Страница 9 из 20
Наконец, в этом же доме в 1922 г. жил поэт-имажинист Вадим Габриэлевич Шершеневич. Позднее, в 1920–30-е и в 1950-е гг., здесь же (кстати, на той же лестничной площадке, что и П. С. Коган) поселился прозаик Анатолий Наумович Рыбаков (Аронов). Ему, а не Блоку, висит на фасаде дома мем. доска.
Остается добавить, что в этом же доме жили также: поэт и прозаик, председатель литгруппы «Перевал» Николай Николаевич Зарудин (до ареста и расстрела в 1937 г.), поэтесса, прозаик, врач, лауреат Сталинской премии (1951) – Галина Евгеньевна Николаева (Волянская), прозаик, журналист, редактор газеты «Красная Звезда», генерал-майор Давид Иосифович Ортенберг, мемуаристка (воспоминания о ГУЛАГе) Ольга Львовна Адамова-Слиозберг, а также академики-историки Милица Васильевна Нечкина и трижды лауреат Сталинских премий (1942, 1943, 1945) Евгений Викторович (Григорий Вигдорович) Тарле.
18. Арбат ул., 53 (с. п., мем. доска), – дом Н. Н. Хитрово, с 1986 г. – «Мемориальная квартира А. С. Пушкина на Арбате». Ж. – с февраля по май 1831 г., в 5 комнатах на 2-м этаже – Александр Сергеевич Пушкин (жил до и после венчания с Натальей Николаевной Гончаровой).
17 февраля 1831 г., за день до венчания поэта в церкви Большого Вознесения (Бол. Никитская, 36), до того, как порог этого дома переступила восемнадцатилетняя Наталья Николаевна Гончарова, Пушкин, позвав близких друзей, устроил здесь «мальчишник». По воспоминаниям Ивана Киреевского, поэт в тот вечер был необыкновенно печален, так что гостям его стало даже неловко. Читал стихи, но напечатанными их Киреевский потом так и не видел.
А потом, после венчания в церкви, Пушкина встречали здесь, на лестнице, с иконой в руках покинувшие обряд раньше – Петр Вяземский и все тот же Павел Нащокин. Видели ли они, что во время венчания Пушкин, нечаянно задев аналой, уронил крест, а при обмене кольцами одно из них упало?.. Плохие приметы – поэт, напишут свидетели, побледнел. Но уже вечером того дня здесь, на 2-м этаже этого дома, состоялся ужин для родных и самых близких друзей. Веселый ужин. Через неделю напишет отсюда: «Я женат и счастлив; одно желание мое, чтоб ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился». А про красоту жены своей (как признавался, 113-й любви его) скажет так, как мог только он. Скажет, что рядом с ней все признанные красавицы выглядят так, как выглядели бы «рядом с поэмой… словари».
Пушкин и его жена – Натали
Пушкин заплатит за эту квартиру на полгода вперед, но проживет в ней неполных четыре месяца. Нащокин вспоминал, что оставшихся денег за заложенное имение (17 тыс.) ему хватило лишь на три месяца, а затем он был вынужден закладывать у ростовщика бриллианты жены, которые так и остались невыкупленными. Кроме того, резко обострятся отношения с тещей, Натальей Ивановной, которая вторгалась в жизнь молодых. Именно из этой квартиры поэт однажды в ярости даже выгнал тещу. Потом из Петербурга напишет ей: «Я был вынужден оставить Москву во избежание всяких дрязг, которые в конце концов могли бы нарушить более чем одно мое спокойствие; меня изображали моей жене как человека ненавистного, жадного, презренного ростовщика; ей говорили: с вашей стороны глупо позволять мужу и т. п. Сознайтесь, что это значит проповедовать развод… Я представлял доказательства терпения и деликатности; но, по-видимому, я только напрасно трудился. Я люблю собственное спокойствие и сумею его обеспечить. При моем отъезде из Москвы, вы не сочли нужным говорить со мною о делах; вы предпочли отшутиться насчет возможности развода или чего-нибудь в этом роде…»
А вообще Арбат не только начало, но и почти конец семьи Пушкиных. Мало кто помнит, что в нескольких сотнях метров, в сохранившемся доныне доме (Сивцев Вражек, 16), скончалась в 1919 г., в возрасте 87 лет, старшая и бездетная дочь Пушкиных Мария Александровна Гартунг, чей лик Лев Толстой «увековечил в описании внешности Анны Карениной». Толстой придал Анне Карениной знаменитые «арабские завитки на затылке» дочери Пушкина. И отсюда так же недалеко (Никольский пер., 16) жил и умер в 1914 г. сын поэта – Александр Александрович Пушкин.
