Секция Отчаяния

— Кто такие внешние?

— Это вы! Ах-ха-ха!

— Ты знаешь, где проход к термоядерному реактору планеты?

— Он у первых.

— Ты знаешь, как к ним попасть?

— Теперь уже нет! После их стычек с трупоедами они забурились глубже.

— Так, теперь примерно всё ясно, — сообщил медик по внутренней связи группы. — Проход к реактору, должно быть, оккупировали колонизаторы, которые зовут себя «первыми».

— Григорио, Вы же понимаете, что так или иначе они не дадут нам просто так туда пройти и всё починить? — предположил амиерец.

— Думаешь, в их интересах содержать неработающий ТЯР? Чтобы держаться от ОАВ подальше?

— Возможно, и так, — приняла участие в разговоре Анна. — Может, нам стоит укрепить позиции, обзавестись провизией и ожидать подкрепления? Рано или поздно, по протоколу шестьдесят шесть, оно должно прибыть.

— Мы с Джорджем на своих ресурсах не доживём, стоит связаться с теми, кто противостоит первым. Как он сказал, эти трупоеды. Тем более, он говорит, они работают на ОАВ. Вероятнее всего, конечно, он сам в этом слепо убеждён и дела обстоят куда сложнее. Но ввиду конечности моих с инженером ресурсов вступить с ними в переговоры будет вполне себе разумным.

— Согласен, очень жаль, что дипломат не уцелел, он бы точно знал, как поступить и кому следует доверять, — размышлял амиерец.

— Ты знаешь, как выйти на связь с командованием трупоедов или как ты там их зовёшь, буйных? — обратился Ан к существу, звавшему себя Сур Таик.

— А чё не знать-то, идите на север, они в бункере, в километрах десяти отсюда.

— Можешь быть свободен, — закончил Ан.

— Нет, — по внешней связи сказала дриада. — Что за растения это?

— Обычные кусты, мне-то откуда знать? Я здесь всего циклов шестьсот!

Дриада разжала захват. Особь, выскользнув, с истеричным смехом побежала на юг.

— Как думаете, какой процент того, что он выдал, правда? — спросила девушка у группы агентов ОАВ.

— Смотря для кого, — начала умничать «рыба» в скафандре. — Для него это, вероятнее, чистая правда. А для нас? С моей точки зрения, процентов двадцать. Здесь явно присутствуют разделённые группировки, преследующие свои различные цели, возможно даже созданные исключительно одним вышестоящим начальством. Экзопланета явно терраформировалась сотнями лет назад, наверняка имеет собственный код ядра генерации случайных событий для флоры и фауны. Ответственные за это, предположу, что, тщательно скрывали от Видящих свою активность, способами мне не известными. И теперь, когда работа термоядерного реактора была нарушена, скорее всего, ввиду их деятельности, они запустили защитные протоколы по блокировке связи ОАВ.

— Логически верное объяснение, — согласился Джордж.

— Логически… — протянул Григорио. — Я же, наоборот, считаю то, что этот бедолага, которому осталось здесь всего сто циклов, сказал нам на девяносто процентов верную информацию. И из-за «каррагутского дерьма» в ГТК и того, что связи, как таковой, просто нет, мы находимся в полной, простите за выражение, клоаке. Уверен что, блок данных, который поступил перед отправкой, содержал в себе шифрованную часть деталей, так и не известную нам.

— Из-за глушилок? — спросил инженер.

— Возможно.

— Так или иначе, план наших действий каков? — спросила дриада.

— Приоритетная починка ТЯРа станет для нас недоступной, если, в чём я лично не сомневаюсь, как сказал тот «не жилец», проходы контролируются. Вооруженной группы с нами нет, а как мы прекрасно видели, технологии у них не позволят нам просто так пройти в лоб. Поэтому я предлагаю всё же связаться с командованием тех, кого мы видели ночью.

— Ставлю девяносто девять процентов на то, что нас отключат от костюмов и «разложат» на материю, — заявил амиерец.

— Рыбка, ты как хочешь, я направлюсь к ним. Один ты здесь явно не жилец.

— Я с тобой, — поддержал Григорио инженер. — Анна?

— Мне без разницы, меня они так просто не возьмут. На крайний случай отправлюсь ожидать подкрепление к выходу ГТК.

