Страница 3 из 28
- Ужин будет ждать тебя, госпожа, сколько потребуется – тихо сказал он и ушел.
Я придержала края накидки и посмотрела на Братика, тот усмехнулся:
- Какая забота, вы только посмотрите, - он снова отпил из бокала, а я в мгновение поняла, что очень голодная. – Цепные псы Алишер очень умные собачки, умеют лизать руку, которая их кормит. Только сильно не обольщайся, преданностью тут и не пахнет. Хочешь знать, как Алишер держала их в узде? - я не хотела, но меня все равно просветили: - Порола плетью каждую неделю, чтобы знали свое место. Сажала на цепь в подземелье своего замка. Неделями морила голодом, - я отвернулась, не желая больше его слушать. Он замолчал, а потом сказал тихо, как будто рассуждая вслух: - Думаю, тебе следует продолжить её практику.
Я поежилась, все больше осознавая, в какой жуткий мир попала. Может смерть была предпочтительней?
- Что не нравится это место? Поверь, ты быстро привыкнешь, втянешься, и даже пристрастишься. Власть меняет человека. Даже интересно, как скоро из твоего взгляда пропадет тепло. Как скоро он станет такими же холодным, как был у Алишер? Впрочем, я всегда могу тебя задушить, во второй раз, - усмехнулся мужчина. – А теперь ступай, псы ждут свою хозяйку, чтобы окружить приторной заботой и внимание. Иди, играй со своими игрушками, Алиша. Только смотри не сломай, а то накажу.
Я развернулась и быстро убралась с балкона, чтобы не видеть этих черных глаз и не слышать ехидного смеха. Может я сделала ставку не на того мужчину?
В спальни никого не было и еды тоже не было, поэтому я прошла дальше. Следующая комната была шикарно-обставленной гостиной, в углу которой нашлись и мои «игрушки», и обещанная еда. Мужчины быстро поднялись с кресел, в которых сидели. Шатен, которого, если мне не изменяет память, звали Рон, отодвинул для меня стул. Я нерешительно села за накрытый стол и огляделась: еды было много, слишком много для меня одной. В мой бокал тут же налили красной жидкости, которая при ближайшем изучении оказалась вином. Спиртное я не очень жаловала, быстро хмелела, но если и пила, то красному вину всегда предпочитала розовое или на худой конец белое. Но я все же пригубила вино – наверное настоящая Алишер его любила. Вино было слишком терпким и даже горьким, я поперхнулась и потянулась за кувшином с водой, но меня опередили. Кувшин подхватили и налили воду в бокал, а потом подали мне:
- Тебе не понравилось вино, госпожа? Приказать принести другое? – спросил Стэф.
Я отрицательно мотнула головой и отпила воды. На мою тарелку тут же положили ароматную булочку и большой говяжий стейк с кровью. Я любила мясо хорошо прожаренным, за что в ресторанах всегда получала высокомерные взгляды – мол, не понимаешь ты ничего в хорошо приготовленном мясе. Искренняя улыбка осветила мое лицо – меня сильно порадовало, что я вспомнила хоть какой-то факт из своей прошлой биографии. Взгляды рабов стали настороженными, похоже, к хмурому выражению лица своей хозяйки они более привычные. Ничего, пусть привыкают заново, или катятся на все четыре стороны.
Я решила не дегустировать мясо, как вино, и поэтому сгрузила кровавый стейк обратно на общую тарелку, а себе положила молодой картофель, политый сырным соусом. Мои махинации с едой не остались незамеченными, да и как же – ведь все внимание было приковано ко мне. Есть так было невозможно, кусок в горло не лез. Я взяла чистую тарелку и протянула её Стэфу, а потом выразительно обвела взглядом стол. Мужчина взял тарелку, как и Рон, но еды на неё не положил. Тогда я указала на еду пальцем, а потом на тарелки в их руках и на свой рот – опять безрезультатно. Я прикрыла глаза – да в «Крокодила» с ними не поиграешь.
- Ты хочешь, чтобы мы ели вместе с тобой? – наконец, дошло до Рона.
Я распахнула глаза и кивнула. Мужчины переглянулись. Что опять не так? Но они ничего не сказали, только сели за стол и положили себе еды. Наш ужин, наконец, начался, и в мой желудок попала долгожданная еда. Повар в местном замке был превосходным, хотя голод во все времена считался благодарным дегустатором. Мужчины ели, молча, продолжая все так же внимательно за мной наблюдать. В конце трапезы я полакомилась десертом – что-то на подобии ванильного мороженого с ягодами, и отложила ложку. Рабы тоже закончили есть и напряженно смотрели на меня, видимо ждали дальнейших указаний. Я поднялась и благодарно кивнула, указывая на стол. Они тоже поднялись и настороженно переглянулись. Да ну вас!
