Ночевка в тумане

Что бы ни говорил ему Виктор, все было напрасно. Сторож принял удобное положение в кресле, накрылся пледом, его веки смежились. Возможно, после объяснений Виктора он попробовал бы почувствовать всю глубину ситуации, но его отвлек термос. Ему захотелось перекусить. Он сейчас выпьет горячего чая и уснет. Проснется ли он?

Виктор уехал, а сторож так и не пришел к выводу верить или нет доктору. В любом случае, он не мог отлучиться до конца смены, даже сообщить о происшествии было некому: учреждение начинало работать с девяти, а сейчас едва минуло три ночи. «Позвони, оставь сообщение», – посоветовал Виктор, и чтобы сторож ничего не перепутал, написал на листе бумаги. «Газ 66», кунг, на 119-м км, три трупа».

Дело нешуточное.

Димитрий налил в стакан чаю и посмотрел в окно. Туман дошел до одного из холмов и стекал вниз, медленно заполняя лощину.

Как и Виктор, Димитрий знал наизусть инструкцию поведения персонала при утечках вредных веществ на производстве, он мог открыть ее на любой странице и процитировать не глядя. Вероятно, солдаты вспомнили про нее слишком поздно: они не успели закрыться плотной тканью, не устроили сквозняк, а, напротив, закрылись в кунге. Концентрация газа, который поступил к ним в лёгкие, оказалась слишком высокой.

В отличие от них сторож закрыл все окна и дверь, как того требовала памятка. Будь, что будет.

Будучи доктором. Виктор нес бо́льшую ответственность за здоровье людей, нежели охранник на мосту или браконьер с елками. Он еще не решил, что как поступит, но ясно одно, он не станет ждать, пока спасательная команда во главе с майором Габреляновым позаботится о его безопасности. Мертвые тела в кунге отучили его надеяться на других.

Скорость пришлось сбросить: здесь начинался заказник, и лоси из леса выходили прямо на дорогу. Чего ему только не хватало, это лосиной башки с рогами у себя в салоне, подумал Виктор. Он объехал лису, но не стал останавливаться, она уже успела окоченеть. В стекло ударилась птица, которую дурное предчувствие подняло среди ночи.

Из-за поворота возникла колонна тяжелого транспорта, машины следовали без номеров и каких-либо опознавательных знаков. Виктор насчитал девять тяжелых грузовиков, они прошли мимо, не останавливаясь. Вот и ответ на вопрос, какой помощи ждали три солдатика из газона на 119-м километре.

Сразу за поворотом Виктор сбросил газ, тут начинался разворот, столь крутой, что редкий сезон обходилось без аварий. Вместо того, чтобы спрямить дорогу, дорожная служба решила проблему, поставив отбойник. Зря они это сделали.

Рядом с бетонным барьером лежал человек, такой же неподвижный, как и мотоцикл в сотне метров от него. Колонна грузовиков, выполнявшая спецзадание, проследовала мимо. Пострадавшему требовалась помощь, но военные действовали согласно приказу, и это выходило, как-то совсем по-европейски, а не по-человечески.

Возможно, мотоциклист уже был мертв или отходил и жаждал облегчить душу. Во всяком случае, Виктор должен был его проверить.

К счастью, мотоциклист оказался живым.

Другое счастливое обстоятельство заключалось в том, что по окончании института Виктор Цепков работал в службе скорой помощи и знал, как обходиться с пострадавшими при ДТП. Мотоциклист, врезавшийся в отбойник, дышал, но подняться не мог из-за множественных повреждений, среди которых Виктор определил переломы обеих ног. Одежда пострадавшего оказалась забрызгана желто-бурой жижей, а не покрыта сплошной коркой, что внушало надежду: авария произошла совсем недавно, и гонщик имел шансы выжить.

«Ты меня слышишь?» – позвал Виктор. На него глядело лицо, лишенное морщин. Насколько он молод? Или это боль разгладила на лице складки? «Как звать тебя, милый?» – В ответ последовало молчание. – «Ну и ладно. Я Виктор из деревни Цепки. Сейчас мы с тобой поработаем. Не отключайся».

