Страница 28 из 75
Он сказал этой нейтральным тоном, и мне захотелось дать ему по шее.
— Ну да, если ты Уайетт Шоу.
Он наклонился ближе, чтобы никто не мог нас услышать.
— Мой любимый момент, где его спрашивают, на кого бы он мог положиться на кухне, и он отвечает — на свой инстинкт.
Мой нож Сантоку остался лежать там, где я резала филе. И я подавила желание схватить его и кинуть через всю кухню.
— Какой же он мудак.
Чарли засмеялся ещё сильнее.
— Ему необязательно было называть моё имя, — я постаралась сказать это спокойнее. Хотя внутри меня всё кипело. — Он мог бы хотя бы отдать нам должное. Хотя бы сказать, что нас не сломила смена режима. Мы с самого начала продемонстрировали ему своё уважение. Он мог бы и упомянуть нас — хотя бы сказать в общем, что мы все классные.
Чарли немного успокоился, его улыбка сделалась недоумённой.
— А ты бы так сделала?
Я закатила глаза. Это был глупый вопрос.
— Ну конечно! Если бы я управляла такой кухней, я бы не присвоила себе всю славу. Еда говорит сама за себя.
Он пожал плечами.
— В этом разница между мужчинами и женщинами.
Теперь была моя очередь недоумевать.
— Что это значит?
— Мужчины не любят делиться. У женщин отсутствует ген кровожадности.
— Не правда, — тут же не согласилась я. — Я довольно кровожадная, — я сжала кулаки, подумав о "Сарите". Я действительно была кровожадной. — Но я так же знаю, как ценить людей, которые помогли мне оказаться там, где я сейчас есть.
— То есть ты бы поблагодарила меня в интервью?
Я покачала головой.
— Не тебя. Ты не помог мне нигде оказаться. Но я бы упомянула Диллон. И... других людей, — я имела в виду Веру, но я не могла признаться в этом Чарли.
— А другие люди это тоже женщины?
Мне не понравился его вопрос, но я кивнула.
— Ну, хорошо, может быть, это кровожадность другого типа, — заключил Чарли.
Я уставилась на него.
— Ты считаешь меня сексистом?
— Ты сама это сказала.
Я фыркнула. Я не могла понять, шутит он или нет.
— Эй, я хотя бы не стала бы благодарить свои инстинкты.
— Это не сексизм, — отметил Чарли. — Это эгоизм. Это не одно и то же.
— Ну, хорошо. Ты прав, — хотя меня и убивало то, что пришлось признать это. — Но только в этом. Но фуд-индустрия одна из самых сексистских индустрий в стране. Ты должен это признать.
Он пожал плечами.
— Может быть. Но также, может быть, мы все больше похожи на Уайетта, а не на тебя. Может быть, мы не сексисты, а просто зациклены на себе.
— А как насчёт всех этих присвистываний? Или грубых комментариев, которые я слышу каждый раз, когда снимаю свой поварской китель?
Его смущённая улыбка добавила мне очков.
— Опять же, ты воспринимаешь все эти вещи в плохом свете. Нам нравится противоположный пол. Мы не можем ничего с собой поделать, если на тебя приятно смотреть.
Я закатила глаза и повернулась к своему столу. Ну вот. Что и требовалось доказать.
Но, может быть, он все же был прав. Я думала, что мужчины на этой кухне и на всех кухнях относятся ко мне несерьёзно, потому что я женщина. Но, может, дело было не совсем во мне. А, может быть, дело было совсем не во мне.
Может быть, дело было не в том, что они не воспринимали меня серьёзно, а в том, что они были более склонны к конкуренции. В том первобытном смысле. Может быть, они хотели побороть не меня, а любую потенциальную угрозу, будь то мужчина или женщина.
Может быть, именно это и делал Уайетт. И даже несмотря на то, что он так поступил, он был главным. Вожаком стаи. Он всё ещё не мог отказаться от своих инстинктов, заставляющих его бороться, чтобы сохранить работу.
Может быть.
Это была благородная точка зрения, но я всё ещё хотела его пнуть.
Мы точно должны были поговорить с ним позже. Мне столько всего нужно было сказать.
И он даже не предполагал, что его ждёт.