Я вернулась в свою спальню и отыскала дверь в ванную комнату. Я скину накидку и взялась за кувшин с теплой водой, с намерением налить немного в фарфоровый тазик, чтобы умыться. Мою руку перехватили, и кувшин перекачивал в мужскую ладонь. Вот прицепились! Я буквально вырвала кувшин из мужских рук и поставила тот на столик. Потом прошествовала к двери и указала Стэфу на выход. Он прищурился:
- Я всего лишь хочу помочь, госпожа. Хочу помочь тебе умыться.
Обойдусь без помощников! Мой взгляд был красноречив. Мужчина шагнул ко мне, а в его взгляде вспыхнул огонь:
- Брат настраивает тебя против нас? Да? Не верь тому, что он говорит, госпожа. Твой брат хитер, он хочет, чтобы ты отдалилась от нас, чтобы мы не смогли тебя защитить.
Уже не смогли.
- Позволь нам заботится о тебе, госпожа. Как раньше. Мы поможем тебе все вспомнить, - он уже был совсем близко, еще шаг и буквально впечатает меня в стену. Я двинулась в сторону, пытаясь его обойти, но мужчина не пустил, он преградил мне проход, прислонив руку к стене. Вторая его рука тесно обняла меня за талию. Шепот Стэфа был полон страстного обещания: - Я скучал о тебе, госпожа.
Меня накрыла паника, кожа похолодела, дыхание участилось. Вот сейчас он просто повалит меня на пол, а я даже не смогу закричать. Я дернулась, вырываясь из его объятий и надо отдать мужчине должное, он меня сразу отпустил. Но взгляд Стэфа был непередаваем – столько затаенной злобы было в нем, что я по-настоящему испугалась. Я отвернулась от мужчины, в ожидании, что он все сам поймет и выйдет. Через мгновение дверь закрылась, и я перевела дух. Ну и что мне теперь делать? Как провести ночь с этими двумя под боком? Может напроситься в гости к Братику и провести ночь в его кабинете? Ага, на той самой софе, на которой Алишер днем раньше и задушили. Да, и так тюрьма и так три года. Я быстро умылась и оглядела комнату на предмет оружия для самообороны. Нашлись только маленькие ножницы, но и они лучше, чем ничего. Я зажала ножницы в руке и вышла в спальню.
Мои рабы тут же повернули ко мне головы, они полулежали на огромной кровати, а из одежды на них остались только свободные брюки наподобие турецких шаровар. Вот тебе «1000 и одно ночь», и как-то надо её пережить. Рассказывать сказки как Шахерезада я не могла, голоса не было, поэтому придется импровизировать по-своему. Вспомнив кто тут хозяйка, я прошествовала к кровати и помахала рукой, как будто разгоняя надоевшую мошкару. Мошкара мошкарой не была, поэтому так просто не поддалась. Тогда с холодным выражение лица я снова указала на дверь – этот жест мы, кажется, уже выучили.
И тут случился бунт – глаза мужчин яростно сверкнули:
- Нет. Мы не уйдем. Мы в ответе за твою безопасность, госпожа, - прорычал Стэф.
- Мы всегда проводим ночи вместе, госпожа. Всегда, - подержал его Рон. – Только один раз мы оставили тебя, прошлой ночью, и посмотри, что случилось. Ты сама не своя!
Ах, так! Ну, хорошо, тогда уйду я. Я развернулась и прошествовала к двери. Рон был быстрее, он преградил мне путь. Я со всем величием, на которое была способна, вскинула брови. Мужчина не посторонился:
- Подумай, госпожа. Не вреди самой себе. Позволь помочь, не сторонись нас. Ты нуждаешься в нас, в нашей заботе. Твой брат не добьется желаемого, мы ему не позволим.
Поздно пить боржоми, когда почки отвалились! Я махнула рукой, веля Рону отойти, он и не подумал подчиниться. Ну и что делать теперь, браться за кнут? Знать бы только где он лежит… На мои плечи легли тяжелые ладони Стэфа, и я дернулась. Его хриплый голос зашептал в самое ухо: