Страница 7 из 62
– Ничего не понимаю… Меня только что избивали эти трое. Последнее, что я помнила, перед тем как потерять сознание - что, кажется, это конец. А сейчас я чувствую себя просто великолепно. Просто чудо какое-то…
– Об этом после, - прервал я бессвязный поток слов. - Сейчас лучше поговорим об этих, - я легонько пнул носком начищенного ботинка ближайшего ко мне типуса. - Хотя говорить о них в общем-то и не стоит. Что ты предпочтешь с ними сделать?
– Убить…
– Без проблем. Вот тебе кинжал и можешь резать их на мелкие кусочки, как душа пожелает.
Ого! Неплохая реакция на внесенное рацпредложение - появившийся румянец на лице, участившееся дыхание, глаза прямо горят злобным пламенем. Невольно залюбовавшись столь экстравагантной картиной, я даже представил себе небольшие острые клыки, что могли бы еще более ее украсить. Стоп, не стоит увлекаться, сначала надо точно удостовериться. Не хотелось бы, но вдруг вся ее ненависть лишь на словах, а на деле она ни на что не пригодна. Примеров подобного можно приводить десятками… Да что тут далеко ходить, был у меня один приятель еще в человеческой жизни. На вид весь из себя грозный, боксом долгое время занимался, какие-то восточные единоборства пытался изучать. Так и прожил бы с репутацией "первого парня на деревне", а вот как пришлось ему волей случая встрять вместе со мной в опасную ситуацию, так и хрустнул. Внутреннего стержня у него не оказалось, жесткости и жестокости в нем не было. Далеко не каждый из людей может переступить через некую черту, заложенную в них обществом и проповедуемыми моральными принципами.
Убить… Одно простое слово, а гляди ж ты, многие так и не могут этого сделать. Кстати, под словом "убить" я имею в виду не убийство на войне и даже не "подвиги" мелкой шпаны, что забивает свою жертву количеством десять на одного. Истинная суть гораздо сложнее и одновременно проще. Чем выше человек поднимается по лестнице так называемой "цивилизованности", тем сильнее давит на него пресс всяческих писаных и неписаных законов. Гуманизм, человеческая жизнь в качестве основополагающей ценности бытия, терпимость и прочая толерантность… Они низводят всех, кто пытается подняться над уровнем обычного обывателя, в прежнее привычное болото. А что может получиться из человека, в чье сознание с раннего детства вдалбливается постулаты гуманизма и терпимости? Уж никак не аристократ по крови и духу, а скорее обычная серая скотинка, полностью покорная воле высших и неспособная даже постоять за себя.
Впрочем, вопрос этот весьма сложен и многогранен, о нем можно рассуждать долго, а в данный момент и свободного времени нет, да и просто нужное настроение отсутствует. Ну что она там копается, то ли не решаясь прирезать этих подранков, то ли просто наслаждаясь возможностью прикончить своих обидчиков…
Ну наконец! Поудобнее перехватив кинжал, она не слишком умело резанула одну из двух подаренных ей жертв по лицу. Хм, не с целью убить, а просто в качестве вступления. Еще один удар, еще… Да уж, похоже девочка всерьез приняла мои слова относительно "разрезания обидчиков на мелкие кусочки". Тоже мне, художница-модернистка! Однако, это ее право. Не стоило той троице ловить и насиловать ни в чем не повинное гражданское население, тем более после окончания войны. Не думали они, что роли в спектакле могут перемениться…
– Заканчивай с ними, ударница палаческого фронта, - прикрикнул я на нее. - И так вся в крови по уши. Быстро!
Командный рык, как и полагается, оказал свойственное ему магнетическое действие - гуль прекратила свою ну очень кровавую забаву точными ударами кинжала. Два удара - два трупа. Вот это мне более по душе, не люблю излишнюю жестокость в отличие от многих из моего клана. Но все равно, красива она, в особенности в своем нынешнем виде, немного похожая на демонессу. Кровь на лезвии кинжала, на одежде, на лице… Есть в этом своя, понятная лишь Сородичам эстетика.
– Подойди ко мне, - говорю ей и, как только она подходит, забираю из судорожно сжатой руки свой кинжал. - Как будет звучать имя твое?
– Марлен, - отвечает она и тут же задает вопрос. - Почему вы спасли меня? Вы ведь чужой в нашей стране? Вы кажетесь мне сильным человеком, а такие не склонны к альтруизму, - внезапно она закрыла лицо ладонями и прошептала. - Что со мной происходит? Мир словно сорвался с оси…
Протягиваю руку, дотрагиваясь до нежных как шелк волос цвета золота… Девочка еще и не подозревает, насколько близко к истине оказались последние сказанные слова. Мир для нее не просто сорвался с оси, он еще и вывернулся наизнанку, показав те стороны, что обычно скрыты от взоров подавляющего большинства людей.
– Уходим отсюда, - говорю я. - Не стоит слишком долго оставаться здесь. К чему привлекать к себе излишнее внимание? К тому же у меня много дел. А насчет объяснений… Потом, в более спокойной обстановке.
Разворачиваюсь и ухожу прочь, подальше от этого переулка, что после маленького развлечения приобрел вид мясного ряда на рынке. Золотоволосая стоит на месте пару секунд, а потом спешит за мной. Этому я и не думаю удивляться, все идет так, как и предполагалось. Куда ей, собственно, деваться после всего произошедшего? Да и незримая связь, что всегда возникает между гулем и тем Сородичем, чья кровь циркулирует в его организме, тоже имеет немалое значение. А мне в скором времени предстоит разговор с Наставником, причем неизвестно, в какую сторону он пойдет… Придется в срочном порядке обосновывать причины, по которым я решил создать гуля. Ладно, отбрехаюсь как-нибудь.
Честно признаться, это не слишком трудно, особенно учитывая порученное мне задание по поиску предателя. Не исключено, что придется искать информацию в среде церковников, а там гораздо легче использовать гулей - опознать из не в пример сложнее, чем Сородичей. По крайней мере, тем из святош, кто не слишком хорошо владеет магией.