Дорога висельников

Бранзард вздохнул.

– Предположим, я их попрошу.

Воистину, это был вечер открытий, и Сигвард очень плохо знал своего лучшего друга. И Бранзард предупредил слова Сигварда:

– Знаю я, что ты скажешь. «Ты, императорский советник, – и преступная банда?!» Но в столице жизнь сложная. И не все, кто связан с Дорогой, – шайка грязных оборванцев. Некоторые – вполне солидные люди. С виду, по крайней мере… И кое-кто из них мне обязан. Достаточно, чтоб я мог просить о взаимной услуге. Конечно, за это будет заплачено. Кроме того, будь готов, что услуги потребуют и от тебя.

– Какой еще, к чертовой матери, услуги?

– Если человека выводят на Дорогу, желательно, чтоб он принес пользу Дороге. От ученого могут потребовать, чтоб он поделился знаниями. От куртизанки – чтоб она соблазнила нужного человека. Ты хорошо владеешь мечом? Возможно, придется подраться.

– Все равно не нравится мне это.

– А Дом Трибунала тебе нравится? Впрочем, как знаешь. Обычно люди в затруднении ищут помощи у родственников, но твои родственники… вернее, родственницы… И как это тебя угораздило вляпаться во вражду сразу с двумя стервозными бабами? Ориана – еще ладно… кстати, в канцелярии Сакердотиса болтали, что ты был ее любовником…

– Типун тебе на язык!

– А что? Между вами на такая уж большая разница в годах, она всего лет на шесть тебя старше.

– Тогда с чего бы ей тягать меня к суду?

– Ну, постель – это одно, а наследство – совсем другое. Но тетка твоя – это нечто!

– Да. Ведь сука почти тридцать лет молчала!

– Как говорит один мой знакомый сутяга – большой мерзавец, кстати, – «Если хочешь укусить, нужно уметь долго лежать в канаве и ждать».

– Я уже думал, почему отец не убил ее.

– Наверное, потому, что он был старой школы и считал убийство женщины недостойным мужчины деянием.

– Надеюсь не повторить этой ошибки.

– Надеюсь, что у тебя будет такая возможность… Предположим, что тебе удалось вырваться из Тримейна. Куда ты подашься?

– Прочь из империи. Солдаты везде нужны.

– Это верно. Но нужно суметь покинуть страну. Сухопутных границ тебе вряд ли достичь – слишком далеко. А ближайшие порты держит под рукой Убальдин, и он расстарается, чтоб угодить своим союзникам.

– К чему ты опять клонишь?

– Есть только одна область империи, где Святой Трибунал не имеет власти. Открытые Земли. Там с властями вообще сложно.

– Но это далеко от все х границ империи.

– И тем не менее скрыться тебе будет легче именно там. Думаю, что Дорога выведет тебя в Открытые Земли. А потом, если погоня собьется со следа, тебя доставят в один из карнионских портов. Если ты решишься встать на Дорогу. А если решишься – тогда тебе нужно сделать вот что…

«Умеют ли мертвые проклинать? Если да, то ты, наверное, проклинаешь меня, Торольд. Потому что я думала, будто мщу ублюдку, а оказалось – тебе. Это правильно, ибо слишком долго приходилось мне проклинать тебя.

Ты сам виноват. И дядя Рупрехт тоже. Он чересчур много молился и не слушал Эберо, когда тот говорил ему: чтоб вернуть мощь семьи, нужно, чтобы две ветви рода Веллвудов соединились.

Я ничего не говорила. Я любила тебя с детства и надеялась, что ты все поймешь. А ты смотрел сквозь меня.

Тебяе не было в замке, когда твой отец привез эту страшную девчонку. Да, она была страшная – тощая, заморенная, с синюшными губами. И эти глаза… у детей таких глаз не бывает, от них мороз по коже шел. Ее никто не любил, никто. И дядя Рупрехт тоже. А я возненавидела ее, как только увидела.

А потом приехал ты. И сквозь нее ты не смотрел. Ты даже меня стал замечать. Потому что я не могла выносить, как ты подаешь ей за столом кусок пирога или яблоко (до твоего приезда ее не сажали за хозяйский стол), а ты видел это и смеялся. Тебе нравилось играть с людьми, управляя ими. Ты и не подозревал, что в этом умении тебе далеко до нее. Нам всем еще предстояло в этом убедиться. Через несколько лет. После того как ты вернулся с войны.

