Книга Авроры

– Вначале я проведу тебя в твою комнату – заметил Дилан – потом все остальное.

– Я буду жить с Нулевой?

– Я же говорил, Нулевых не так много – заметил он – сейчас на обучении ты будешь, кажется, лишь одна из трех. В школе комнаты не делятся подобным образом.

– То есть мне может в соседи попасться и демон? – я постаралась не выдать того ужаса в голосе, который поднялся во мне комом в горле.

– Они не страшны – он слегка кивнул головой, сомкнув губы – мы не воюем, а их спесивость по отношению к Нулевым лишь часть их демонической природы. Вреда они точно не причинят. Просто не старайся водить с ними дружбы.

– Разве так говорят про тех, с кем не враждуют?

– Ангелы и демоны не враждуют – сухо повторил Дилан и я поняла, что он сильно недоволен моим поведением – просто демоны пренебрежительно относятся к самим Нулевым. И я лишь даю советы, как будет лучше тебе. Ты Нулевая, не забывай об этом. Пока ты здесь самая слабая.

– Звучит оптимистично – буркнула я.

– Как есть. Ты им не ровня и они это знают. И не скрывают. Лучше и тебе об этом не забывать. Сосредоточься на учебе – так всем будет лучше.

Я хотела задать уже очередной новый нелепый вопрос, но потеряла дар речи, едва мы зашли в школу. Мне открылся огромный холл в светлых тонах, высокие потолки, фрески, лепка, окаймляющая границы потолка и спускающаяся вниз, подобно какому-то вьющемуся плющу.

Глаз было не оторвать. Такое чувство, что попала в самую роскошную из комнат дворца британской королевы. Заметив, что легкая улыбка вновь дернула уголки губ Дилана, я прикрыла рот. Теперь мой взгляд опустился ниже – на сам холл.

А главное тех, кто в нем был.

Вся школа – которую я могла сейчас перед собой видеть – была наполнена черно-белыми

(Инь и Янь)

пятнами.

(а что будет, если во мне не проявиться ни одна из сторон? если я так и останусь Нулевой?)

Ангелы и демоны. И совсем без страшных клыков, длинных ногтей или искривленных лиц.

– По их образу и подобию – прошептала я скорее сама себе, но Дилан меня услышал.

– Именно. Это не они похожи на нас, а мы на них.

Судя по его голосу, он сам еще не перестал до конца восхищаться этим за все время здесь.

– Сколько ты уже здесь пробыл?

– У бессмертных время исчисляется иначе – заявил он мне – но если переводить на исчисление нашей прошлой жизни, то порядком четырехста лет.

Он говорил это таким невозмутимым голосом, словно это само собой разумеющиеся.

– Четырехста лет?!

– Это еще что – усмехнулся мой куратор – многие ангелы и демоны, рожденные здесь и обучающиеся с тобой, давно перешли за две и за три тысячи лет своего существования.

– Но они все выглядят такими молодыми.. – я озадаченно переводила взгляд с одного лица на другое – подозрительно молодыми.

Все они были словно одного возраста. Плюс-минус.

– Бессмертные не могут умереть, потому наши оболочки не стареют для дальнейшего разложения. Мы застываем в определенном возрасте, и живем в нем много лет. Здесь множество долгожителей по всем меркам, но ты на весь Ад и Рай не найдешь не единого старика.

Мы пошли вперед, в самую гущу учеников, и я смогла более близко рассмотреть их. И тогда-то мне бросилась в глаза одна особенность, которой я по первой не придала совершенно никакого значения. Да и если честно – не разглядела вначале.

У всех демонов были красные глаза. Не такие красные, как в дешевых голливудских фильмах, когда за километр видно, словно у кота ночью. Они были благородного темно-бордового оттенка, который отдавал уловимым красным только при хорошем освещении. А у всех ангелов были небесно-голубые глаза. Никаких карих, зеленых, серых и так далее. Только красные и голубые.

Я глянула на Дилана. Точно, у него тоже были голубые глаза.

– У тебя всегда были голубые глаза? – спросила я, бесстыдно разглядывая его, словно какой-то экспонат.

– Нет, они меняются у Нулевых в зависимости от того, к какой стороне они окажутся причислены. Если к ангелам – станут голубыми.

