Цена иной реальности

— Это Виктор. Что у тебя?

— О, привет! Я как раз вспоминала о тебе, Кошкин… — при этих словах у волка дёрнулось верхнее веко. — Что же, жду от тебя поздравлений: я отыскала того, кого нужно. Мы плывём в правильном направлении.

— С чего такая убеждённость? И давай обойдёмся без имён, — произнёс зверь чуть резче.

— Ах, куда же подевался твой такт? Ладно… — притворно выдохнула гепард. — Помнишь, как в баре я заикнулась про лиса, интересовавшегося… сам догадайся, кем. Я нашла его жену. Она рассказала…

— Стоп! Лучше обсудим на месте…

— Хах, боишься, что нас прослушивают, компетентные органы?

— Знаешь, что?! — волк надавил на трубку когтями.

— Нет, не знаю. Ты мне расскажешь? — мурлыкнула байкер.

— Тот, кого мы ищем, единственная зацепка, что приведёт меня к… к недоброжелателю брата! — милиционер повысил голос. — Меня выгнали с работы! Других шансов разобраться во всём лично не представится месяц, а то и больше! Вокруг слишком много переменных, и я не хочу сесть в лужу из-за идиотского прокола! — надорвался он. — Это же можно понять?

Протяжный вздох фелиды проник в слуховой канал капитана.

— Увидимся в парке, Кошкин…

Анастасия сбросила вызов, спровоцировав тихий рык Виктора.

Хищница в чёрной курточке ожидала волка у монумента Независимости. Она начала общение как ни в чём не бывало, будто бы телефонной болтовни не состоялось. Убрав лапы в пальто, зверь попросил прощения за грубость, а Вишневская тотчас пошутила на тему выстрела по заднице. Поджав хвост, канид игнорировал юмор как мог. Отомстив сотруднику правоохранительных органов, гепард растеклась мыслью по древу, пересказывая диалог с Евгенией.

Выяснилось, что лисица подтвердила семейную связь с Бунтарёвым, выразив солидарность в вопросе насильственного удержания мужа в психиатрической лечебнице. Она также не поскупилась определёнными подробностями совместной жизни и аспектами службы второй половинки, не представлявшими для Кошкина существенного значения. Ценнейшая деталь — зажатая и стылая манера общения опрошенной. Опыт работы в милиции показывал, что так себя ведут те, у кого есть, что скрывать… либо те, кто недолюбливает блюстителей закона.

–… Ещё у неё в квартире были грязные лисьи следы, а на кухне — две чашки из-под кофе с недоеденными… хм… оладушками или блинами? — вибриссы кошки пошевелились, как лепестки растения на ветру. — Конечно, может быть, она просто любит выпечку и по утрам ей недостаточно одной порции напитка, от чего она заваривает две, но…

— Нет-нет, логическая цепочка отличная! Ты молодец, — расположившись на скамье у монумента, капитан снял очки.

Вишневская скрестила ноги, налегая на доски скамьи. Вольготный оскал покрыл всю её морду.

— Немыслимо! Я правда удостоилась похвалы от господина Кошкина? Это событие войдёт в анналы истории!

— У тебя хотя бы что-то есть, а мне только отставной старшина в задницу пальнул, — пощупывая дужки солнцезащитного аксессуара, милиционер улыбнулся. — Вряд ли он был тем самым Бунтарёвым, которого я ищу, а вот тот, кто приходил к Евгении и о ком она умолчала, вполне мог. Пока я добирался сюда, по радио в машине транслировали, что ночью некий пациент вырвался из психиатрической лечебницы. Наш клиент, как известно, тоже в ней находится… или находился. Кроме того, никакой обуви, за исключением тапок, там не выдают. Видимо, чтоб привыкшим к туфлям или ботинкам было сложнее убежать… как-никак, сейчас почти все что-то да надевают на ноги, — волк повернулся к фелиде. — Спасибо тебе за помощь.

— Обращайся, служака.

Девушка подмигнула. Помолчав, Кошкин добавил:

— Не сочти это необдуманным предложением, но-о… если хочешь, ты бы могла отправиться ловить Бунтарёва вместе со мной. Хоть ты и гражданская…

— Ха! Гражданская? Намекаешь, что я не смогу за себя постоять? — Анастасия размяла пальчики.

Напарник кашлянул.

