Страница 10 из 75
Шел уже второй час, и Лилика снова начинала вспоминать истории брата, дабы хоть как-то отвлечься от все так же гнетущей атмосферы этого жуткого Леса. Совсем рядом ее братья вошли в деревню Лукимм, где искали некоего Демона, а также встретили Бога Смерти. Он довольно часто встречался и ей в Ренбирской Пирамиде, и время от времени наведывал Серпиона. Она никогда раньше не понимала, о чем они общались между собой, и делали они это всегда закрыто. Теперь она уже совсем не понимала, зачем ему, Чеистуму, было так настойчиво нужно именно сдерживать ардов в Лесу, а не просто уничтожить их сразу. Также, она не понимала и его "игры" с ее братьями и Кайлой, зачем именно он создал того Демона, и в чем была его цель. Еще через пару часов, уже серьезно ускорившись, всем телом и душой желая покинуть этот Лес как можно скорее, в раздумьях она даже наткнулась на место, где некогда отдыхали ее братья, тот самый маленький заросший домик. Из интереса она даже заглянула в него, и вновь была удивлена - теперь в нем тут и там валялись окровавленные бинты и части брони. Очевидно, и воины Унзара нашли ему свое применение. Даже при всех размерах Леса Ренбира, слишком часто здесь, на одной только дороге, ей встречались следы битвы. Страшно было даже представить, сколько жизней оборвалось в нем за последние пару дней...
Кое-где вдали, за резкими обрывами по бокам каменистой дороги, на полянках и менее заросшей чаще прочие хвойные деревья сменяла гигантская секвойя, будто заранее посаженная там кем-то с юга, которая, на территории всего королевства Ирмии, и росла только в одном Лесу Ренбира. На некоторых полянках были и следы давнего пребывания групп людей, наверняка нашедших там себе место для отдыха. Да, не весь Лес Ренбира был опасен, и некоторые местные жители, жившие в Кацере, знали в нем такие места, где их наверняка бы никто не тронул. Как ни странно, они использовали эти места лишь с одной целью - употребить как можно больше алкоголя, и так избавиться от как можно более тяжелых мыслей. Основное население Ренбира было совершенно непьющим, максимум ограничиваясь парой бокалов вина, отчего-то принимая его за напиток умных людей. Другое дело - не признающие себя не только умными людьми, но и в принципе людьми жители Кацеры после первого пожара. Возможно, всему виной какая-то особенная атмосфера города, но все Кацеры, включая и Лилику, без особых возражений употребляли алкоголь. Лилика, за всю жизнь, еще не успела выработать какую-либо тягу к алкоголю, и серьезно выпивала лишь пару раз за всю жизнь в компании друзей. Соккон и Френтос оба пили умеренно, а Таргот всегда хлестал крепкие напитки словно воду, оттого совсем не пьянея, настолько был силен его организм. Вспоминая об этом в Лесу, где когда-то один ее друг детства по имени Никола, будучи в стельку пьяным, вместе с Френтосом пытался построить на дереве домик, чтобы там прятаться от "этого зануды с руками-дубинами" по имени Таргот, Лилика невольно представила довольно забавную историю, в которой она, пройдя в арку между деревьями впереди, попадет в старое время, в котором встретила бы всех своих старых друзей и прошлую версию себя, и отбила бы нападение Думы и Геллара на имение своей семьи. Единственное, о чем она не подумала тогда - даже сейчас у нее бы ничего не получилось противопоставить им обоим.
