Страница 10 из 15
Напряжение последней недели было невыносимым. Пэт разрешили не ходить в школу, во-первых, потому что все гоняли ее с поручениями, а во-вторых, потому что она бы этого не вынесла. Джуди все дни проводила в кухне, бесконечно стряпая, и походила на старую ведьму, колдующую над котлом с дьявольским зельем. Тетя Барбара ей помогала, а вот тетя Эдит пекла у себя в доме, потому что не было на свете такой большой кухни, чтобы вместила одновременно ее и Джуди Плам. Тетя Хейзел топила сливки, а мама варила чудесное варенье. Больше ей ничего не доверяли. Считалось, что у нее и без того много хлопот с Крошкой, как все звали маленькую Рейчел. Джуди Плам сказала Пэт, что после той ночи, когда в капусте нашли Крошку, маму полагалось беречь.
Пэт взбивала яйца, замешивала тесто и по очереди с Сидом вылизывала миски. С утра до ночи по дому витали чудесные ароматы. То и дело слышалось: «Пэт, пойди сюда» да «Пэт, сбегай туда», – пока она не начинала сходить с ума.
– Сколько можно, – бурчала Джуди, – ты побереги себя, золотко. Никогда не забывай, что все в свое время хорошо. Они-то тебя не жалеют, но я уж посмотрю, чтобы на тебя много не наваливали. И как мы бы выдали тетю Хейзел замуж без тебя, ума не приложу.
Оказалось, что сбить масло для свадьбы без нее тоже было никак нельзя. Джуди целую неделю приберегала молоко от лучшей коровы, и за день до свадьбы начала сбивать его в старомодной маслобойке с ручкой, которую наотрез отказывалась менять на что-нибудь посовременнее. Джуди сбивала и сбивала, пока Пэт, спустившись около полудня в прохладный, затянутый паутиной погреб, не обнаружила ее в полном отчаянии.
– Заколдовано оно, что ли? Руки отвалятся скоро, а масла все не видать.
Нельзя было и подумать о том, чтобы поручить маслобойку маме, а тетя Хейзел была занята целой тысячей вещей. Из амбара вызвали папу, который согласился поучаствовать. Но после получаса бесплодных усилий он тоже отступил.
– Можно эти сливки отдать свиньям, Джуди, – сказал он, – придется купить масло в магазине.
Для Джуди это было бы позором. Покупать масло в лавке, бог весть кто его сбивал! Она пошла готовить ужин, виня во всем зеленые платья.
Пэт выскользнула из-за бочки с яблоками, где она пряталась, и стала сбивать масло. Было очень весело. Ей всегда хотелось попробовать, но Джуди ей никогда не разрешала, потому что, если сбивать масло слишком быстро или медленно, оно может получиться слишком мягким или твердым. Но сейчас это не имело никакого значения, и она могла развлекаться от всей души. Шлеп-шлеп-шлеп. Тук-тук-тук. Буль-буль-буль. Постепенно вращать ручку становилось все тяжелее, и Пэт начала думать, что уже насбивалась масла на всю жизнь, когда ей вдруг стало намного легче. Тут Джуди пришла звать ее на ужин.
– Ох, Джуди, я так старалась, что вся взопрела.
Джуди была в ужасе.
– Взопрела? Никогда так не говори, детка. Это всякие Бинни могут взопреть, а Гардинеры потеют. Давай-ка отдадим эту бурду свиньям. Какой стыд! И это молоко от лучшей коровы! Придется покупать масло на свадьбу в лавке! Чего еще ждать, понаденут зеленые платья! Кто угодно…
Джуди приподняла крышку маслобойки, и глаза у нее полезли на лоб.
– Золотко, да ты же масло сбила! Плавает себе в сыворотке, как любое порядочное масло. Этими крошечными ручками! Я не смогла, и Длинный Алек не смог. Ну и дела!
Пэт никогда в жизни так не торжествовала.
Глава VII. «Вот идет невеста»[11]
Наконец наступил день свадьбы.
Последнюю неделю Пэт отсчитывала минуты. Тетя Хейзел останется в Серебряной роще еще на четыре дня, на три, на два… на один. Накануне Пэт посчастливилось ночевать с Джуди, потому что ее комнату отдали приехавшим издалека гостям. Проснулась она тоже вместе с Джуди, еще до рассвета, и немедленно побежала на улицу смотреть, какой будет день.
– Королевская погода, – довольно сказала Джуди, – я думала, дождь пойдет, потому что вчера вокруг луны был виден яркий венчик. Дождь в день свадьбы – дурная примета… Да и месить грязь в подвенечном платье – никакой радости. Пойду разбужу солнце и подою коров, пока твой отец не спустился. Он совсем голову потерял от нашей суеты.
