Страница 9 из 11
– Мама, я так рад, что мы встретились! Я так тебя люблю…
– И я тебя, мой дорогой!
– А ведь…
И вновь наш взволнованный диалог в самый неожиданный момент прервал все тот же нахальный голос.
– Специально привела к вам парня, чтобы познакомить. Знакомьтесь: Тадеуш Калачински, дальний-дальний потомок Георга Кульчицкого, легендарного открывателя в Вене самой первой кофейни. Прошу любить и жаловать!
Пришлось досрочно завершить наше кружение, чтобы пожать руку новому персонажу. Славный поляк, может, и был неплохим парнем, но он появился в нашем кругу под руку с набившей всем оскомину Моникой Левоно, потому никому особо не хотелось поддерживать с ним беседу.
Бедняга Томас первым не слишком натурально зевнул и звенящим от испуга голосом произнес, что чувствует жуткую усталость и желание немедленно отправиться на боковую; мама поспешила энергично добавить, что всем нам давно пора отправляться в отель.
В итоге первый день кофейного фестиваля завершился для нас в «детское» время: сразу же после десяти вечера, когда вся Цветочная площадь еще гудела и пела, мы поспешили закрыть оба своих домика и отправились в «Лотос» – спать и набираться сил перед следующим днем.
Глава 6. Венская бессонница
Я безуспешно пытался уснуть в течение пары часов, едва ли не до полуночи ворочаясь в воздушных одеялах и подушках. В абсолютной тишине номера моя голова разрывалась от переполнявшего ее гула и праздничного шума Цветочной площади – я вновь и вновь переживал все сегодняшние знакомства и эмоции и, кажется, до сих пор ощущал аромат кофе, которым пропиталась каждая клеточка моего тела.
С почти блаженной улыбкой пялясь в белоснежный потолок, я вновь и вновь переживал события прошедшего дня: приезд мамы, бурные эмоции радостной встречи, совместный обед в дружеской компании Стефана и…
И явление Моники! Разумеется, эта дамочка и в моих мыслях появилась без приглашения, бесцеремонно отодвинув все остальные мысли в сторону. Я хмыкнул. Как ни крути, а следует признать, что эта Моника Левоно – настоящая красавица, пусть и начисто лишенная минимального такта и обаяния. Глаза в пол-лица, чувственный рот, роскошная грива блестящих волос, роскошные формы…
Жаль, что русская мама в нежном возрасте не рассказала дочке, что в мире полно других людей, которые ничуть не хуже ее и к которым надо проявлять хотя бы минимальное уважение. Увы – красивая девушка ведет себя, как армейский танк, не замечая никого вокруг.
«Мой дорогой Ален, знаешь, что бы я сейчас сделала с величайшим удовольствием? Придушила бы эту итальянку обеими руками…»
Эта мамина фраза внезапно прозвучала в моем сознании, невольно заставив поежиться. Елки-палки, Моника Левоно легко и непринужденно наживает себе лютых врагов. Как смотрела на нее черная подруга Курта Кеннела! А моя по жизни спокойная и доброжелательная мама немедленно захотела ее придушить.
А Стефан?! Я вновь перенесся за столик ресторана «Маргарита»: в момент появления Моники бедняга едва не лишился чувств. Такое впечатление, что перед ним вдруг не просто появилась нагловатая девица, но материализовался некий жутковатый призрак из прошлого. По его собственным словам, он и не думал приглашать журналистку на свой фестиваль, она явилась сама, по своей привычке не спросив разрешения, и просто-таки наслаждалась произведенным эффектом. Впрочем, я мог бы поспорить на что угодно: Моника Левоно постоянно наслаждалась самой собой.
Передо мной тут же в красках всплыл последний эпизод сегодняшнего вечера: множество наших соседей – танцующих, веселящихся от души – и Моника с поляком под руку. Любопытный факт: на хохочущих латинов она не обратила и минимального внимания, целиком сконцентрировавшись на своем Тедди, на мамином Томасе, а за пару часов до того воспевая хоралы в адрес Макса Лебуа.