— Кхм, нет… я имел в виду, что, несмотря на то, что ты гражданская, у тебя есть повод участвовать в этом мероприятии. Поиск справедливости — достойная инициатива.

— Умаслил, Вик, — она подтолкнула напарника плечом. — Я же могу тебя так называть?

В ушах прозвенело обращение Егора в баре.

— Да, можешь… поехали отсюда на Театральную.

— М-м, точно? — белые клыки кошки прекратили сиять на солнце.

— Точно.

Волк в пальто устремился к парковке.

Впопыхах натянув брюки, Александр притёрся спиной к перегородке, разделявшей спальню и балкон. Солнце пробиралось к лису сквозь стекло, но, не совершая резких движений в осеннюю погоду, он в скором времени продрог. В поисках пледа агент обшарил матерчатые серые кресла по бокам от себя. К сожалению, на них лежали лишь подушки.

Чертыхнувшись и прижав лапы к туловищу, зверь отсчитывал секунды, шмыгая мокрым носом. По внутренней части глотки буквально водили пёрышком: последствия ночного забега под ливнем норовили воплотиться в яростном кашле. Хищник прикрывал пасть и, когда сдерживаться становилось невыносимо, кряхтел в кулак. Как только за перегородкой появились звуки, канид с клацающими зубами перешёл в положение низкого старта. Пластиковая ручка скрипнула. ГУБшник расслабил одеревеневшие мышцы. Перед ним стояла Женя.

Лисица затащила мужа в зал и закутала в одеяло, опаивая чаем. Закинув ногу на ногу и понурившись, она разместилась на ворсистом ковре. Бунтарёв пододвинулся поближе, пропустив жену в аляповатый вигвам так, что снаружи стали торчать одни их головы.

— Извини… я совсем забыла о морозе…

Она опустила глаза. Саша прилёг виском на макушку любимой.

— Не волнуйся, милая… Расскажи, пожалуйста, как прошла беседа: кто это был, о чём спрашивал… апчхи! — мужчину на секунду сотрясло.

Пожелав супругу здоровья, сотрудница НИИ вкратце описала гостью и сущность разговора. Агент не отрывался от Евгении, хотя при его взоре постороннему зрителю было впору занервничать. Чихнув около четырёх раз, он попросил любимую развести противопростудное средство в горячей воде, а сам приземлился на диван. Пока вскипал чайник, хищник разблокировал запримеченный планшет. На экране высветилась его совместная фотография с Женей в зелёном вечернем платье. Сердце съёжилось. Государственник завис над монитором, постукивая когтем по защитной плёнке. Периферийное зрение отключилось. Оно воротилось тогда, когда жена присела на край дивана вместе с кружкой.

— Саш, с тобой всё хорошо?

Она тронула любимого за бедро. Лис отреагировал не сразу.

— Я столько лет врал, Жень, а ты мне верила, — он с тяжестью заглянул в васильковые очи. — В клинике я намеренно доводил тебя до слёз, чтобы одурачить других. Мне трудно отпустить это за одну ночь… да, мы уже говорили об этом перед сном, но… ох…

— Что было, то прошло, дорогой. Перестань корить себя и выпей лекарство, — сотрудница НИИ чмокнула Александра в лоб и всучила ему бокал. — Нам с тобой нужно быть стойкими в этой щекотливой ситуации. Я взяла у Анастасии телефонный номер, если ты сочтёшь нужным с ней связаться. А пока… я хотела уточнить, если ли у тебя какой-то план на первое время?

Агент отхлебнул пенящуюся жидкость, грея ладони о фарфор.

— Я намеревался пробить данные Вишневской, а ночью навестить старую коллегу.

— Черноус? Для чего это нужно?

Канида выпрямилась по струнке, преисполнившись стали.

— Чтобы забрать у неё материалы дела и довести расследование против культа до конца… — изрёк супруг с осторожностью.

— А о нас кто позаботится, Саш? — настроение пассии менялось подобно дням в календаре. — Психушка, милиция, бандиты, которым ты насолил — на тебя будет охотиться весь город!

— Жень, пойми, если этому не положить конец, то от нас не отстанут, — жестикулируя, Бунтарёв отложил сосуд с лекарством и планшет на чайный столик. — Допустим, мы скроемся. Полиция и бандиты отпадают, но есть же лазутчики в ГУБ. Дёргая за ниточки в Управлении, они рано или поздно нас настигнут, где бы мы ни прятались.