– А разве солнце не встанет, если ты его не разбудишь, Джуди?
– В день свадьбы нельзя полагаться на случай, золотко.
Пока Джуди доила коров, Пэт бродила по Серебряной роще. Каким странным казался дом, пока все еще спали! Он как будто втихомолку следил за всеми. Конечно, комнаты было не узнать из-за свадьбы. Большую гостиную украсили осенними листьями и хризантемами. Новые занавески были такие красивые, что Пэт даже пожалела о том, что среди гостей не будет Бинни. Посмотреть бы, как вытянется ее лицо при виде занавесок. В малой гостиной все было завалено свадебными подарками. Накануне вечером в столовой накрыли стол. Какой он был красивый, как сияли хрустальные бокалы и серебряные канделябры! Высокие свечи тянулись вверх тонкими лунными лучами, заливное на столе переливалось перламутром.
Пэт выбежала во двор. Солнце, покорное приказам Джуди, медленно поднималось над горизонтом. Осенний воздух казался янтарным и медовым. Березы и тополя оделись в золотые уборы. Сад, утомленный летним цветением, готовился к осени, но над старой каменной плотиной еще пылали великолепные шток-розы. Утренняя мгла над Туманным холмом медленно отступала перед восходящим солнцем. Как хорошо было жить в этом мире!
А потом Пэт повернулась и увидела чужого поджарого кота с оборванным ухом. Он лакал молоко из блюдечка, оставленного для фей. Вот как, значит! Она всегда это подозревала, но узнать наверняка было обидно. Что, в мире совсем не осталось магии?
Когда Джуди подошла к колодцу с ведрами молока, Пэт готова была расплакаться.
– Джуди, вовсе не феи пьют молоко! А кошки, как Сид и говорил.
– Если феи вчера не захотели пить молоко, почему бы бедной твари не полакомиться? Что ж ему, голодным ходить? Я и не говорила, что они каждую ночь приходят. Их ждут и в других местах.
– Джуди, ты когда-нибудь своими глазами видела, чтобы феи пили молоко? Скажи честно!
– Ну а что с того, если и не видела? Моя бабка видела, это уж точно. Она сотню раз мне рассказывала. Однажды она заметила, как ушастый лепрекон лакал молоко, а на другое утро ногу сломала. Ты радуйся, что никогда не видала доброго народца. Они этого совсем не любят.
Для Пэт этот день сочетал в себе горечь и странную прелесть. Серебряная роща гудела от волнения, особенно когда оса укусила Шалуна прямо в глаз и его пришлось запереть в бывшей церкви. Потом все принялись одеваться. Свадьба – ужасно интересное дело, в этом Сид был прав. Мама надела новое платье цвета золотистых хризантем. Пэт так гордилась ею, что было немножко больно в груди.
– Как хорошо иметь красивую маму! – восторженно твердила Пэт.
Она гордилась всей семьей. Папа едва отыскал впопыхах свой галстук, потом перепутал левый башмак с правым и зашнуровал его, прежде чем обнаружил ошибку. Зато теперь он выглядел с ног до головы как истинный Гардинер. Шелковые чулочки у очаровательной крошки Рейчел то и дело съезжали, открывая пухленькие детские ножки. Винни в желтом платье походила на огромный цветок анютиных глазок. Сид и Джо красовались в новых костюмах с белыми воротничками. Джуди Плам выступила во всем великолепии. Из сундука было извлечено парадное платье, старенькая кружевная шаль и капор из стеганого кружевного атласа, сшитый по моде прошлого века. Джуди бы никогда не вышла на люди без капора. Никаких легкомысленных шляпок. Наряд довершали блестящие кожаные туфли на высоких каблуках. Джуди выступала по дому кораблем, приветствуя прибывающих гостей «светским тоном», отчетливо произнося каждое слово так, как это принято в Британии.
Тетя Хейзел и подружки невесты еще не вышли из Поэтической комнаты. Мама нарядила Пэт в зеленое платьице и шляпку. Пэт очень понравилась шляпка, но ей все равно пришлось сбегать наверх к шкафу и сказать своей старой синей шапочке, что по-прежнему ее любит. Потом появились тетушки. Тетя Барбара выглядела очень торжественно в платье с воротничком из желтоватого кружева, но тетя Эдит немедленно заявила, что воротничок ей не по возрасту. Платье тети Эдит никто не назвал бы слишком легкомысленным, но оно было красивым. Пэт чуть не лопалась от гордости за свой клан.
11
«Вот идет невеста» – музыкальная композиция из оперы «Лоэнгрин» Рихарда Вагнера, которая используется в США и Канаде как свадебный марш.