Девушка из Порту

– А как же твои родители? Они не будут против, если я приеду? – спросила я с замиранием сердца.

– А с чего им быть против? Я хоть и живу с ними в одном доме, у меня есть свой бизнес в Испании. И если мы захотим – можем жить и отдельно, – слова Мариу были словно бальзам на душу. Я не слышала такого ни от одного из своих мужчин. Свой бизнес, готовность взять на себя ответственность за нас обоих. Это звучало как сказка. Он не рассказывал, что за бизнес у него в Испании, сказал только, что дела там вести проще и выгоднее, потому что в Португалии уровень жизни более низкий, чем в соседней стране.

Он показывал фотографии своего дома и мечтал, что скоро мы будем жить вместе.

– «Мeu amor»2, как же я буду без тебя? – Мариу потянулся ко мне с поцелуем, когда мы проснулись утром накануне его отъезда.

Я прикрыла рот простыней, что-то пробурчала, чмокнула его в губы и вскочила, сказав, что мне нужно в туалет. Мне хотелось быть перед Мариу лучшей версией себя, поэтому обычно я просыпалась раньше, приводила себя в порядок и снова ложилась. Но сегодня я проспала и ругала себя. Через несколько минут я вернулась в его горячие объятия, и мы не выходили из номера до обеда.

– Branca de Neve3, когда ты сможешь приехать? – спросил он меня за ланчем.

– Мариу, сейчас сезон в разгаре, и я с трудом вырвалась с Москву. Скорее всего, не раньше середины октября. Я очень хочу приехать, но пока не знаю, когда и насколько получится, – я пожала плечами.

– Я имею ввиду не в гости. Когда ты приедешь ко мне жить? I want to keep you close4, —он смотрел мне прямо в глаза.

От магического взгляда его темных глаз и слов «хочу, чтобы ты была рядом» по коже побежали мурашки, я перестала жевать и поперхнулась салатом.

С этого момента все мои мысли были об отъезде в Порту к Мариу.

Он наговорил мне столько прекрасных слов за эти дни, сколько моя мама и вся ее женская деревенская родня, не счастливая в браках, за всю жизнь не слышали. Три дня пролетели как один миг, и мы снова не могли расстаться в аэропорту и разомкнуть объятия, у обоих текли слезы. Он шептал, нежно целуя в ухо, что скоро мы снова увидимся, и он будет ждать меня в Порту.

*****

Я давно так не плакала как тогда, в аэропорту Домодедово, после проводов Мариу. Последний раз, наверное, когда маму сильно избил отец, пьяный, как всегда. Хорошо, ей ума и смелости хватило взять меня в охапку и в город сбежать из нашей деревеньки из-под Нижнего Новгорода, я тогда еще в школу не ходила. Трудно нам с ней было, конечно. Бедствовали. Жили в какой-то коморке, которую ей дали как дворничихе. Одна комната и мизерный санузел, даже кухни не было. Помещение, бывшее когда-то нежилым, давно переделали и дали маме как служебное.

Мама баловала меня, как могла. Самый вкусный кусочек – мне, обновку – мне, а сама – как-нибудь. В первом классе я прочитала сказку об Алладине, взяла старую керосиновую лампу, оставшуюся от прежнего жильца, и давай ее натирать, но джин не вылетел. Я расплакалась, а мама меня успокоила, сказав, что я просто его не вижу, у меня джин-невидимка, попросила загадать желание, пообещав, что завтра оно исполнится. Я загадала – шоколадку. Когда проснулась, она лежала под подушкой. Я терла глаза и не могла поверить. Вот это да! У меня есть джин! В школе я всем об этом растрепала. Надо мной откровенно смеялись. «Да точно, я вам говорю!» – не унималась я. Следующее загаданное желание также исполнилось. С утра под моей подушкой лежала новая куколка, которую я так хотела. А ведь я маме не говорила, только застыла у витрины, когда ее увидела. В другой раз была белая панамка с вишенками сбоку, я только и открыла рот в восхищении перед манекеном. Вот так исполнялись мои материальные желания. С нематериальными было сложнее. Ромка – мальчик из нашего класса, в которого я влюбилась, никак не обращал на меня внимания. Я потерла лампу, как обычно, вечером перед сном. На следующий день он дернул меня за косичку. Сработало! Я сияла весь день как электрическая лампочка. Этим же вечером я потерла лампу и загадала, чтобы к нам папа приехал трезвый и больше не пил. Но папа не приехал. Я не видела его больше с того дня, как мы с мамой сбежали из деревни.

