Жил-был мозг

Раз за разом наш дуэт проходит мимо того же фонаря, по одному и тому же тротуару, мимо тех же декораций, совершенно ничего не замечая, и… продолжает свой молчаливый обет. Всё, на что я рассчитывал, оказывается тщетным. Спасибо дружищу ветру, он, как всегда, в курсе и решает вмешаться, превратившись в ураган, смешав и закружив листья со звёздами воронкой у них под ногами.

Дамочка ударяется носком ботинка о бордюр и, залетев на газон, не удержавшись на ногах, падает. Поднявшись, с колен, вздыхая, она замечает вышедшую из-за мчащихся туч Луну и тут же видит меня. Я поспешно исчезаю, растворяюсь в ночной мгле. Ещё не время.

Отряхиваясь, она оглядывается и растерянно всматривается в то место, где только что мы прикоснулись с ней глазами. На тротуаре спиной к нам стоит её спутник, закуривая следующую сигарету. Сделав несколько неуверенных шагов, женщина вновь спотыкается, теперь уже сильно ударившись о корягу, торчащую тут же из земли.

Бедняжка заплакала, но тут же проглотила слёзы, вспомнив об обете, опасаясь потревожить тишину воздвигнутого между ними монолита молчания. Всё это время я прожигаю ей спину взглядом. Она чувствует, оборачивается, и… вот теперь я позволяю Луне вновь осветить не только блеск моих глаз, но и зубов.

Я голоден, страшно, ужасно, безконечно голоден. Женщина видит и отчаянно, вскидывает лицо к Полноликой, будто зная, что та – единственная, кто может посочувствовать ей и помочь. Мда-а.., у нас с этой дамочкой много общего!

Окинув взглядом крохотную планету под ногами, окольцованную тротуаром, сутулую спину своего спутника, меня, фонарь и звездный океан, вспененный вокруг, она зажмурилась, полагая, по-видимому, что я намерен сейчас наброситься и съесть её, как серый волк. Но я продолжаю сидеть спокойно, не двигаясь, и смотреть. Жду. Мужчина, по-прежнему, ничего не видит.

Вдруг слышу… сдавленное, едва уловимое бормотание, настолько тихое, что не будь я старым койотом, то ни за что бы его не разобрал. Слов не разобрать. Очень интересно было бы послушать, о чём она шепчет, ну, да ладно, я терпеливый, сейчас всё увижу!

Вдруг в её руках что-то вздрагивает и копошится! Женщиной овладевает раздражение и удивление одновременно. Ей кажется, что это трепещущее нечто рвётся совершенно не вовремя и некстати. Несколько секунд она отчаянно борется с ним, в конце концов, её руки ослабевают, и ей ничего не остается, как выпустить это наружу.

Вначале я думал, что ожил платок, который она доставала давеча, когда ещё оттряхивалась, но оно вырвалось из её ладоней и вспорхнуло! Вот! Наконец-то! Это – её желание! То, что мне нужно! Белой птицей оно метнулось в мою сторону. Ну и я – не промах! Тут, как тут. Набрасываюсь и натягиваюсь чулком на мечущееся нежное тельце в перьях, вовремя успев сомкнуть челюсти.

Луна окончательно выкатывает свои бока, становясь абсолютно полной, а я возношу ей свою ликующую песнь. Женщина с побелевшим от ужаса лицом, стоя на коленях, слышит её! Она напугана до смерти, а я продолжаю выть, лаять, скулить, визжать от восторга. Моё обращение к Вселенной раскрывало суть её пожелания, а сила  моего дара приближала гигантский лунный диск.

Я-то сразу её понял! От отчаяния она пожелала унестись на Луну. Точно! Вот таким оно было, её желание. Можно лишь догадываться, кем или чем оно было вызвано. Но, тем не менее, мой голод утолён. Теперь я сыт. И мой долг, моя работа – довести до конца её волю.

Итак, диск Луны движется прямо на нас. Превосходненько! Он останавливается так близко, что, кажется, я могу легко, подскочив, запрыгнуть на него. Повиснув над нашими головами, Луна приподнимает хрупкую женскую фигурку над планетой и медленно притягивает её к себе.

Моя песня, сопровождавшая весь этот магический процесс осуществления желания, была услышана самой Вселенной. Фонарь, ветер с замученными листьями, звезды, тьма, – все абсолютно воззрились на меня и на неё. Все, кроме него, сутулого. Он продолжал строить невидимые ограждения и не слышать и не замечать ничего вокруг себя.