Уже вот-вот она должна была подойти к выходу их Леса, вернуться в некогда родные земли, и вот как раз уже вокруг деревья стали ниже, и потому и солнце будто стало светить ярче, а ветерок вновь стал более чем ощутим. Воздух становился все свежее и как-то слаще, становился все более влажным и густым. Она уже почти чувствовала приближение к родному морю, вечно грозному где-то вдали, но ласковому и доброму у берегов родной земли. Никаких конников больше не стояло у входа в Лес, как говорил ранее Соккон, и арка из деревьев, становящаяся, с каждым ее шагом, все больше и больше, открывающая ей путь к городу, по которому она уже так соскучилась, по виду той небольшой долины, куда она уже давно хотела вернуться. Все это заставляло ее сердце ускорять биение, ускоряя тогда и ее движения. "Еще чуть-чуть. Всего за три, может четыре часа. Если бы я была с ними...Хи-хи." - смеялась она про себя, даже удивляясь своей скорости, совсем не чувствуя усталости, пусть часть времени она и вовсе бежала. Уже достаточно разогнавшись, она не смогла устоять перед удовольствием поскорее покинуть лес, просто перепрыгнув черту, отделяющую его от родной Кацеры. Вот, как она думала, и настал тот волнительный миг, а ее уже облепленные суховатой только снаружи грязью маленькие сапожки резко оторвались от земли. Тогда она была уверена, что подпрыгнула куда выше, чем когда-либо, и теперь, наверное, сможет даже перелететь те склонившиеся перед ярким золотым небом впереди деревья, приземлившись потом сразу в старой родной...Кацере?
И вправду, вряд ли это было то, чего она ожидала увидеть. Совсем, совсем не то. Некогда мирный и дивный край, белые от мильв и лилий поля, синее море, испещренное мелкими волнами, отражающее голубое небо - это было то, чего она так желала спустя годы жизни в вечно монотонном, хоть и ярком, крупном Городе Знаний. Все это пропало, будто навсегда оставшись в ее уже потерянном, детском прошлом. Не было больше мильв и лилий, не было яркого и вечно шумного города, и даже небо не казалось уже таким голубым, будто пожелтев от приближения к земле солнца. Слева от нее теперь было море - все такое же крупное и грозное, но уже вовсе не такое синее, покрытое бесчисленными фигурами кораблей с флагами Ордена в виде открытого глаза с наполовину фиолетовым, наполовину салатовым зрачком. Пристани были построены вдоль берега, а сами корабли стояли на якоре. Один из них, самый крупный фрегат, стоял будто в изголовье, дальше всего от берега в сторону Севера. Между кораблями, будто специально в направлении к Лафену от порта Кацеры, было оставлено некоторое расстояние, достаточное, чтобы уместить от двух до трех крупных суден. Скорее всего, недавно из Кацеры в Лафен выходили корабли с немногочисленными уцелевшими после пожара жителями, и поскольку боевые корабли тогда встали на якорь, расстояние это так до сих пор и не сокращалось, пускай и эвакуировать из города было уже точно некого.
Сам же город и его округа изменились куда больше, чем Лилика могла себе представить, покидая Ренбир. Мобилизация войска людей шла полным ходом, и в полях, заместо цветов и высокой травы тут и там высились лишь палатки, укрепления, рос военный лагерь и повсюду почти девственную землю топтали металлические сапоги солдат. Они собирались вокруг города, уже также обросшего множеством солдат, но будто специально старались в него не заходить. Воины тренировались, командиры обходили и осматривали территорию, уже совсем пропал в гуще доспехов и шлемов ранее мирно стоящий на опушке домик лесника, развивались от дувшего с моря бриза боевые знамена, и все вокруг теперь было во власти войны. Зря Лилика питала надежду, что еще раз увидит здесь мирную жизнь. Ее больше не было здесь, и ее больше не было нигде в мире.
Грустно опустив голову, она еще на секунду остановилась, стараясь отодвинуть вдруг так защемившее ей сердце грустные мысли подальше, вспоминая, что она хотела сделать прежде, чем попадет в Храм Актониса. Она знала, что наткнется на войска людей в городе, но не ожидала, что их окажется здесь столь много, и что с ними город будет выглядеть настолько ей неприятно. Она должна была передать им приказ Серпиона о ненападении на Гору Геллара, и теперь думала, где именно ей стоит искать командира центральной армии. Она не была уверена, стоит ли ей сразу начать с города, или же сначала расспросить обо всем воинов в лагере. На таком расстоянии ей все еще было тяжело в подробностях разглядеть, кто именно остановился в оставшемся от Кацеры пепелище, и почему прочие воины так боятся туда заходить. У нее уже было предположение на этот счет, и, если бы оно подтвердилось, то нужный ей человек наверняка оказался бы там. Тем более, после двух лет разлуки с Кацерой, ее уже мучал интерес - она хотела узнать, каким город стал теперь, после двух пожаров, и что сделало с ним Красное Пламя, эффекта которого она за время обучения у Серпиона ни разу не видела.