Страница 4 из 16
Гимли стоял рядом и держался за живот, корчась от смеха.
– Малыш, – сказал он, наконец, отсмеявшись, – тебя всё-таки кто-то боится. Рассерженный кролик, насилу выбравшись из-под Мани, заковылял к волку и, смешно сморщив маленький нос, тщательно стал его обнюхивать.
– И ничего нет смешного, – с обидой сказала девочка, поднимаясь с колен и отряхивая платье. Всякий бы испугался на моём месте.
– Ты права, – примирительно сказал Гимли. – Мне следовало бы тебя предупредить. Но Малыш настолько добрый и безобидный пёс, что я привык к тому, что никто его всерьёз не воспринимает.
– Какой же он пёс, – всё ещё дуясь, возразила Маня. – Он самый настоящий волк. Я такого видела на картинке в книге о животных.
– Да, – согласился Гимли, – его предки действительно жили в Диком мире, но его мать ещё щенком попала к нам, и Малыш родился уже здесь. Мать так и не смогла привыкнуть к жизни в неволе и убежала в Дикие Леса. Все её щенки погибли, а Малыша мы с Дружком нашли еле живым и выкормили из соски. С тех пор мы неразлучны, – объяснил он и ласково погладил собаку.
Порывшись в кармане, он вытащил из кармана кусочки какого-то печенья и протянул Мане.
– Угости Дружка, чтоб он на тебя больше не сердился. Это его любимое овсяное печенье.
Маня осторожно протянула угощение кролику. Тот подошёл, понюхал, и с чувством собственного достоинства взяв лакомство, сел на задние лапки и стал его грызть. Пёс, было, подошёл к нему поближе и стал принюхиваться к печенью, но кролик шлепнул его по носу лапой, и тот виновато отошёл в сторону.
– Какие они забавные, – улыбнулась Маня и, протянув робко руку, погладила собаку по голове.
– Ну, вот вы и подружились, – одобрительно заметил Гимли и, обращаясь к животным, сказал:
– Ребята, вы тут развлекайте нашу гостью, а я скоро приду. Пока! – и, помахав на прощанье рукой, исчез в воздухе, будто его и не было.
Глава 3. Встреча с Мирандой.
Некоторое время Маня оставалась сидеть на скамейке. Ей хотелось наедине обдумать всё, что с ней произошло. За последнее время ей довелось увидеть такие непонятные и странные вещи, что голова шла кругом. Но потом девочка подумала, что дома ей никто не поверит, когда она станет рассказывать о неведомом мире, о Гимли, о том, как она с ним поднималась на огромное дерево, о чудесном парке, Малыше и кролике.
– Надо что-нибудь отсюда взять с собой, – решила девочка, – чтобы все увидели, что я говорю правду. И, встав со скамейки, Маня направилась по аллее вглубь парка. Волк и кролик не отставали от неё ни на шаг. Дружок прыгал впереди, внимательно обнюхивая дорогу. Хотя Малыш теперь был раз в десять его крупнее, он всё ещё, как и тогда, когда тот был ещё крошечным брошенным щенком, жалким и худым, продолжал заботиться о нём. Поэтому во время их совместных прогулок Дружок всегда бежал впереди, проверяя дорогу. Когда друзьям случалось разлучаться, кролик каждый раз после этого его внимательно обнюхивал, чтобы узнать, в каких местах побывал его подопечный, с кем он встречался и не случилось ли с ним, не дай бог, чего худого.
Маня остановилась возле куста с красивыми крупными цветами, соблазнившись их яркими красками и сильным ароматом, но потом подумала, что цветы скоро увянут, и потеряют всю свою былую красоту. Пройдя ещё немного вперёд и полюбовавшись красивым озерком, по которому плавали белоснежные лебеди, она подошла к крошечному фонтанчику, из которого тоненькой струйкой била сладкая газированная вода. Напившись, девочка подошла к дереву, чьи фрукты напоминали вишню, только были намного крупнее, размером почти с яблоко.
– Вот то, что мне нужно, – подумала она и, ловко ухватившись за нижнюю ветку, мигом залезла на дерево. Малыш и Дружок беспокойно забегали внизу, не понимая, что она делает.
