Капкан

Субботним утром она пожаловалась Мальцеву, что не успела купить прокладки, из старых остались только две.

Мальцев ответил, что пойдет за акционным деликатесом – карпаччо из мраморной говядины на второй завтрак – и купит ей несколько пачек про запас.

Жена уточнила, что нужны самые длинные и широкие, чтобы спать без опасений.

Мальцев кивнул, но подумал, что уточнять не следовало.

В сорок восемь лет потребности жены были известны до мелочей.

Купить нужные прокладки ничего не стоило.

Да и вообще, двадцать первый век освободил от ханжеских понятий.

В двадцатом молодые парни стеснялись попросить презервативы в аптеке, сейчас их молча брали у кассы.

Времена менялись и люди менялись вместе с ними.

* * *

Двухэтажный обособленный супермаркет лежал на краю квартала – видимый со второго этажа их двухуровневой квартиры, скрытый соседним домом с первого.

Его отстроили в прошлом году – бесшумно, применив технологию винтовых свай, не требующих ударов хопра.

Входной тамбур направлял покупателей в две стороны.

Первый этаж был продуктовым. Полки для выпивки закрывало полотно с изображениями бутылок: магазин еще не получил лицензию на продажу алкоголя, но старался не разочаровать покупателя.

На втором было царство бытовой химии и сопутствующих товаров.

Купив карпаччо, Мальцев пошел наверх.

Лестница со ступенями из искусственного мрамора имела два пролета. Он три раза поскользнулся, но успел ухватиться за поручень.

Хозяйственный этаж супермаркета встретил едким запахом стирального порошка.

В последний раз Мальцев был тут месяца три назад.

С тех пор стеллажи переставили, товар переложили.

За высокой кассовой стойкой сидела девушка с волосами, крашенными в красный цвет, и читала глянцевый журнал.

На вид ей было лет двадцать с небольшим.

В том же возрасте находилась Мальцевская дочь, которую удачно выдали замуж и отправили вне пределов России – страны, непригодной для жизни.

– Извините, девушка, что отрываю вас от занятий, – сказал он. – Но нужна ваша помощь.

– Что-что?..

Губы темно алели, в носу блестел никелированный пирсинг, глаза были голубыми, с черными крапинками вокруг зрачков.

–…Не расслышала.

Девчонка вынула радионаушник, похожий на сигаретный окурок, взглянула внимательно.

– Прошу помочь, – терпеливо повторил Мальцев. – У вас тут все поменялось, не знаю, где лежат прокладки.

– Прокладки?

– Ну да.

– Ежедневные или гигиенические?

– Гигиенические.

– Там вот, в углу.

Взмах узкой руки ослепил, все ногти были накрашены разными цветами.

– Идемте, покажу.

Поднявшись, девица оказалась почти одного роста с ним.

– Рамзия, я отойду! – крикнула она кому-то невидимому.

Туфли на невероятных каблуках звонко цокали по кафельному полу.

Мальцев шел следом, смотрел на туго натянутые джинсы, и запоздало размышлял, хватит ли остатков оливкового масла для приготовления карпаччо.

– Вот они все тут, выбирайте, – сказала девушка, остановившись у белого стеллажа. – Вам какие именно нужны, знаете?

– Знаю, – он кивнул. – Самые большие, ночные, пять капель. Обычно брал «Беллу», но что-то тут не вижу.

– Нет «Беллы», есть «Натурелла»…

Девчонка неожиданно рассмеялась.

Звонкий смех не гармонировал с ее агрессивным обликом.

–…Еще лучше. Чисто ночные, семь капель.

– Отлично! Где они лежат? Возьму две пачки… нет, четыре… нет, пожалуй, даже пять.

– Они дорогие. Дороже, чем «Белла».

– Ну и что? – Мальцев пожал плечами. – Жена у меня одна и она дороже всех прокладок.

– Вы отличный муж. А хотите взять еще ежедневные? К нам пришла новая марка, я еще не запомнила название. Тонкие, нежные, с запахом лаванды. И все возможные цвета: белый, красный, черный…

– Покажите. В ежедневных я тоже слегка разбираюсь.

