Страница 11 из 18
– Тебе никто не говорил, что красть некрасиво? – слабый хрипловатый и вкрадчивый голос словно прогремел в лесной тиши.
7.
От неожиданности Арлазар чуть не подпрыгнул, но потом заулыбался и отложил книгу.
– Быстро ты очнулся. Я думал, что успею подрезать пару кошельков.
– Хигло?
– В порядке, ни царапины, вон стоит, – Арлазар качнул головой в направлении коня.
Ходящий медленно повернулся, превозмогая боль, и теплая улыбка коснулась его лица.
– Это все?
– Человек тоже жив, если ты его имел в виду.
Зверовщик встал, взял лежащее неподалеку седло и поднес его ходящему. Тот смог опереться на него, чтобы не лежать плашмя.
– Хорошо. Вода есть?
Арлазар протянул ему флягу. Ходящий набрал полный рот, прополоскал и выплюнул розовую от крови жидкость в сторону, затем сделал два глубоких глотка.
– Надо вернуться.
Зверовщик удивленно посмотрел на ходящего.
– Надо что сделать?
– Надо вернуться. Надо заглушить место.
– Послушай, я понимаю, что ты ходящий, а потому возможности твои удивительны, но, судя по твоему виду, если ты сейчас отправишься кого-то глушить, заново откроются раны и ты изойдешь кровью на полпути.
– Ты не понимаешь…
– Зато я вижу. Ты никуда не пойдешь, – Арлазар резко рубанул ладонью по воздуху.
– …если место не заглушить, – полностью проигнорировав восклицание эдали, монотонно продолжал ходящий, – то швы разойдутся, и в Мир хлынет такое количество чуждых вам существ, что демоны Радастана покажутся вам наивными милыми девочками, а сыскари мертвых – домашними собачками. И не потому, что они злы от природы или ужасны на вид, но потому, что другие. Для одних вы станете пылью, для других оболочками, третьи и вовсе вас не заметят, как вы не замечаете муравьев. Они изменят ваши воды, землю, воздух. Превратят в кислоту, огонь, тугую черную слизь. Принесут болезни, боль и страдания, невиданные досель. Они поглотят вас, не задумываясь, как, не задумываясь, вы поедаете кашу на обед. Аарк сшил бреши, но я чувствую, как они трещат. Кроме того, я вижу, как колышется Нейтраль. Пустой аарк всегда несет тяжкие разрушения материи. В бою с Эллоаро я исцарапал ее, истерзал, изрезал, и вскоре она расползется над этим местом плохо сшитыми лоскутами. Повреждения, оставленные аарком, сами не заживут. Они вскоре наполнятся гноем и прольются в Немолчание всем тем ужасом, что я описал, потому место надо заглушить.
– У тебя недостанет сил даже дойти до места, – настойчиво повторил Арлазар.
– Ты, наверное, не понял смысла сказанного? – ходящий попробовал подняться, но бессильно опустился.
Болела каждая клеточка тела. Ныла каждая мышца.
– Я повредил ткань Нейтрали. Если в этот Мир прольется, например, пламя Игании, пожары погубят половину северных государств. Понимаешь? Агрххчем обратит день в ночь. Ддаршш поднимет океаны. Десяток других существ, смысла которых даже я не пойму, явятся сюда просто взглянуть, и, – Кйорт покачал головой, – меня на всех не хватит.
– То есть Эллоаро…
– Эллоаро не единственное чудище в Мирах, но он сладкоежка, большой охотник до беззащитных умирающих Планов, да еще и собиратель трофеев в придачу. А многим до Немолчания нет никакого дела. Неужели ты думаешь, что Агрххчем только и ждет момента, чтобы заявиться к вам? Он просто забредет в новую берлогу, чтобы выспаться.
– Что ты предлагаешь?
– Надо заглушить место. Исцелить Нейтраль.
– Ты же понимаешь, что не в состоянии сделать это? – Арлазар тоже глотнул из фляги.
– Я должен. Иногда приходится делать вещи, которые выше твоих сил.
– Сколько у нас есть времени?
– Может, неделя, а может, и час, – йерро с горем пополам смог принять сидячее положение. – Медлить нельзя.
– Другие варианты есть? Кто, кроме тебя, способен это сделать?
– Не знаю. Я правда не знаю.
– Пресвитер может?
– Допускаю, – ходящий пальцами вытер кровь с носа. – Только где ты его возьмешь? Да не абы какого.
– Послушай, ты сможешь понять, что это началось, и успеть вмешаться?
