Страница 14 из 14
Аннеке поежилась.
– Давай лучше просто погулять.
– Как скажешь.
И они отправились бродить по Москве. Прошли через Красную площадь со ступенчатой деревянной пирамидой Мавзолея и углубились в улицы и улочки с частью закрытыми, но еще не снесенными церквами, ватагами беспризорников, бесчисленными торговыми лотками. Вышли на берег Москвы-реки. Там бабы в телогрейках полоскали с мостков белье, а поодаль дремали в лодках рыбаки. Пройдет пара-тройка недель, река замерзнет, и из ее панциря будут вырубать лед для холодильников. В глубоких погребах, пересыпанный опилками, он будет храниться месяцами, вплоть до следующей зимы.
По Бородинскому мосту, близ которого были расположены купальни, закрытые с начала осени, перешли на Большую Дорогомиловскую улицу с ее двухэтажными домиками и дровяными складами. Здесь было оживленно: тренькал трамвай, мельтешили экипажи – сказывалась близость железнодорожного вокзала с кипучим пассажиропотоком.
– А что в Москве делать зимой? – полюбопытствовала Аннеке.
– Есть катки на Патриарших и на Петровке тоже. Обязательно сходим. Ты умеешь кататься на коньках?
– На коньках? Нет… А лыжи?
– Есть лыжная станция на Воробьевых горах. Я тебе все покажу.
Уже стемнело, когда, нагулявшись, они доехали на извозчике до общежития, где поселилась Аннеке. Оно помещалось на фабричной окраине, в Марьиной Роще. Этот район, чье население из-за притока рабсилы за каких-нибудь тридцать лет выросло почти в пять раз, пользовался дурной славой. Вперемежку с трудовым людом в барачных трущобах селились сомнительные личности: мелкое ворье, скупщики краденого, валютчики, шулера… «В Марьиной Роще люди проще», – говорили в народе.
Аннеке начала прощаться с Вадимом на пороге, стеснялась вести его дальше, но он прикинулся, будто не понимает ее смущения. Хотелось взглянуть на условия, в которых она живет. Он вошел, и дух захватило от смрада, стоявшего в битком набитой казарме. Несло потом, мочой, прокисшей капустой, сивухой и почему-то жженой резиной. Окна по осени были задраены наглухо, в спертом воздухе висели клубы табачного дыма. По засаленным наволочкам и простыням, меж пятен от раздавленных клопов, рыскали те самые насекомые, в честь которых окрестили общежитие. Тут и там бубнили на разные голоса, фальшиво пели, но все это перекрывалось пронзительным плачем младенцев и надрывным туберкулезным кашлем.
У входной двери топилась докрасна раскаленная печка-буржуйка, вокруг нее штабелями лежали мокрые галоши. Но в казарме не было жарко – из щелей, зиявших в скверно сколоченных стенах, сифонило, от цементного пола, заплеванного и усеянного окурками, тянуло зимней стужей.
Вадим пробыл в этом убогом приюте минуту, но ее с лихвой достало, чтобы оценить все здешние прелести.
– Пойдем, поговорим!
Он вывел Аннеке из зловонной духоты на улицу.
– Как ты здесь живешь? Это же невозможно!
Он, разумеется, понимал, что студенческая коммуна – не царский чертог, но чтоб так…
– А куда мне деваться? – молвила она виновато. – Есть другие общежития, поновее, но там надо по пятнадцать копеек в сутки платить. Для меня это дорого…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.