Как-то мама принесла журнал о путешествиях, дальних странах, кто-то оставил на скамейке. Так я этот журнал до дыр замусолила. Мечтала увидеть другие города, страны, грезила о кругосветном путешествии. «В кого это ты такая?» – удивлялась мама, когда я давала ей дневник с четверками и пятерками на подпись. Со всей детской настойчивостью и упорством я старалась, как могла, хорошо учиться. Если бы не эти качества – не выехала бы я из нашего дома, где в соседнем подъезде жил Ванька Чупров, первый, кто обратил внимание на мои округлившиеся формы. Так и вышла бы замуж за сына алкаша, и повторила бы судьбу матери. Но я точно знала, что так не хочу.

Окончив школу, я поступила в колледж туризма и сервиса, на высшее образование денег не было. Жить я переехала в общежитие при колледже. Там я делила комнату на двоих с тихой Надей Проскуриной. Но мне нравилось. Общежитие было прямо за учебным корпусом, не надо было вставать и тащиться через мост, на котором всегда пробки, на другую часть города. Мама, в общем, не противилась моему переезду. Да и к ней стал захаживать водопроводчик дядя Вася из ЖЭУ, в котором она работала, разведенный и не пьющий. Я радовалась за маму. Может, устроит еще свою жизнь и найдет женское счастье.

После окончания колледжа я устроилась менеджером в турагентство. Клиентов своих, как и комиссии с продаж, у меня не было, платили только минимальную зарплату. В это время я снимала комнату у одной бабульки, поближе к работе. А к маме дядя Вася перебрался. С хозяйкой жить тяжко, но денег на большее не хватало.

Работа моя мне нравилась, в свободное время я запоем читала журналы и статьи о путешествиях, сайты, тревел-блоги. Только вот туристы все больше массовые направления выбирали, Египет да Турцию. С воодушевлением и горящими глазами я рассказывала им о других странах, неисхоженных маршрутах. А им «ол инклюзив» подавай. Одна клиентка даже нажаловалась директору, что я, мол, втюхиваю упорно другое, а им Турция нужна «все включено». Пришлось исправляться, продавать то, что берут.

Со временем я обросла постоянными клиентами, зарплата выросла в разы, и все были довольны, и руководство, и я. Я смогла снять небольшую квартирку и жила припеваючи, сама себе хозяйкой была. У мамы с дядей Васей не сложилось, вернулся к бывшей жене. Потом снова к маме пришел, но она его не приняла. Рыдала в трубку, когда мне рассказывала. Я не часто у нее появлялась, но деньжат подкидывала. Она по-прежнему работала дворничихой и жила в своей коморке в полуподвальном этаже.

«И куда тебя все несет? Зачем деньги тратить на пустое, впечатления – не вещь, не пощупаешь», – сетовала мама, когда я, скопив немного денег, отправлялась в очередное путешествие. Сама она за пределы Новгородской области не выезжала. Я предлагала ей отправиться со мной в отпуск в Турцию или в Египет на недельку, посмотреть другой мир и море. Она упорно отказывалась и придумывала отговорки: то лететь боялась, то надеть нечего, то не знает, как и вести себя в таких шикарных местах, то с работы не отпустят. В общем, убедить ее мне не удавалось. Как-то я подарила ей путевку в Турцию, но она так распереживалась, что слегла в больницу и поездку пришлось отменить.

Ее мир ограничивался комнатушкой и двором, который она убирала. А для меня это было удивительно: «Мам, ну ведь сейчас весь мир открыт, лети – куда хочешь, не то, что в советское время! Как можно не хотеть его посмотреть?!». Для меня лучше бы вообще ничего не знать о мире, чем знать многое и быть не способным его увидеть, а тем более, не хотеть его увидеть.

Мне казалось ужасным сидеть в своем сонном районе, зная, что громадный, прекрасный мир где-то рядом, и его жизнь проходит мимо тебя. Ты чувствуешь себя, как птица, которая не может летать, как парусник со спущенными парусами, как человек, прикованный к инвалидному креслу. Но когда у тебя есть выбор и возможность, а ты их не используешь и продолжаешь жить своей бесцветной жизнью – это страшно.

2

Моя любовь (порт.)

3

Белоснежка (порт.)

4

Хочу, чтобы ты была рядом (анг.)