– Нет, – Кйорт уселся поудобнее, – понять смогу, вмешаться могу не успеть. Ддаршша я просто не увижу, как пример. А есть существа, как я говорил, по сравнению с которыми даже Эллоаро – годовалый теленок. И знаешь, проще не впустить гиппопотама в дом, чем потом его выгнать.
Среди густых, хотя и тусклых кустов мелькнула фигура Ратибора, совсем не с той стороны, откуда его ждал Арлазар. На широком ремне болтался бурдюк, наполненный до отказа. Со лба стекали капельки пота, а лицо отражало превозмогаемый страх.
– Что случилось? – эдали поднялся навстречу, взял бурдюк и положил его рядом с вещами. – Бесы?
– Нет, мастер, – юноша низко поклонился ходящему, и брови того удивленно подпрыгнули. – Ключ оказался испорчен: он весь зарос желтыми полипами. Я не рискнул даже приблизиться. Подумал, что раз тут, на южной стороне, и был демон, то стоит попытать счастья на северной. Пришлось заложить небольшой крюк в обход горо… – Ратибор запнулся, голос дрогнул, но он продолжил, – крюк заложить. Прошел я севернее, и родник там оказался хорош. Я набрал полный бурдюк, как вы и говорили, мастер, из самого ключа. Но, знаете, мне все время казалось, что кто-то пялится на меня. Уж я и осматривался, и резко оборачивался, и исподтишка – все без толку. Сюда шел, вилял тропками и пару раз затаился меж деревьев, чтобы наблюдатель открылся, но нет. Мне кажется, он и сейчас тут. Смотрит.
– Может, тебе показалось? – с сомнением спросил Арлазар.
– Скорее всего, нет, – ходящий протянул руку, – помоги мне встать.
– Ты уверен? – зверовщик подошел к Кйорту.
– Да. Помоги, – йерро с трудом поднялся, опираясь на руку эдали.
– Уверен в рассказе мальчика?
– Не удивлюсь, если это так и есть.
– Мастер, – Ратибор подошел ближе, – мне кажется, я даже видел амбу. Это было одну секунду, просто мелькнуло что-то среди деревьев.
– Амбу? – уточнил Кйорт.
– Так мы называем наших тигров. Аргосцев, – Арлазар усмехнулся. – Тебе показалось, иначе ты был бы мертв.
Ходящий наклонился за аарком, но упал на колено. Арлазар подскочил ближе и снова помог ему встать. Кйорт поблагодарил и достал меч. Костяное лезвие ожило, вяло дернулось и захлопало открывающимися и закрывающимися порами.
– Собираемся, – коротко произнес ходящий.
– Что происходит? – зверовщик настороженно осмотрелся.
– Я возвращаюсь.
– Кйорт! – Арлазар стал прямо перед йерро. – Ты понимаешь, что я собираюсь тебе помешать?
– А ты не мешай, а помоги. Кто, кроме меня, это сделает? Ты примешь ответственность за гибель сотен тысяч невинных? Пусть сам когда-то истреблял их.
– Мастер, что он говорит? – встрепенулся Ратибор.
– Я это натворил, мне и исправлять. Когда-то я, будучи еще ребенком, прибежал к отцу и, довольный, показал, как я научился владеть аарком – как я играючи управляюсь им, меняю форму клинка: вот против живой плоти, вот против кугри, это против гиту, это – если надо пробить щит, а это – если рубить, это – колоть; аарк послушно плавился и переливался разнообразными формами. И тогда отец сказал мне: «Убивать ты уже почти научился. Покажешь мне?» И я разнес тренировочный столб в щепки. «Очень хорошо, – сказал отец. – Видно, ты много тренировался. Ведь нельзя стать хорошим бойцом, если неустанно не тренироваться у столба. Но разве тебе одному был поставлен этот столб? И разве завтра ты не захочешь отточить свое мастерство? Только сможешь ли ты теперь вернуть этот же столб на место?» Я лишь пожал плечами, удивляясь глупости сказанного отцом, ведь разве не разрушение столба было моей целью? И тогда он наказал мне убрать щепки, принести новый столб и вкопать. Когда я закончил, с меня сошло семь потов, а руки были в смоле и занозах. И потому, да – я умею уничтожать, и в бою полумер от меня ждать глупо. Но я всегда готов к тому, что за последствия надо нести ответственность. Я знал, к чему приведет осколок, но другого способа достичь цели у меня не было. Да, я мог просто изгнать Эллоаро, и сейчас Миру бы ничего не угрожало. Однако я раскрошил не тело, а дух его. Но вместе с ним повредил саму ткань мироздания, поддался эмоциям, хотел это сделать и сделал. Но теперь мне надлежит все исправить.