— Вы мне не оставляете выхода, как лишь следовать за вами, — бурчал амиерец.

— Ты находи плюсы, — усмехнулся Григорио. — Тот сказал, у них есть связь с ОАВ, возможно, сможешь отправить собранные данные, получишь эрты, купишь себе флот.

— Верю-верю, — уныло произнесла особь в скафандре.

Глава 9

В ранних лучах утреннего светила забытый город плавно засыпал. Изредка встречающиеся одиночные представители фауны прятались в высокие обветшалые здания, как и огромные люминесцентные цветы, проросшие на корнях, скрывались в свои бутоны.

— Ночь сократилась на два часа тридцать одну минуту, — доложил Джордж.

— Ночь сокращается, день не увеличивается, планета что, меняет скорость вращения столь интенсивно? — спросила Анна.

— И да, и нет. Ввиду скудности информации, полученной при записи звёздного неба, прибор выдаёт абсурдные значения, — начал объяснять инженер.

— Это какие? — влез в разговор амиерец.

— Помимо хаотичного вращения экзопланеты вокруг своей оси, так ещё и предполагаемая «ось» меняет угол наклона, и, вдобавок ко всему, фиксируется изменение интенсивности яркости звезды.

— Последняя стадия? По цвету не скажешь, — подметил Григорио.

— Абсолютно нет, далеко не последняя и не «предсмертная». Но и бо́льшего я объяснить не могу.

— Там что, вода? — удивлённо спросила Анна.

Группа агентов, проследовав по совету Сур Таика, теперь уже где-то блуждающего и доживающего свои последние сто циклов, всю оставшуюся ночь двигалась вверх на север, по одной из самых широких улиц. Круто поднимающаяся дорога завершалась трёхсотметровым спуском в новую часть города, глубоко погружённую в нечто жидкообразное розоватого цвета. Густорастущие на поверхности и переплетающие дома корни изящно огибали водоём, не прикасаясь к жидкости.

— Бункер справа, в трёх километрах вдоль берега, — отчитался инженер и спустя пару секунд добавил: — Ну, так как…

— Да-да, ваши сканеры работают плохо! Мы это уже слышали, — на удивление всем, прохрипел амиерец.

— Тише-тише, рыбка. Не хочешь — не иди, — усмехнулся Григорио.

— Не хочу, но пойду! — отрезал тот.

Свернув на соседнюю улицу, вероятнее всего, заканчивающуюся спиральным изгибом к бункеру, агенты начали спуск по каменистому, местами взорванному снарядами, покрытию.

— Как думаете, что он имел в виду под словом «новенькие»? — встревожено произнёс амиерец.

— Мне кажется, он говорил о новеньких, на ком ставят эксперимент, — задумчиво ответил Джордж.

— По мутации в тварей?

— Возможно, и так, и это всего-навсего его больная фантазия, — почти шёпотом ответил Григорио.

Вспышками сознание вобрало в себя все те последние дни, что произошли с ним после перемещения по ГТК. Обрывками липкой каши, сминаясь и склеиваясь, они стали создавать новые, причудливые воспоминания. Вот он уже у себя во второй клинике на «Росс четыре». Отец, мать, две супруги, пациенты, новые подопытные и кругом твари. Твари, ранее ему не виданные, образовывающиеся внутри его больного сознания. Мучительная боль в затылке и пустота.

— Григорио, Вы устали? — спросил амиерец, обернувшись.

— Иду-иду, — очнулся Григорио в пятнадцати метрах от группы. — У меня же ресурсы на исходе.

— А я уже давно открыл воздушную систему, так лишних часов десять выиграю, — удивив остальных, произнёс Джордж.

— Что? Как… Для чего? — не понимая, защебетал амиерец. — А как же…

Григорио резко одёрнул того и жестом показал знак молчания.

— Да всё нормально, не беспокойтесь, споры — это меньшее, всё равно нас всех убьют минут через десять, — с нотками лёгкой паники отвечал инженер.

— Джордж, давайте я подключусь к Вам, просканирую состояние, — предложил Ан.

— Вот уж нет! Хватит с меня ваших «сканирований», — издевательски ответил тот.

Последний поворот действительно вывел напрямую к зданию, отличающемуся от остальных. Глухие взрывоустойчивые двери из металла образовывали гладкую куполообразную структуру, метров на тридцать возвышающуюся над землей.