Страница 26 из 44
- Видишь? – Кригер решил действовать по-другому и показал на разрезанный напополам ошейник. – Я друг. Как тебя зовут, фройлян?
- Это… Это ловушка, да? – вопросом на вопрос отвечала она. – Это всё Маркус, я права?
- Нет, - Симон задумчиво пожевал губами, через секунду меняя ответ. – Да, это из-за него. Но я пришёл спасти вас, фройлян, а не отдавать в руки этому безумцу. Позвольте герру Кригеру освободить вас?
- Это… это правда? Меня больше не будут…
- Уверяю вас, вы в порядке, - приветливо улыбнулся немец, вновь берясь за острый бумеранг. – Так вы позволите?
Незнакомка кивнула, судорожно сглотнув. Симон перерубил тяжёлые цепи, освобождая девушку от кандалов. Она потёрла затёкшие запястья, смотря на него так, словно не она была похожа на призрака, а он. Кригер попятился назад, когда она начала медленно ползти к нему, осматривая его с любопытством. Мужчину девушка совершенно не пугала – наоборот, она казалось милой: такая брошенная на произвол судьбы куколка. Блондинка резко схватила его за руку, потянула на себя, а затем… произошло то, что он никак не мог сложить цельным паззлом в голове: её тонкие пальцы… прошли сквозь его ладонь. Симон мог бы вырваться, накричать на неё, сказать, что ему неприятно не только это наблюдать, но и ощущать, но он стоически терпел, пока она проводила какой-то свой особый ритуал. Это продолжалось всего несколько секунд, которые для обоих – для немца уж точно, - показались недосягаемой бесконечностью. Девушка отпрянула от него, смотря в глаза, а у самой чуть ли не копились в уголках слёзы.
«Бедняжка, да что он с тобой делал?..»
- Ты не лжёшь, - прошептала она. – Ты говоришь правду.
- Слушай, фройлян, нам нужно спешить, - Симон хотел расспросить её о многом, но решил оставить это на потом: в конце концов, он ведь сюда пришёл, чтобы помочь брату и Рейн, а не просто спасать девиц из плена обезумевшего лорда вампиров. – Я тут не один…
- Это иллюзия, - произнесла спасённая, резко его прервав. – Это не настоящее, понимаешь?
- Was?
- …Он меня боится, - продолжала она. – Поэтому я здесь. А ты… ты телепат, верно? У вас с братом особая связь. Мне это знакомо.
- Фройлян, я…
- Помоги мне, - шептала, - и мы остановим вместе Маркуса.
- Но… как?
- Дай мне свою руку.
Она протянула свою ладонь ему навстречу. Симон не знал, как ему правильно поступить: с одной стороны – в этом виделся подвох, а с другой… чем чёрт не шутил? Возможно, это выльется во что-то более серьёзное. Даже если это всё действительно ловушка Гарека, созданная лично для него, то почему бы перед смертью не поставить самые большие ставки? Кригер всё равно в этом сотрудничестве видел исключительно одни положительные моменты. Почему-то… А ответ не мог найти в голове. И всё же доверился - пожал девушке руку, а потом… Она, разжав рукопожатие, сняла через голову старый балахон, и Кригер-младший смутился, быстро отворачиваясь; он явно не на это рассчитывал.
- Доверься мне. Всё будет хорошо.
И он повиновался, а когда обернулся, то почувствовал, как она, словно пушинка, влетела в него, растворяясь белой дымкой, становясь с немцем одним целым. Мужчина обнял себя за плечо, улыбаясь.
- Так как тебя зовут, фройлян?
- Мора.
Мир он видел теперь чужими глазами.
***
Замок на глазах разрушался – пелена иллюзии растворялась, и всё начало казаться таким неестественным, страшным, что Симон, ведомый духом новой знакомой, каждый раз останавливался, чтобы осмотреть то тёмное и отвратительное, что скрывала собой лживая красота. Кригер думал, что Маркус такой же: для кого-то ставший культовой личностью, на самом деле вампир ничего собой не представлял. Немец хотел расспросить обо всём Мору, узнать, как она тут оказалась, почему Гарек её боится, но девушка либо молчала, либо на его мысленные сообщения прерывала его коротким: «потом». И продолжала тянуть его дальше по коридору, что теперь виделся молодому человеку лишь руинами с пустыми стенами и многолетней пылью – от былого величия не осталось и следа. Симон вздохнул – он сам, - думая о том, что после того, как они разберутся с Маркусом, Мора его покинет, а ведь… так странно: вроде были знакомы меньше часа, а уже отпускать её от себя Кригер-младший не горел желанием. Да и куда она потом пойдёт? Такая вся хрупкая, нежная… Мужчина тут же ущипнул себя за бедро: о чём он вообще думал?! Они на задании, они – временные напарники, а подобное только отвлекало от основного плана, но… почему же хотелось, чтобы она осталась вместе с ними после всего этого?