ГЛАВА 09
Я нашла Уайетта в его офисе, когда все остальные уже убрались на кухне. Мне нравилось работать с мясом, но уборка рабочего места в конце вечера была каким-то кошмаром. И то, что я была перфекционистом, мне совсем не помогало.
Вежливый человек постучал бы и подождал приглашения войти. Но бедному Уайетту не повезло, так как я начисто лишилась своих манер после прочтения интервью на "Эпизесте".
Он оторвался от своего компьютера и взглянул на меня.
— О, привет.
Я громко захлопнула за собой дверь. Уайетт отклонился назад, удивившись моей вспышке гнева.
Махая в воздухе своим телефоном, как сумасшедшая, я сказала:
— О, привет? О, привет?
Он недоумённо моргнул, только подлив масла в огонь.
— Когда ты сказал, что интервью на "Эпизесте" было хорошим, я не думала, что ты подставил всю кухню! Когда ты сказал, что оно хорошее, я не думала, что ты в прямом смысле имел в виду то, что оно было о тебе! Ты эгоистичный сукин с...
Он прервал меня, выпрямившись на стуле, и раздражённо взглянул на потолок.
— Ты что серьёзно?
— Я более чем серьёзно. Они спросили тебя, на кого ты можешь положиться на кухне, и ты сказал — на свои инстинкты! Ты, правда, так думаешь?
— Я сказал гораздо больше, — он махнул рукой в сторону компьютера. — Они решили напечатать это. Я не отвечаю за итоговую редакцию интервью.
Я так сильно закатила глаза, что они заболели.
— Теперь понятно. Ты долго рассказывал им, какой у тебя офигенный персонал, но они решили остановиться на твоём беглом комментарии о твоих инстинктах. Вот мерзкие ублюдки.
Оно придвинулся ближе на стуле, его тело напряглось.
— Я действительно рассказывал о кухне, Кайа. Я очень много о вас рассказывал, чёрт возьми. Но я также сказал про свои инстинкты, потому что это правда. Мои инстинкты помогли сделать так, чтобы все эти перемены прошли безболезненно. Мои инстинкты помогли мне понять, где надавить на Эзру, чтобы внести новые блюда, и где подождать и не ругаться.
— А твои инстинкты не говорят тебе, что меня стоило бы поблагодарить за то, что я каждый вечер спасаю твою задницу?
Он встал и обошёл стол так быстро, что я подпрыгнула. И я этим не гордилась. Но он, и правда, двигался очень быстро, точно дикий кот. И его длинные ноги позволяли ему двигаться так быстро, что у меня не было шансов убежать. Ох! Ещё одна причина ненавидеть его.
— Благодаря моим инстинктам ты осталась су-шефом, разве нет?
— Это не инстинкт, тупица. Это здравый смысл.
Его рот расплылся в язвительной улыбке.
— Я никогда не встречал кого-то более самодовольного, чем ты. Это непостижимо.
Я сложила руки на груди и сказала то, чем не могла гордиться. Но я во всём винила Уайетта. Он превратил меня в ребёнка. Это всё была его вина!
— Что, серьёзно? — усмехнулась я. — Ты давно в зеркало смотрел?
— О Господи, — простонал он и одновременно засмеялся. — Ты невозможна. Ты об том хотела со мной поговорить? Об этом? Ты злишься, потому что я не упомянул твоё имя в каком-то там интервью?
— Да, — быстро ответила я. — То есть, нет. То есть, да.
Господи, что там был за вопрос? Я хотела поговорить с ним о его странных взглядах, о том поцелуе, который он даже ни разу не упомянул с тех пор, как он случился. Я хотела понять, что между нами происходит, чтобы положить этому конец.
Но теперь, когда мы были здесь, я не могла себя заставить что-либо сказать. То, что он сделал на интервью уничтожило всё то странное сексуальное напряжение, что я испытывала ранее.
— Так да или нет, Свифт? Ты о чём-то ещё хотела поговорить?
Он сел на край стола, его длинные ноги вытянулись и легли по бокам от меня. Я вдруг почувствовала себя слишком близко к нему. Мне захотелось отойти, но в его крошечном офисе отходить было некуда.
Я решила прибегнуть к сарказму, который помогал мне сохранить рассудок.
— Только о том, что ты эгоистичный козёл.