Сам же дом А. С. Пушкина (хозяевами которого после смерти Е. Н. Хитрово стали сначала купец П. И. Борегер, а затем купеческая семья И. В. Патрикеева) уже в конце 1880-х гг. перешел к юристу, брату композитора – Анатолию Ильичу Чайковскому. Петр Ильич Чайковский в 1884 –1885 гг. неоднократно останавливался здесь.
В советское время здесь располагался Окружной театр Красной армии (режиссер В. Л. Жемчужный, ведущий актер – Э. П. Гарин). Здесь, в коммунальной квартире, жил режиссер и сценарист Виталий Леонидович Жемчужный и его жена – библиотекарь Евгения Гавриловна Жемчужная (урожд. Соколова), с 1925 г. – любовница и на долгие годы близкий человек литературоведу, критику, сценаристу и мужу Лили Брик – Осипу Брику. Последний назвал встречу с Жемчужной «чудом» и к 20-летию их знакомства признался, что «если бы верил в Бога, упал бы перед ним на колени за то, что их с Женей пути пересеклись» (см. Мал. Бронная ул., 21/13). Жемчужная переживет Брика на 40 лет и умрет в 1982 г.
19. Арбат ул., 55 (с. н., мем. доска), – дом приват-доцента университета Н. И. Рахманова (1877, арх. М. А. Арсеньев). Ныне музей-квартира Андрея Белого (отдел Государственного музея А. С. Пушкина). Ж. – в 1870 –1900-х, в трехкомнатной квартире на 3-м этаже – профессор математики Николай Васильевич Бугаев и его жена – «просто красивая женщина» Александра Дмитриевна Бугаева (урожд. Егорова). Здесь 14 октября 1880 г. родился и жил до 1906 г. их сын – будущий поэт, прозаик, критик и мемуарист Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев). Здесь дебютировал в литературе, выпустил две книги: «Симфония (2-я, драматическая)» (1902) и «Северная симфония (1-я, героическая)» (1904), сборник стихов «Золото в лазури» (1904), а также повесть «Возврат» (1905).
«Мемориальная квартира Андрея Белого»
(Арбат, 55, 3-й этаж)
В это трудно поверить, но многие страницы этих книг были написаны на сохранившемся и поныне балконе 3-го этажа, куда поэт выносил по ночам столик, а также свечу или керосиновую лампу. Кстати, псевдоним «Андрей Белый» он получил в этом же доме, но в квартире на 2-м этаже, где жили Михаил Сергеевич Соловьев (сын знаменитого историка и брат поэта, философа Владимира Сергеевича Соловьева), его жена, художница Ольга Михайловна Соловьева (урожд. Коваленская) и их сын – будущий поэт и священник Сергей Михайлович Соловьев. Именно старший Соловьев накануне выхода первой книги соседа Бори, который хотел подписать ее псевдонимом «Буревой», предложил ему назвать себя «Андрей Белый».
Это лишь одна из тайн, связанная с этим домом. Главной тайной стало противоборство родителей Андрея Белого, причиной которого был именно он, сын. Вообще дом Бугаевых буквально дышал литературой. К отцу поэта приходили сюда: Л. Н. Толстой, И. С. Тургенев, филолог Я. К. Грот, историк литературы А. Н. Веселовский, социолог, переводчик К. Маркса М. М. Ковалевский и многие другие. Но это лишь подогревало семейную «битву за сына». «Я надеюсь, – посмеивался отец, – что Боря выйдет лицом в мать, а умом – в меня». А мать, сопротивляясь влиянию отца, до восьми лет наряжала будущего поэта в девичьи платья и отращивала ему кудри до плеч. «Каждый тянул меня в свою сторону, – вспоминал Белый. – Они разорвали меня пополам…»