Чёрная кровь Сахалина. Каторжанин

Александр Башибузук

Чёрная кровь Сахалина. Каторжанин

Пролог

Меч размазался в матовую дугу, с сочным хрустом перерубил шею и пронесся дальше, увлекая за собой шлейф карминовых брызг.

Голова весело взлетела в воздух и, несколько раз кувыркнувшись, смачно шлепнулась в лужу жидкого навоза. Удивленные глаза уставились на грязно-серые клочки облаков, лениво проплывающие в небе. Тучное тело в окровавленном армейском мундире ничком упало на залитую кровью землю. Разбитые губы шевельнулись, словно что-то хотели сказать, и застыли в уродливом оскале.

– Красиво… – Молоденький румяный лейтенант в форме японской императорской армии несколько раз хлопнул в ладоши, затянутые в лайковые перчатки. – Это какой по счету за сегодня?

– Десятый, господин лейтенант. – Плотный, наголо бритый крепыш со знаками различия сержанта на кителе вежливо поклонился офицеру. На его круглом лице застыла улыбка, а узкие глаза лучились самодовольством.

– И ни одной осечки. – Лейтенант уважительно покивал. – Как насчет еще одной пятерки? Если и этих с первого удара, я представлю вас к медали, сержант Кобаяси.

– С удовольствием, господин лейтенант. – Кобаяси еще раз поклонился. – Но пять – это слишком легко, пусть будет еще десять.

Несколько солдат, стоявших рядом, одобрительно загудели, но тут же замолчали, когда взгляд офицера упал на них.

– Привести остальных, – небрежно бросил лейтенант.

– Извините, господин лейтенант. – Один из солдат вытянулся в струнку. – Но приговоренных осталось всего трое.

– Не имеет никакого значения, – брезгливо скривился офицер. – Все равно это человеческие отбросы. Доберите количество среди жителей этой помойки. Но не тащите всех сразу, начните со смертников.

– Как прикажете. – Солдаты гурьбой сорвались с места.

Через несколько минут привели еще трех человек. Пожилого мужчину в разорванном мундире полицейского урядника, со слипшейся окровавленной седой бородой и вытекшим глазом. Громадного сутулого детину в крестьянской поддевке и лаптях с распустившимися онучами. И молодого худого босого парня в полосатой робе каторжанина. Подталкивая штыками винтовок, приговоренных построили в ряд.

Урядник, мазнув взглядом по обезглавленным трупам, уставился уцелевшим глазом в небо и беззвучно, одними губами зашептал молитву. Крестьянин грязно выругался и сплюнул в сторону японских солдат. А третий вдруг охнул и лицом вниз повалился на землю.

Лейтенант презрительно хмыкнул и приказал солдатам поднять упавшего, но тот неожиданно встал на колени сам и с диким изумлением уставился на японцев.

– Что такое? – с издевкой поинтересовался у него офицер на хорошем русском языке. – Ты все забыл? Тогда я тебе любезно напомню. Я Такаси Таэда, лейтенант славной армии великого японского императора Муцухито, а это, – он показал стеком на крепыша с мечом, – сержант Акира Кобаяси. Кто ты – увы, не знаю, но это и не важно. Мы находимся на исконно японской земле Карафуто, которую вы называли почему-то… – Японец презрительно проговорил с нарочитым акцентом: – Сахалином. Через пару минут тебе отрубят голову. Пожалуй, на этом все.

– Я понял… – после недолгой паузы прохрипел парень, неловко выговаривая слова, словно русский язык был для него чужой. – Благодарю вас, ваша милость… то есть господин лейтенант. Раз мне суждено умереть, не откажите в последнем желании. Ответьте всего на один вопрос.

– Почему нет? – Офицер ухмыльнулся. – Что ты хотел узнать?

– Зачем вам мечи? – Парень с усмешкой посмотрел на лейтенанта.

– Ты дурак, – с превосходством ответил японец. – Меч – душа самурая.

– Значит, вы умеете ими пользоваться? – еще более насмешливо спросил парень.

– Сейчас тебе покажут, как мы умеем пользоваться мечами, – зло буркнул Таэда и приказал солдатам: – Этого первого.

– Невелико искусство – отрубить голову связанному человеку, – состроил глумливую гримасу каторжанин. – Гораздо труднее это сделать, когда у него в руках тоже меч. Впрочем, я всегда был очень скверного мнения о самураях и вашем кендзюцу.