Почти растворившись в ослепительном сиянии Луны, едва заметный силуэт моей подопечной внезапно обернулся. Женщина остановилась и посмотрела на шарик величиной с теннисный мяч, погребённый под осенними листьями, освещенный с одной стороны нервно подмигивающим фонариком. Посмотрела на крохотного человечка, неотрывно смотрящего на свои изношенные ботинки и неустанно стряхивающего пепел на тротуар. Она увидела, как ветер, собрав абсолютно все листья на планете, обрушивает их на него, стараясь пробить каменную холодную броню.

Внезапно она оказывается рядом с ним… Но, зачем? Зачем ты вернулась к нему, дурёха? Нет, я ничего не понимаю! Ведь желание твоё исполнилось! Радоваться надо!.. Ну,.. что ж… Воля, как говорится, – ваша. А что касается меня, то я насытился. Мне достаточно, теперь могу просто выспаться.

Земля, закружившись быстрее, расширилась и стала такой, как прежде. Озадаченная Луна медленно вернулась на орбиту. Перед вознесенной и её ухажером зажглись фонари. Много фонарей, мимо которых им предстояло ещё пройти прежде, чем они окажутся дома. Вот, казалось бы, и всё, я исчезаю.

Но между его изношенными кроссовками и её ботинками на каблуках неожиданно проносятся чьи-то бойкие «казачки», потом сапоги на шпильках, потом ещё непонятно какие непонятного пола «прощай молодость», затем людские ноги понеслись оголтелой толпой, разделившись на два потока: один поток несся в одну сторону, другой – в противоположную.

Я мечусь между ними в панике. Всего за несколько секунд мои «герои» оказываются на таком расстоянии, будто между ними ничего и не произошло, но все это время они, наоборот, бежали в разные стороны, как ошпаренные, друг от друга.

Я не тот койот, что носится по пустыне в поисках падали. Таких, как я, порожденных нескончаемым процессом эволюции, становится всё больше. Я не падальщик, я – пожиратель. Для меня город – роскошный ресторан, сток человеческих желаний. Ими я и питаюсь. Ем всё, что попадётся. Нет хороших желаний или плохих, все они, согласно кодексу, равны. Тогда только их хватает на всех моих собратьев.

Но иногда я позволяю себе немного расслабиться и предаться мечтам, возраст понимаете ли… Именно потому что – возраст, я знаю вкус и цену каждого человеческого желания. А вот для человека эта, так называемая, необдуманность может стать роковой. Кто-то, благодаря нам, восхвалит Творца, а кому-то – заказывать панихиду. Никто не виноват, – сам пожелал! Чем больше нашего брата, тем быстрее осуществляются людские мечты, какими бы они ни были на вкус.

Мне понравился её внезапный импульс унестись на Луну. Он был похож на яркую вспышку, рождение звезды или на песнь творения. И я всё сделал, что было в силах моего дара, чтобы оно осуществилось. Но она сама же и отменила решение. Женщина может… Я, честно скажу, был не совсем этому рад. Ведь Полноликая с ней так похожи, они могли бы дополнить друг друга. Сосредоточившись на них обеих, я не заметил, как тот сутулый с сигаретой тоже успел выпустить своё желание наружу, и изменить то, что загадала она.

Он! Конечно, это был он! Но кто, кто из пожирателей успел проглотить и переварить его «грандиозный» замысел, отдающий чесноком и копчёным салом? Я мечусь в чаще ног, пытаясь разыскать своего собрата. Бесполезно! Ног становится всё больше, а моя единственная забота теперь – спасти шкуру.

Я уже не в состоянии звать Луну, я не могу проглотить какое бы то ни было желание, пусть даже оно во сто раз вкуснее прежнего. Спасти лапы и хвост, – вот моя задача! И я, честно говоря, хочу забыть сейчас про какую-то там женщину, про её сутулого хахаля. Плевать! Пусть выпускают свои мелкие страстишки, хотеньица направо – налево! Мне-то что за дело?!

Но прямо у меня под ногами земля вдруг раскололась. Я оглядываюсь, чтобы понять, что происходит. Оказывается, та тьма народу, которая двигалась в одну сторону, потянула за собою половину планеты, а другая часть толпы потащила вторую половину в противоположном направлении. Земля начала разламываться.