– Идемте, покажу, – ответила девушка и пошла прочь.

– Но…

– Идемте, идемте.

* * *

За стеной из стеллажей обнаружилось пространство.

Здание имело окна, здесь был натуральный свет.

На широких подоконниках громоздились пачки подгузников «Хаггинс» и еще какой-то детской дребедени, востребованной в огромных количествах.

Зачем они пришли сюда, Мальцев не имел понятия.

– Сейчас покажу…

Девчонка с треском расстегнула молнию, не без труда спустила облипающие джинсы, повернулась к нему.

–…Вот…

Бледные бедра были тонкими, на левом сияла разноцветная татуировка, изображающая шипастый цветок.

Узкие черные трусики выглядели невинно, загнутые «крылышки» черной прокладки казались их деталью.

Картину дополняли густые, слегка вьющиеся черные волосы, которые выбивались из-под краев, нарушая современную традицию по-мусульмански выскабливать лобок.

Из этого великолепия струился нежный цветочный запах.

Мысли сбивались, что-то жарко пульсировало в висках.

* * *

– Я все, готова, спасибо, мне с вами понравилось. Очень, очень и даже очень-очень.

Девушка говорила спокойно, происшедшее не выходило из образа ее жизни.

– Теперь давайте вы. Кончать в меня можно, сегодня безопасный день.

За спиной – в каком-то метре, отделенные стеллажами – две пожилые татарки обсуждали сравнительные достоинства стиральных порошков «Миф» и «Персил».

Внизу под окном ездили чьи-то дети на самокатах. Собака без ошейника – но с желтым чипом в ухе – подняла ногу, помечая столбик штакетника.

А здесь был неширокий девичий задик, шершавый в его руках.

* * *

Мальцев шагал по двору, помахивая двумя «маечками».

В одной лежали пять кирпичей семикапельных прокладок «Натурелла», в другой – упаковка карпаччо, небольшой штоф оливкового масла и тугой лимон взамен половинки, имевшейся в холодильнике.

Он не понимал случившегося, но не осуждал себя.

Жизнь оставалась жизнью, даже если ее осталось не так уж много.

На парковке сиял новенький «Рено Флюэнс».

Мальцев испытал глупое желание просмотреть ночные записи видеорегистратора.

В двух шагах от машины сработала чип-карта, громко щелкнули замки дверей.

Но сигнализация бдила, открывать просто так не следовало.

Он вытащил из кармана брелок «Магикара», напоминающий тигровый клык.

Следом выпала какая-то бумажка.

Нагнувшись, Мальцев поднял ее с замасленного асфальта, отряхнул.

Это был рекламный флаер.

С одной стороны на брендовом розовом фоне пестрели акционные скидки по косметике на следующую неделю.

На оборотной белой было написано черной ручкой:

«Арина. 4 через 2. Сегодня был 3-й день».

Он достал телефон, уточнил дату, порвал листок в клочки и сунул обратно в карман, чтобы выбросить в урну около подъезда.

А потом подумал, что надо спросить у жены, кто из звезд прошлого века исполнял шлягер про горную лаванду.

Капкан

– …Нравятся?

Голос женщины был еле неразличим в грохоте автобуса.

– Что – нравится? – переспросил Воронов.

– Булки мои.

Женщина усмехнулась.

Он не ответил.

1

От общественного транспорта Воронов давно отвык.

Маршрутки были уделом размалеванных студентов и грязных садоводов. Насквозь прокуренные, они провоняли мочой, которую водители спускали в люк на конечных остановках, где не имелось туалетов.

Впрочем, общественных туалетов в России не имелось нигде: искони считалось, что граждане великой помойки не мочатся и не испражняются, питаются святым духом.

Этот автобус, подошедший первым к остановке, мог казаться раем: он был полупустым по утреннему часу, несколько пассажиров тряслись впереди, хвост оставался свободным.

Избегая соседства с немытыми соотечественниками, Воронов сразу прошел назад.