– Подождите. – Лейтенант жестом остановил солдат. – Ты хочешь сказать, что умеешь владеть мечом лучше нас, японцев?

– Я побью вашего сержанта даже палкой, – расхохотался каторжанин. – Только вот вряд ли вы осмелитесь мне ее дать. Рубите уже…

– Кобаяси, – лейтенант перешел на японский, – эта собака говорит, что побьет тебя даже палкой. Что думаешь?

– Так распорядитесь дать ему палку, господин лейтенант, – невозмутимо ответил сержант. – А лучше – меч.

– Это будет интересно, – сам себе сказал Таэда. – И поучительно. Рядовой Сато, позовите сюда господина полковника Харуми и господина генерала Харагучи. Скажите, что я приглашаю их на очень забавное зрелище. Ах да… принесите сюда саблю, – он показал на урядника, – этого старика. Она у меня в кабинете. Русская свинья недостойна брать в руки японский меч.

Через несколько минут на заднем дворе собралась целая толпа японцев во главе с сухопарым генерал-майором.

Лейтенант выступил в роли распорядителя.

– Господин генерал… – Он поклонился Харагучи. – Разрешите продемонстрировать вам неоспоримое превосходство японского духа и японского оружия. Русский пес утверждает, что может победить сержанта Кобаяси даже палкой. Но мы, японцы, – благородная нация, и я решил предоставить ему русскую саблю для уравнивания шансов.

Генерал с любопытством посмотрел на парня в каторжанской робе и кивнул. Русскому развязали руки, затем бросили ему под ноги шашку в потертых ножнах и с оборванным темляком. Остальных смертников ударами прикладов оттеснили в сторону.

– Храни тебя Господь, сынок, – успел шепнуть урядник. – Напои кровушкой мою милушку. На Кавказе кована, дед с войны привез. Вострил ее давеча, не подведет…

– Уж напою, отец. – Парень поднял оружие, бережно снял с него ножны, ласково провел ладонью по клинку и повторил: – Уж напою…

Солдаты выстроились перед генералом и офицерами, вскинули винтовки и встали на колено, чтобы не закрывать собой предстоящее зрелище. Трупы растащили в стороны, освободив импровизированную арену.

Сержант вышел в центр и ровным голосом сказал:

– Я посвящаю этот поединок его императорскому величеству Муцухито. Во славу Ямато! – После чего поклонился генералу и повернулся к русскому. – Я уважаю смелых людей, поэтому убью тебя быстро и безболезненно.

– Не понимаю, что ты там бормочешь, косая обезьяна, – буркнул парень, показал клинком на смертников и крикнул лейтенанту: – Если я убью вашего человека с одного удара, вы отпустите этих людей?

Лейтенант перевел генералу, почтительно выслушал ответ, после чего поинтересовался у русского:

– Его превосходительство генерал спрашивает, почему ты просишь не за себя, а за других?

Парень странно усмехнулся.

– Мне плевать, что со мной будет. Отчего-то кажется, что окончательно сдохнуть все равно не получится.

– Еще как получится, – усмехнулся японец и, переговорив с начальством, сообщил русскому: – Так и быть, мы отпустим их, но ты умрешь. Подумай хорошенько, стоит ли напрасно жертвовать собой?

– Я уже подумал. – Парень кистевым движением крутнул клинок в руке, удовлетворенно кивнул и встал напротив японца.

Едва прозвучал сигнал, как сержант с кошачьей грацией быстро скользнул вперед. Воздух разорвал резкий гортанный выкрик. А уже через мгновение все японцы взорвались возбужденными недоуменными восклицаниями.

Кобаяси упал на колени, катана с жалобным звяканьем выпала из рук, следом с шеи соскользнула голова и повисла у груди на лоскуте кожи. Из обрубка с торчащим сахарно-белым позвонком фонтаном выплеснулась черная кровь.

И только после этого на землю грузно повалилось само тело.

– Экая мне неловкая тушка досталась. – Парень тронул свое плечо и с усмешкой посмотрел на окровавленную ладонь. – Ну да ладно. Бастардом, наемником, бароном, графом и королем я уже был. Каторжником, получается, тоже успел. И куда меня дальше забросит?..