–Заманчиво –протянула я. Всегда мечтала о голубых глазах.

– Ну конечно, все дело только в глазах – рассмеялся он.

Интересно, а чем, помимо очевидного, отличается рутина ангелов и демонов? Что я потеряю и приобрету, примкнув в итоге к одной из сторон?

– Теперь понятно, как бессмертные отличают меня от других – протянула я – и всех Нулевых. У нас глаза другого цвета.

– Им не нужно заглядывать вам в глаза – отмахнулся Дилан – дело в энергии. Она есть в каждом из нас, но в Нулевых она только зарождается, совсем еще маленькая. Вам ее надо тренировать и развивать. У истинных бессмертных она намного больше. Ну это помимо очевидных отличий.

– Ну да.

Я глянула на одного из парней во всем черном. Он смеялся и что-то говорил девушке в черной, но когда словил на себе мой мимолетный взгляд, то едко усмехнулся и что-то бросил своей собеседнице. До меня донеслось только:

«нулевка».

Теперь это звучало как-то оскорбительно. Да, совсем все как у людей. Еще не успел влиться в коллектив, показать свои качества и умения, как тебя уже оценили по одному твоему происхождению. Совсем по-человечески.

Однако, Дилан уверял, что к такому суду тяготеют только демоны. Означает ли это, что люди все-таки больше похоже на них? Или какие потаенные темные уголки есть и у ангелов?

Столько вопросов и так мало ответов. Куратор из Дилана никакой. Уверена, демона было бы разболтать проще. Хотя, если верить Дилану – он бы даже говорить со мной не стал. Может, поэтому Нулевым назначают кураторов-ангелов?

Мы проходили в коридоры, следующие и следующие, и постоянно нам пути встречались черные и белые фигуры. У всех неизменно за спиной были сложены крылья – в тон стороне, с которой они происходят.

– А демонов и ангелов тоже после обучения распределяет Капитолий? – я заметила, как Дилан недовольно вздохнул. Видимо, мое любопытство начинало его тяготеть – они и их могут распределить в разные стороны?

– Нет. Рожденные демоны и ангелы навсегда остаются закрепленными за своей стороной. Да и результаты бы не показали ничего другого. Выросшие под влиянием начал своих родителей, они истинные представители каждый своей стороны.

– Тогда зачем им обучение в школе?

– Я же говорил, для поддержания равновесия.

– Что это значит?

Дилан развернулся и пристально посмотрел на меня.

– Ты задаешь слишком много вопросов, Атиль – заявил он без обиняков – лучше помалкивай, и тебе сами обо всем расскажут. А если будешь сильно выбиваться, наживешь себе проблем.

– Я думала, ангелы снисходительны – процедила я.

– Поверь, я говорю тебе об этом от чистого сердца для твоего же блага. Тебе следует прислушиваться к советам куратора, как это делают все Нулевые.

– Ладно.

Однако, что-то бунтарское внутри меня цокнуло. Надо же. Как будто интересоваться это что-то непозволительное. И вообще – почему он разговаривает со мной, словно с непослушным ребенком? Если я когда-нибудь буду назначена куратором Нулевому, я расскажу все и сразу, подробно и понятно, а не буду строить из себя недотрогу.

Наконец, в полном молчании, мы пересекли большой вестибюль и попали в другое крыло школы. Здесь были однотипные двери, но мы проходили их все. Когда мне уже показалось, что мой куратор забыл, что привел меня сюда показать комнату, он вдруг толкнул одну из последних дверей.

– Твоя комната – заявил он, и пропустил меня вперед.

Я зашла внутрь, но первым мне в глаза бросилась не пустая из двух кроватей, а занятая. На ней, развалившись в черном боди с длинными черными волосами, валялась девушка.

И на свету ее глаза отдавали темно-бордовым.

-4-

Я буквально вросла в пол. Тут же в голове услужливо всплыл насмешливый тон парня-демона из коридора:

«нулевка».

И вот теперь демоница должна была стать моей соседкой. Я приготовилось к тому, что она сейчас накинется на меня с презрительными насмешками, как предупреждал о демонах Дилан, но девушка лишь лениво откинула от себя какой-то журнальчик и довольно соскользнула с кровати.