- Ты… милый, - смутилась в его голове девушка, и Симон почувствовал, как у него горели щёки. – Мне ещё никогда не делали комплиментов.
- Ты читаешь мои мысли? - немец хотел резко остановиться, но Мора не дала: Кригер себя сейчас чувствовал духом, который засел в чужом-родном теле, а не наоборот.
- Прости, не удержалась. Ты слишком громко их излагаешь.
- Ах, вот как.
- Я на всё отвечу, но позже. Я хочу отомстить Маркусу за всё, что он сделал.
- Не расскажешь?
- Лучше покажу.
Чужие воспоминания прокатились вспышками молнии, ранили больно, словно выпущенные стрелы, которые летели друг за другом, попадая в одну и ту же цель: Симон вцепился за собственную грудь, судорожно дыша, переваривая то, что Мора показала ему; его повело в сторону, желудок скрутило спазмом, и Кригеру-младшему захотелось тут же его опустошить, но мерзкий ком, подкатывающий к горлу, пришлось проглотить, сопровождаемое небольшим головокружением. Мужчина смаргивал выступившие слёзы: ему стало отвратительно от самого себя, хотя то, что происходило в чужих воспоминаниях – было не с ним.
Мора… Ей пришлось пережить многое. Девушка мало что помнила о своём прошлом, но последние эпизоды из жизни девушки больше напоминали кошмарные хроники: Маркус, как оказалось, был её сводным братом, поймал полукровку, доверившейся ему, как единственному оставшемуся в живых родному человеку, а тот не просто продал её в рабство, но и предлагал особо важным клиентам как последнюю шлюху. Симон видел всё в подробных деталях: как вурдалаки – мерзкие ублюдки – домогались до неё, как резали её кожу, как сковали специальный ошейник, чтобы девушка-призрак не смогла сбежать из царства разврата и ужаса. Немец боялся предположить, что бы с ней случилось, если бы он не нашёл её сейчас? Что было бы, если бы Рейн не решилась идти на брата именно сегодня? Пусть фройлян Зигмунда не принимала многих родственников, но Мора… уникальный случай. Кригер-младший будет биться за девушку до последнего, пока не переубедит возлюбленную старшего брата в том, что дампир-призрак на их стороне.
Именно она, через личную свиту Гарека, передала немцу сообщение о том, что её держали в плену. Поэтому шлюхи Маркуса не сопротивлялись быстрой смерти. Всё это иллюзия. Всё это последний шанс выбраться на волю той, кто морально была истощена.
У неё получилось.
Симон быстро смахнул со щеки покатившуюся слезинку: плакал не он, а Мора.
- Теперь ты знаешь.
- Прости меня…
- Это неважно, - быстро успокоилась она. - Нам просто нужно сделать это.
- И сделаем!
- Спасибо тебе.
Немец улыбнулся ей. И, сжав кулак, быстрым шагом направился по узкому полуразрушенному коридору; вампиров нигде не оказалось – неужели все слуги Гарека тоже были не более, чем играми воображения? Вполне возможно – Симон не мог исключать подобного. Даже лестница, по которой спускался ариец, была не каменной, как прежде, а старой и деревянной, настолько шаткой, что перила рассыпались щепкой при каждом шаге. Девушка указывала ему дорогу, будто бы знала с самого начала, где прятался её брат.
- Он всегда там. В одном и том же месте. Коллизей.
Симон не хотел задавать лишних вопросов, беспокоить Мору. Он доверился ей полностью, и сам не знал, почему только в этой позиции рассматривал её, исключая возможности обмана. Не стал бы тот, кто действительно работал на Гарека, делиться такими неприятными воспоминаниями, от которых мурашки бегали по спине, с врагом. И иллюзией подобное тоже трудно было назвать. Кригер желал защищать Мору от всего мира, успокаивать её и обнимать, чтобы она никогда больше не плакала… Но радость сейчас ей могла принести только смерть сводного брата, который чуть ли не сломал её морально. И в такой мелочи немец не мог отказать милой фройлян.