Доктору пришлось столкнуться с беспримерно трудной задачей: мотоциклист находился в крайне тяжелом состоянии. Следовало сообщить по рации о ДТП и вызвать военных, но эта попытка не имела успеха. Командир армейской части, лишившийся бойцов, отключил связь с частотой, к которой имели доступ постороннее лицо. «Да что с тобой делать? Связи нет, скорую не вызвать», – жаловался Виктор, словно это пострадавший был виноват во всех его несчастьях.

Он опять убедился, что сотовая связь не работала, сигнал с вышки не проходил. Да и влажность воздействовала на аккумулятор телефона отрицательно, а о том, что люди придумали заряжать его от машины, у него как-то вылетело из головы.

Между тем пострадавший мотоциклист подавал признаки жизни и делал все, чтобы себе навредить еще больше, он использовал остаток сил на то, чтобы подняться, и это на переломанных ногах. Он решительно ничего не соображал и держался исключительно на инстинктах, которые указывали ему перебраться в безопасное место. Виктор рассердился, в глубине души радуясь пробуждению жизни в том, кого он посчитал обреченным.

Еще прежде, чем начать обследование ран пострадавшего, он вступил с ним в беседу и предложил несчастному стакан кофе. Всю тупость этого приглашения на кофе Виктор осознал уже потом: мотоциклист не то что пить, он и дышать толком не мог. Следовало избавить его от шлема. Хвала богу, тот выполнил защитную функцию.

Поняв, что требуется, байкер мотнул головой, и на его шее открылся замок, на который Виктор нажал. Из-под шлема выплеснулись длинные волосы. «Ба, да ты женщина! А звать как?»

Девушка не ответила, видно, совсем не осталось сил. Она и дышала с хрипом. Нельзя было без содрогания смотреть, как жизнь оставляет ее. «Не смей умирать, поняла?» Виктору опостылел мир, где безвременно гибли люди и животные. Ему в голову пришла мысль, заставившая его вознестись до небес, а потом рассыпаться на огни нервных окончаний, на которые он готов был разодрать себя за несообразительность. Хорош станичник. Видно, глубоко укоренился в нем деревенский идиотизм, если он не сразу вспомнил про промедол и болеутоляющие в пакете Михалыча.

Сделав уколы, Виктор стал ждать результатов. «Ну, не засыпай, голуба, – уговаривал он девчонку, которой от роду было лет двадцать с небольшим. – Скажи что-нибудь». – «Му-дак», – последовал ответ. Виктор несказанно обрадовался: «Вот и хорошо. Жить будешь!»

Ноги мотоциклистки торчали в разные стороны, вывернутые дьявольским образом, в одном месте кость выступала наружу. Ах, как кстати подоспели уколы.

Получив обезболивание, пострадавшая опять сделала попытку приподняться. Виктор на миг выпустил ее из виду, поскольку в это время разворачивал свою машину с целью преградить доступ к жертве ДТП, которая оставалась на дороге. Любой лихач, вынырнувший из тумана, размазал бы несчастную девушку по асфальту. Перекрыв движение, доктор попытался оттащить с дорожного полотна груду железа, которая еще недавно являлась мотоциклом. Сам он никогда не проявлял способностей к подъему тяжестей, да и весила эта громада не менее 150 кг, перекрывая по весу все штанги, но Виктору ничего не оставалось, как тащить на себе этот груз: неровен час еще кто-нибудь в него врежется.

К счастью, развалина частично оставалась на ходу и слушалась руля. Дотолкав мотоцикл до обочины и свалив его в кювет, Виктор смог передохнуть. Хорошо бы вызвать машину скорой помощи. У него тяжелая больная на руках, а связи не было.

Лекарство подействовало на инстинкты пострадавшей странным образом, на короткое время её охватил приступ активности, отчего девушка не оставляла попытки встать на свои переломанные ноги и бежать. Виктор подхватил ее за плечи и втянул на заднее сидение своего автомобиля.

Девушка таращилась на доктора, который перевязывал ей ногу, было нечто пугающее в его испятнанное кровью одежде и очках красновато-бурого цвета, которые делали его похожим на вампира. В начале перевязки он взглянул на лицо больной и увидел на нем не страх, а болезненное восхищение, которое его удивило. «В чем дело-то?» – «Ты чисто кровосос», – насмотревшись фильмов, она взгляда не могла отвести от своего спасителя, которого привлекла ее кровь. «Чушь собачья», – ответил он. – «У тебя темные очки. Что в них видно?» – не унималась девушка.