Что ж, с ней все ясно: все свои прелести девушка готова дарить только небедным особам. В таком случае мсье Лебуа для нее – предел мечтаний: элита кофейного мира, самый натуральный миллионер, в отличие от мексиканских-бразильских-венесуэльских владельцев магазинчиков, у каждого из которых кроме не столь великих доходов имеется своя грудастая женушка и десяток вопящих деток.
Поворочавшись с боку на бок, в конце концов, я решил: раз не спится, значит, надо бодрствовать. Поднявшись, я сунул ноги в тапочки и прошлепал к распахнутому окну, облокотившись на подоконник и уставившись на вход отеля прямо подо мной – ярко освещенный, оживленный, бессонный.
Удивительно, как различается жизнь людей: кто-то в этот час давно видит десятый сон, а кто-то лопается от избытка энергии, не ложась до самого утра, ощущая волшебную легкость бытия.
Под фонарями у входа в отель я без труда узнал многих участников сегодняшнего открытия фестиваля: чуть в стороне о чем-то заинтересованно беседовали бразильский «кофейник» Карлос Эскивель и его коллега из Италии Никола Валуччи; у самых дверей шумно обсуждали презентацию на площади «кофейники» помельче калибром, в том числе и симпатичный парень из Лондона по имени Мох. Я прислушался: спор у них шел о наилучших, на взгляд каждого, сортах кофе.
Почти тут же в кадре появился новый, не совсем обычный персонаж: хрупкая миниатюрная женщина в стиле хиппи: тертые джинсы, футболка, грива седых волос ниже талии и тройка громадных псов на поводках. Неожиданно появившись откуда-то со стороны Цветочной площади, она прямиком направилась к Моху и, похлопав по плечу, с веселым смехом его обняла.
– Привет, хитрюга Мох! Рада тебя видеть.
– О, боже мой, дорогая Нина, ты меня напугала! Рад встрече, – Мох в ответ расцеловал ее, крепко обняв. – Между прочим, сегодня я встретил твоего сына – бог мой, Питер совсем взрослый!..
Порадовавшись за знакомца, я от души зевнул, постепенно начиная настраивать себя на мирный отход ко сну. И тут из отеля появилась великая персона фестиваля, о которой вздыхала сегодня Моника Левоно – Макс Лебуа, как всегда, безупречный и элегантный, энергичной походкой вышел из центральных дверей, небрежно кивнув спорившим парням.
Ощущая чужое восторженное внимание, «кофейник»-олигарх небрежно взглянул на часы марки Омега на своем запястье и махнул рукой стоявшему неподалеку такси, которое немедленно подкатило. Мсье Лебуа уселся, и такси, пару секунд спустя, медленно отъехало от отеля. Я не поленился выглянуть из окна, чтобы отследить этот отъезд: так же медленно такси завернуло за каштановую аллею, остановившись там, где его не могли видеть толпившиеся у входа, оставаясь при том в поле моего зрения.
На какое-то мгновение вся моя сонливость бесследно прошла, и я с любопытством уставился на центральный вход, откуда в ближайшие минуты должен был появиться некто, чтобы присоединиться к Максу в его такси. Разумеется, этим «некто» должна была быть все та же Моника Левоно, упоминавшая сегодня о вечернем «интервью» с Максом. И вот, девушка нисколько не соврала: ровно через семнадцать секунд мимо восторженно охнувших парней она продефилировала из отеля в очередном мини-костюмчике, пересекла аллею, повернула направо и, как я и думал, плюхнулась на заднее сидение такси, наверняка попав прямиком в объятия Макса Лебуа. Такси немедленно тронулось с места.
На этом все события дня благополучно завершились: поболтав еще немного, парни разошлись, а Мох, в очередной раз обняв сестру, немного проводил ее до конца аллеи. Я зевнул и от души потянулся, настраивая себя на мирный сон. Лично мне в тот момент не хотелось отправляться никуда дальше своей кровати.
Вновь прыгнув под одеяло, еще пару минут я сладко поворочался, в конце концов, благополучно шагнув в измерение сна, где все волнующие события яркого дня перемешались в пестрый клубок – череда лиц, фраз и отдельных слов под кружащие мелодии вальсов Штрауса.
Глава 7. Повод для шантажа