Маня сорвала один плод и положила его себе в кармашек платьица. Вдруг она заметила, как в конце аллеи показалась какая-то девушка. Девушка остановилась и, нагнувшись, сняла с ног лёгкие сандалии. Взяв их в руку, она направилась босиком по траве прямо к ней.
– Ой, как неудобно, – смущенно подумала девочка. – Это, наверное, Элиза, сестра Гимли пришла за мной. А я лажу по чужим деревьям и без спросу рву чужие фрукты. Дай-ка я спрячусь, а когда она пройдет, быстренько слезу.
Но девушка, поравнявшись с деревом, подняла голову и посмотрела прямо вверх. Убедившись, что её убежище раскрыто, Маня спрыгнула вниз и, покраснев, представилась:
– Здравствуйте, я Маня.
– Я вижу, – чуть насмешливо ответила девушка. Маня подняла голову и увидела перед собой такую красавицу, что у неё захватило дух. Девушка была одета в белое, ниспадающее до земли платье, свободный покрой которого не мог скрыть её прекрасной фигуры. Пышные белокурые волосы с серебристым отливом свободно струились по плечам ниже талии. Наверху их стягивал блестящий обруч с красными камешками, которые время от времени вспыхивали, как светлячки ночью, и светились неярким загадочным светом.
– Вот ты какая, – внимательно глядя на девочку огромными, фиалкового цвета глазами, задумчиво сказала прекрасная незнакомка.
– А вы, наверное, Элиза? Сестра Гимли? – догадалась Маня и, не выдержав, восхищенно добавила:
– Вы такая красивая… как… как… Девочка искала слово для сравнения с такой необычной и такой совершенной красотой, и не находила его.
У них в округе первой красавицей слыла Лизавета Кристовна, мать Лёни. Но даже она ни в какое сравнение не шла с загадочной красотой этой девушки.
– Нет, меня зовут Миранда, – спокойно возразила девушка.
– Миранда?.. Королева?!! – вспомнила Маня, ошарашено глядя на незнакомку.
Та утвердительно кивнула головой.
– Но вы же… старая…, – с трудом произнесла совсем растерявшаяся девочка. – Вам же… очень много лет!
Миранда весело рассмеялась. – А тебя нельзя назвать очень вежливой, Маня. Да, мне действительно много лет, но я не старая.
– Вы… волшебница? – догадалась девочка.
– Волшебницы живут в сказках, – серьёзно поправила её королева. – А я человек. Конечно, мои возможности намного выше, чем у моих подданных, на то я и Королева. Но и весь мой народ живёт значительно дольше, чем твой. У нас несколько другой обмен веществ, но дело даже не в этом. В нашем мире отсутствует Зло, его нет ни вокруг нас, ни в нас самих. Плохие мысли, зависть, раздражение – любые отрицательные эмоции, столь естественные в вашем мире даже у хороших, в принципе людей, сокращают ваш век. Мне трудно это объяснить тебе, и не потому, что ты всего лишь маленькая девочка. Пройдёт время, и вы тоже придёте к этому, если… доживёте, – добавила Миранда и погладила Малыша.
Только сейчас Маня заметила необычайное поведение животных. Волк и кролик, усевшись на свои хвосты и подняв передние лапы, с обожанием, как загипнотизированные, смотрели на Королеву.
Маня вдруг подумала, что ведёт себя невежливо, так запросто беседуя с царственной особой, и присела в глубоком реверансе, как это делали девочки, которые приходили со своими мамами в гости к Лизавете Кристовне.
Миранда опять рассмеялась. – У нас не так принято приветствовать старших. Смотри. И, подняв руку, она поднесла её к сердцу, затем коснулась лба и протянула девочке руку ладонью вверх. – Этот жест говорит о том, что младший готов отдать старшему свою любовь, не скрывать тайных мыслей и не причинить ему никакого вреда. Это приветствие уже много – много веков носит формальный характер, так как наш мир не знает зла, и каждый может читать мысли другого.
– Девочка, а если бы тебе пришлось остаться у нас? – вдруг неожиданно спросила королева. – Ты бы хотела этого? Взгляд её стал строгим, камни на обруче вспыхнули, и девочка почувствовала, что их свет коснулся её головы. Ей вдруг стало очень жарко. – Я? – растерялась Маня. – Здесь, у вас? Но зачем?