Когда мы узнали, что вас видят вместе, я сразу предложила убить ее. Бог свидетель, я была права! Но Эберо воспротивился. Он сказал, что ты быстро натешишься новой игрушкой и бросишь ее. Бедный Эберо, он всегда думал о людях лучше, чем они есть. Он и представить не мог, что игрушку сделают из тебя. Свою болезнь она превратила в оружие. Ты всегда помнил, что она может умереть, верно? Это тебя при ней и держало. А она развлекалась. Она играла и с тобой, и с нами. Ты даже не подозревал, на что она была способна.

Когда Эберо наконец понял, какую опасность она для нас представляет, и распорядился убрать ее, она исчезла. Как будто нечистая сила ее унесла. И знаешь, где она провела не меньше трех месяцев, пока наши люди искали ее по всей империи? В нашем собственном доме, в нашем тримейнском особняке! Она, в своей неизмеримой наглости, явилась туда и нанялась к нам кухаркой! Эберо держал открытый дом, у нас было множество слуг, не мог же он заглядывать в лицо каждой кухонной девке! Неизвестно, сколько бы это еще продолжалось, если б я случайно с ней не столкнулась. Она изменилась со времен Веллвуда, но я узнала ее. Если б у меня хватило решимости сделать все самой… но меня не так воспитывали, чтоб пачкать руки, и я позвала Эберо. А она успела выскочить в окно. Толкнула меня, сука, так что я потом неделю отлеживалась, и выскочила. Никогда не забуду, как она скалилась при этом. Она развлекалась, да! Любая другая свернула бы себе шею, прыгая с такой высоты, но не она. Она убежала. И пропала. Эберо искал ее, но не нашел. Он уверял меня, что ей, должно быть, помогло какое-то тайное общество из тех, о которых вечно болтают, не то Дорога Висельников, не то Братство Причастившихся. Но я в это не верила. Это дьявол ей помог.

Однако о ней по-прежнему ничего не было слышно, и мы надеялись, что она наконец издохла. И тебя тоже не было. Если б ты оставался в Тримейне, я бы не вышла замуж. Но ты не приезжал, а Эберо настаивал на своем. Образ жизни, достойный нашего имени и происхождения, требовал денег, а их у нас не было. И я обвенчалась с Дидимом. Одна надежда поддерживала меня – она издохла.

Надежда оказалась ложной.

Говорили потом, что ты нашел ее умирающей, чуть ли не в канаве, и выходил. И она из благодарности перестала гнать тебя от своей постели. Может, и врали. Скорее всего врали. Она не способна была испытывать благодарность. Но в Веллвуд вы вернулись вместе.

Слышать сообщения о том, что происходит в замке наших предков, было невыносимо. Слуги, что прежде ненавидели ее – я же помню, ей без приказа куска хлеба бы никто не дал! – теперь пускали слюни умиления, рассказывая, какие между вами любовь и согласие. Любовь! Она по-прежнему играла, только игра была уже другая. И пока ты радовался, я была связана с человеком, который ненавидел всех женщин и которому я должна была дать наследника. Ты понимаешь, что я вынесла? Нет, этого никто понять не может.

Потом забрезжила новая надежда. Ей прочили смерть от родов, и лекари, привозимые тобой в Веллвуд, убегали, спасая свои шкуры. Но дьявол снова пришел ей на помощь. Ты сам призвал его, вступив с ним в сделку.

Когда мы узнали об этом, Эберо решил, что надо известить обо всем Святой Трибунал. Но я воспротивилась. Они бы забрали не только этих ведьм, но и тебя обвинили бы в соучастии. Может, тебя и не казнили бы, но ты бы все равно пострадал. Так что я спасла тебя, слышишь? Но ты и не узнал этого, и не оценил.

Но в другом я не могла спорить с Эберо. Я должна была дать наследника роду Дидимов. От этого зависело наше благополучие. Особенно теперь, когда на пути к наследию Веллвудов возникло новое препятствие. Эберо был прав. И я всегда слушала его. Почти всегда. Что бы ни говорили о нем, как бы его ни называли, он был единственным, кому я могла доверять. И он меня понимал. Почти всегда.

Поэтому я исполнила свой долг. Как – не буду говорить, тебя это не касается, но я это сделала. Не прибегая к колдовству и сатанинским ритуалам. И смогла вздохнуть с облегчением.