Башни человеческих душ

На вокзале они прощались как коллеги, которые провели успешную сделку, и подобная официальность умерила пыл Августа, который понимал, что шансов заполучить эту женщину у него мало. Поддавшись какому-то минутному рвению, он купил у продавщицы букетик цветов, вручив его Катерине. Она приняла его с наигранной благодарностью, взамен написав свои координаты, на тот случай если он снова окажется в Пельте.

Но во время поездки Август старался упрятать чувства сердца подальше, сосредоточившись только на своем деле. Он размышлял над тем, как расскажет профессору о необычной больнице в Пельте, Вульфрике, трупах в болоте, партизанах, Джейкобе и что самое главное – о личности Отто Ланге, который был совсем не тем, за кого себя выдавал. Увидев это знакомое лицо на фотокарточке тогда в комнате, он едва не потерял дар речи. Джейкоб, заметив его волнение, поинтересовался все ли в порядке. И тогда он поведал ему о визите в «Две башни» человека с фотографии, который представился инспектором из Ассоциации военных психиатров. На всякий случай Август периодически поглядывал на маленькое фото, чтобы убедиться в том, что не ошибся. Но с каждым разом его уверенность росла еще больше. И тогда вполне вероятно, что в тот вечер в пабе он видел именно Ланге. Но кто это человек? Еще один простой солдат или высокопоставленный военный, который также знает, что же на самом деле произошло? И с какой целью он наведывался в «Две башни»? Собрать информацию или проверить, живы ли еще те, кто может рассказать правду?

Все эти вопросы буквально не давали Августу спокойно сидеть на одном месте. В поезде он часто вставал, бродил по вагону, полностью погруженный в свои мысли. И такое огромное напряжение быстро сказалось на его здоровье. Он приехал в Брюкель абсолютно истощенным, его состояние было даже хуже, чем когда он прибыл в Пельт. К тому же погода снова внесла в свои коррективы: на перроне гулял пронзительный ветер, а с неба срывались косые капли дождя. Стало намного прохладней, на глаза постоянно попадались люди в куртках и коротких пальто. И это после удушающей майской жары!

Молодой доктор с трудом добрался до своего скромного жилища, успев изрядно замерзнуть и промокнуть. Дрожащими пальцами он отыскал ключи и поспешил скрыться за спасительными стенами. Внутри домика царило особое запустение – было видно, что здесь давно никого не было. Все покрылось легким слоем пыли и выглядело даже немного грустно, словно отсюда ушла сама жизнь.

Август быстро сбросил мокрую одежду и обтерся сухим полотенцем. После поставил на газовую плиту чайник и растопил камин. Одежду он развесил на веревке прямо над огнем, а сам переоделся в сухое домашнее белье. Сидя с чашкой горячего чая, он рассматривал языки пламени и прислушивался к треску дерева, что создавало такую приятную атмосферу уюта. За окном уже разразился настоящий ливень, ветер стучался в двери и окна, намериваясь проникнуть за стены домика, но был для этого слишком слаб. Только легкий сквозняк смог пробраться сквозь щели, но для человека, сидящего в кресле, он не представлял никакой угрозы. В скором времени Август даже и не заметил, когда к нему постучался сон.

Он проснулся из-за того, что у него затекла шея, а в комнате стало холодно – камин давно погас. После дневного сна Август чувствовал себя еще хуже, чем до него. В голове появилось какое-то странное просветление, словно в комнате, где было темно, внезапно зажгли слишком яркую лампочку. В этом странном состоянии он добрел до кухни и выпил стакан воды, чтобы промочить горло. Спустя полчаса он почувствовал, что серьезно голоден. Последней раз ему удалось перекусить только в поезде, и то это были сухие бутерброды и чай. Недолго думая, Август решил отправиться в небольшую закусочною «Быстро и вкусно», которую содержала пожилая пара весьма консервативных взглядов, как на кухню, так и на политику. Кормили там сытно, много и что самое главное – не дорого. Туда часто любили захаживать по выходным семейные пары с детьми, желавшие хорошо подкрепиться во время или после прогулки.

