Страница 8 из 16
Сам же Патриарх с духовенством, боярами и гражданами московскими крестным ходом отправились в Новодевичий монастырь просить царицу благословить брата на престол, потому что при покойном царе «он же правил и все содержал милосердым своим премудрым правительством по вашему царскому приказу».
17 февраля 1598 года выборные из числа 457 человек собрались к патриарху; между выборными многочисленнее других было духовенство, зависевшее от патриарха и служивые люди, более всего московские, расположенные к Борису.
Собор постановил: «неотложно бить челом государю Борису Федоровичу, а опричь государя Бориса Федоровича на государство никого же не искати».
Двадцать второго февраля Москва разразилась веселым перезвоном колоколов, и Новодевичий монастырь поддержал эту радостную мелодию, еще даже не зная причины праздника. Однако, в районе полудня на дороге из столицы показалась многолюдная процессия. Во главе крестного хода выступал сам православный патриарх Иов.
Хоругви и кресты несли епископы. За спинами священников теснились бояры в шубах и ферязях и простой люд в тулупах и зипунах.
Все они, несмотря на мороз, шли с обнаженными головами.
Миновав ворота монастыря, процессия повернула к келье отрекшейся от престола государыни.
Патриарх со старшими иерархами и несколькими боярами вошли в дом, поднялись наверх.
Брат с сестрой молились, стоя на коленях перед образами, однако патриарх не стал ждать, ударом посоха обратив на себя их внимание:
– Я пришел к тебе, раб Божий Борис, сын Федора! Я принес тебе волю Божию, слово народа русского и выбор всех земель православных! По единодушному решению Земского Собора и с благословения Божьего ты, чадо мое возлюбленное, избран правителем всего нашего православного царствия!
– Но я… я не хочу этого, отче, – мотнул головой все еще стоящий на коленях конюший. – Впервые в жизни мне легко и спокойно, отче! Моя душа чиста покоем и молитвою, мои помыслы легки и возвышенны. Я обрел свой дом, отче, и не желаю возвращаться в мирскую суету.
– Ты христианин, раб Божий Борис, – ответил ему святитель. – Долг христианина есть служение! Служение по силам, а не по желанию. Слабым дано служение в молитвах, сирым – служение в труде, достойным – служение в защите слова Божьего и земель православных! Именем Божьим я призываю тебя, раб Божий Борис, не к покаянию, а к служению! Встань и прими ношу свою! Прими державу, тебе доверенную! Оберегай ее, обороняй и расти!
– Я недостоин, отче, – остался на коленях Годунов. – Я слаб, я устал, я хочу покоя.
– Господь избрал тебя! – ударил посохом патриарх. – Господь даст тебе силы! Встань, раб Божий, и прими доверенную тебе ношу!
Однако первой поднялась Ирина, подошла сзади к брату и положила руки ему на плечи:
– Хватит уже, Боря. Нет в мире человека, каковой справится с сей долей лучше тебя. Нет никого более достойного, знающего и умелого. Как любящая сестра, я отпускаю тебя. Как государыня всея Руси я благословляю тебя. Иди и правь, Борис. Такова Божья воля!
Конюший поднялся, повернулся к сестре, и они опять уперлись друг в друга лбами. Немного так постояли, затем обнялись, и Борис Годунов повернулся к патриарху:
– Я склоняюсь пред Божьей волей и подчиняюсь решению Земского собора.
– Он согласен… – повернулся вниз по лестнице один из архиереев.
– Он согласен… – весточка и з у ст в у ста побежала вниз и наружу. – Он согласен!
– Он согласен!!! – громко крикнул с крыльца кто-то из бояр, и тысячи людей разразились криками радости. – Борис согласен!
Любо государю Борису Федоровичу! Сла-ава-а-а!!!
Конюший склонил голову под благословение, поцеловал руку патриарха. Люди расступились, освобождая путь, и святитель вместе с избранным царем вышли к людям, поклонились на три стороны и во главе крестного хода направились в Москву.
Там, в Успенском соборе, Борис отстоял благодарственную обедню, однако входить в царские покои отказался и, ко всеобщему изумлению, уехал обратно в Новодевичий монастырь, к сестре. Только спустя полгода, 1 сентября 1598 года Борис венчался на царство. Федор Никитич проиграл, но борьба за престол продолжалась и после того, как Борис был наречен царем.
Патриарх Иов и московский народ просят Бориса Годунова на царство
Начало царствования Бориса вызвало сначала всеобщее одобрение. Царь заботился о бедных, жестоко преследовал «злых» людей, приглашал на русскую службу иностранцев и предоставлял льготы заморским купцам. Свое внимание он обращал более всего на устройство внутреннего порядка в стране. Но, увы, при всем том, новый царь не отличался государственной дальновидностью.
Он оказался первым в России «бескнижным» государем, то есть практически безграмотным, едва владеющим «письмом» и «цифирью». Отсутствие образования, несмотря на наличие здравого смысла и ума, не давало ему возможности стоять над боярским окружением.
Но главное – он совершил самую большую в своей жизни ошибку: будучи избранным на царство Земским Собором, ему следовало крепче держаться за свое значение земского избранника, а он старался пристроиться к старой династии, нередко используя для этого местнические споры в подведомственном ему Разрядном приказе. Это вызвало возмущение и гнев родовитых дворян, много натерпевшихся при Грозном и теперь желавших ограничения всевластия избранного царя.
Разрыв с многими боярскими родами поставил Бориса и его родню в опасное положение тем, что лишил их поддержки в боярстве. Годуновы стали одиноки. Старая княжеская знать не признавала их за своих, считая «безродными выскочками».
Борис, чувствуя недовольство бояр и опасаясь за свою власть, создал сеть полицейского надзора, опорой которой были доносы и клевета. Начались опалы, пытки, казни. Доносчиков царь Борис жаловал своим великим жалованием, иным давал поместья, а иным жаловал из казны. И «от тех наветов в царстве была великая смута, друг на друга люди доносили, и попы, и чернецы, и пономари, и просвирницы.
Да не только эти люди, но и жёны на мужей доносили, а дети – на отцов, и от такого ужаса мужья от жён своих таились. И в тех окаянных доносах много крови пролилось неповинной: многие от пыток померли, иных казнили, иных по темницам рассылали, дома разоряли; ни при каком государе таких бед никто не видел».
Надёжной опорой царя был его двоюродный брат окольничий Семен Никитич Годунов, возглавлявший Сыскной приказ. Он умело прикрывал свой злобный и подлый нрав повелениями государя.
Впрочем, люди хорошо его знали. Сразу после падения правления Годуновых он был брошен в тюрьму и там задушен.
Чем крепче было положение Бориса на троне, чем отдалённее становились реальные угрозы его власти, тем более ужасалась душа царёва без видимой причины.
Немало делавший для бедняков и восстановления справедливости, попранной сильными, Годунов со временем стал бояться выслушивать жалобы подданных и принимать челобитные. Неистово жаждавший популярности, Борис начал уклоняться даже от традиционных торжественных церемоний.
Репрессии усилились к 1600 году. И это не случайно. Именно к этому времени здоровье царя сильно ухудшилось.
Перед Борисом встала проблема: сумеет ли он до конца жизни укрепить свою власть настолько, чтобы его сын Федор смог спокойно занять престол.
Пытаясь сломить сопротивление бояр, царь еще больше усилил репрессии.
Первая опала постигла окольничего боярина Богдана Бельского – родного дядю царицы Марии. Несмотря на родство, Борис Годунов возненавидел Бельского лютой ненавистью, когда тот при выборах царя на Земском Соборе поддержал кандидатуру Федора Романова.
С тех пор царь искал повод, чтобы разделаться с предателем.