Повязывая себе на шею галстук в белый горошек, он подумал, что неплохо было бы после зайти к профессору и поделиться с ним своими открытиями. Август захватил с собой портфель, куда сложил блокнот со своими записями, снимки и фотоаппарат, после чего, немного приободренный, отправился в закусочную. Он пришел как раз вовремя: в заведении практически никого не было, и большая часть столиков пустовала. Выбрав хорошее место у окна, он заказал себя порцию жареного картофеля с копчеными сосисками и моченой капустой, а на десерт взял пирог с черникой и графин лимонада. Фирменный лимонад был гордостью «Быстро и вкусно», и рецепт его приготовления был семейной тайной, так что никому до сих пор не удалось создать ничего даже отдаленно напоминающее оригинальный напиток. Весь секрет состоял в том, что его вкус был не слишком кислым и не приторно сладким, а оптимальным. В жару он освежал лучше, чем холодный душ, и даже ходил слух, что он помогает справиться с некоторыми болезнями пищеварительного тракта.

Когда тарелка оказалось пустой, а фужер был осушен, Август вытащил часы на цепочке и заметил, что сейчас была только половина шестого, а профессор обычно возвращался к шести часам. Не придумав ничего лучше, он решил оставшееся время провести в прогулках по Брюкелю, за которым успел соскучиться. Да, здесь был намного спокойней, в отличие от Пельта, воздух казался чище, а маленькие домики с палисадниками и садами были особенно милы сердцу любого, кто вырос в провинции. Прогресс еще не захватил деревеньку, отчего придавал ей некое старое великолепие, словно время здесь остановилось и не спешило двигаться с места. Автомобили еще не вытеснили повозки и экипажи. То и дело мимо проносились телеги, полные сена, или кареты, запруженные четверкой лошадей. Слишком частыми стали сцены ругани автомобилистов с извозчиками, не поделившими узкие дороги, где с трудом разъезжалось два автомобиля. Эпоха электричества здесь лишь только набирала обороты, но казалось, что некоторые жители ни за что не откажутся писать письма, отправлять телеграммы, топить камины и пользоваться свечами с керосиновыми лампами. Подобный дух закоренелой старины стойко противостоял всему новому и современному, упорно нежелая отдавать занятые позиции.

Август поздоровался с мистером Джеромом, аптекарем, мистером Гессе, кузнецом, и долго общался с пухлолицым пекарем Люмьером, который остановил молодого доктора и поинтересовался, куда это он запропастился в последние время. Он как раз подходил к дому профессора по улице Шахтеров, как сзади раздался гудок автомобиля, заставивший его едва не подпрыгнуть на месте. Август обернулся и увидел улыбающееся лицо доктора Фитцроя, который приветственно помахал ему рукой и указал на крыльцо своего дома. Август кивнул и быстрой походкой направился к домику, пока профессор парковал машину в гараже. Он тут же приметил скульптуру плетеного человека, которая все также продолжала стоять на противоположной стороне улицы, и мысленно поморщился от этой весьма жуткой скульптуры. Тем временем профессор чуть ли ни вприпрыжку подбежал к нему и крепко обнял, похлопав по плечу. Вместе они прошли в гостиную, где доктор усадил Августа на диван, а сам отправился ставить чай. Когда у каждого в руке оказалось по чашке горячего напитка, начался такой важный и такой долгожданный разговор. Август говорил медленно и вдумчиво, стараясь не упустить не единой детали. Профессора искренне поразила больница доктора Пауля и помощь Катерины и Джейкоба, и просто шокировала новость о трупах в болоте, но еще больше – сведенья об Отто Ланге. Тут в свою очередь он рассказал кое-что интересное и для Августа. Они оба внимательно изучали сделанные им фотоснимки, но особенно пристально – фотокарточку Ланге. Август не забыл упоминать, что видел Ланге в пабе «Уголек». Однако профессора больше поразило то, что Август отправился в такое отвратительное заведение, чем сам факт присутствия в нем этого псевдо инспектора. После почти трех часов оживленной беседы они разложили на столе все материалы, которые им удалось собрать и принялись думать, что делать дальше. Августу это чем-то напомнило ту ночь, когда они сидели в кабинете у Катерины и рассуждали, как лучше сообщить о трупах властям. Но здесь, в Брюкеле, у них не было своего «Джейкоба».