Ночевка в тумане

И ночь распростерлась над ним, и звезды несли вахту. Как все вахтовики, они таили в душе несметные сокровища своего родного дома, о которых глядевшие не догадывались, но несомненно чувствовали.

Через два километра картина изменилась, над дорогой стал сгущаться туман, и Виктор включил противотуманные фары. В другой момент он проявил бы внимательность к столь резкому потеплению, но его отвлек звонок любимой, обеспокоенной его молчанием. «Ты не забыл, Витя, что у тебя сегодня ночевка? Ноче-овка с про-должением», – говорила его голубка по-местному тягуче и растягивая слова. Казалось, она беседовала с ним в холодной темноте на языке звезд.

Виктор заверил ее, что волноваться нет причин, и он слегка задержался с выездом, но сейчас уже в пути, и ничто не может его остановить. Дав это обещание, он положил трубку и стал смотреть на дорогу, отмечая небывалое количество мертвых животных. Еще никогда ему не приходилось быть свидетелем массового мора лестных зверей. Некоторые из них еще не окончательно распрощались с жизнью, и Виктор подобрал лису, растянувшуюся на дороге в ожидании, пока её переедет чье-либо колесо. Она не двигалась, хотя и оставалась живой.

Волна смертей обрушилась на Виктора неожиданно, и он не знал, что поделать с этими сороками и белками, которые замерли в ожидании конца. Виктор обмел зверей мягкой щеткой, постарался расшевелить, но тщетно. Зверьки оставались неподвижными.

«Зачем вы мне нужны мертвые? И живые не нужны. Я сам себе такой не нужен. И только моей голубке что-то от меня нужно. Ладно, едем, там разберемся».

Не отрывал глаз от дорожного полотна, Виктор нашел еще несколько подобных экземпляров, которых отряхивал от налипшего снега перед тем, как отправить в багажник. Прямо у него на глазах белка, взявшаяся пересечь дорожное полотно прямо перед автомобилем (хорошо, что тот следовал на малой скорости), вдруг застыла в воздухе и рухнула наземь. Потом и вторая клюнула носом и молча ждала своей очереди в багажник, пока Виктор, добравшись до места своего назначения, не сможет обеспечить их недвижным тельцам нормальную жизнедеятельность. Он был врачом и даже к подруге в гости отправлялся со снаряжённым чемоданчиком.

«Попался лисенок…С белками тоже вышло забавно», – рассказывал он по телефону той, которая ничего не могла понять, потому что не представляла всей картины. Он описывал ей белесые миазмы, которых из лощин вытягивал ветер, и там наверху они медленно оседали в облако.

Дорога и окрестности исчезали в тумане, которые пронзали огни фар. Считалось, что желтый свет более эффективен, но и он едва пробивался сквозь толстую гущу тумана.

Эта ночь его еще удивит, думал Виктор.

«Ну ты встрял кароч…»,– заметила его подруга. На этом закончился последний сеанс связи, потом телефон отключился.

Круг 2-й

Еще до начала службы в МЧС Виктор работал санитарным врачом на местном производстве, в лаборатории, где и познакомился со своей подругой. Этот желтоватый туман был ему хорошо известен, он появлялся в определенных условиях, связанных с нарушением санитарных норм. Но никогда еще осадки не выпадали так далеко от источника загрязнения.

Виктора чрезвычайно смущало состояние повышенной влажности, от которой у него першило в горле. Ему казалось, что капли медленно оседали на легких, отчего становилось трудно дышать. Этот ком в лёгких он старался выкашлять. Но безуспешно.

За все время ему встретилась только одна машина, «Нива», водитель которой свернул на обочину. Виктор сбавил скорость и спросил, не нужна ли помощь. Водитель спал крепким сном. На сидении с ним лежала пила, из-за чего он производил впечатление самодеятельного лесника, добравшегося до заповедных богатств. Памятуя печальный опыт лисы и белок, которым загадочные испарения помешали добраться до цели, доктор постучал в окно машины, чтобы разбудить доброго человека, встреченного на дороге.

Водитель в «Ниве» не обрадовался его предупреждению. Он не сразу пришел в себя, а заподозрив неладное, в ответ осыпал нарушителя сна такими ругательствами, какими нормальные люди не выражаются. Однако Виктор проявил настойчивость, уверяя, что туман представляет опасность. «Лучше вам покинуть это место. Туман представляет опасность, из-за него ваши елки еще непригодны для праздника».

Только окончательно проснувшись, водитель «Нивы» сменил гнев на милость.

«Спасибо, повеселил! А то жизня совсем серая. Заснул тут ожидаючи». Браконьер ждал рассвета, чтобы приступить к елочному бизнесу. «Как считаешь, на сколько потянет? Обычно гружу по десять елок, а тут думаю взять все пятнадцать». Заветная цель была все ближе, и никакой туман его не смущал. «Насчет опасности, брат, загнул. Тут всегда бывают туманы. Сейчас рассветет, и я стану первым. Все елки мои».

Виктора не знал, чем ему возразить. Он попытался сослаться на поведение животных, которые спешили выбраться из лесных низин на высокие места, поэтому и встречались на дороге столь часто. «Видели енотовидную собаку? Это я ее раздавил, лезла под колеса», – поделился гражданин с пилой. Втолковать что-либо ему было бесполезно.

Между тем, и сороки снялись с обжитых мест. В сгущавшейся темноте они подняли переполох, убеждавший Виктора, что пора и ему уносить ноги. Надо уезжать, решил Виктор и еще раз попробовал уговорить лесоруба, но тот его не хотел слушать. «Ты иди своим путем, а я своим. У меня планы». Оставалось подивиться его невежеству и несокрушимой вере в себя, но Виктор не стал этого делать. Он просто знал, что их могло ждать впереди и только надеялся, что все окажется не так, как он опасался.

«Спеши, если хочешь жить», – сказал ему Виктор.

Браконьер в ответ отвернулся, не желая спорить по пустякам и уж точно не собираясь менять планы из-за какого-то полоумного дяди. Только чуткий человек мог уловить искреннюю тревогу в словах Виктора, а встречный к таковым не относился. Но как бы то ни было, слова впечатались в его память, и когда через короткое время он испытал тягость по неизвестной причине, он вспомнил предостережение и чесанул из леса. Неведомо почему его охватил страх, у него возникло такое чувство, что он сейчас умрет. Когда же надежда на быстрый заработок угасла, он вспомнил о прохожем и даже о том, что из предосторожности снял на камеру номер его машины. Именно этот человек и стал причиной его несчастья, решил дровосек. Это была замечательная идея, и он почувствовал удовлетворение, когда отослал фото в МЧС с жалобой на браконьерство.

Короткая стычка с нарушителем вызвала у Виктора прилив адреналина, и это позволило ему справиться с сонливостью, но это продолжалось недолго. Наступил момент, когда у него снова начали слипаться глаза, и он перешел на низкую скорость с тем, чтобы не вылететь на встречную полосу или не врезаться в дерево, а потом и вовсе направил машину к обочине. Туман захватывал его, и никакая сила не могла от него избавить. Он посмотрел на часы, было без четверти час ночи. Вот и пришел мой конец, подумал Виктор. Редкому человеку удавалось узнать точное время своей смерти.

Его машина встала рядом с военным грузовиком «ГАЗ 66», с утепленной будкой, кунгом, в котором устроились отдыхающие люди. Их положение представлялось более-менее безопасным, но это лишь до тех пор, пока Виктор не заглянул в окно. Он ненавидел себя за привычку вмешиваться в чужие дела, а недавний опыт с браконьером, доказывал, что это пустая трата времени. Но в тот раз он просто не мог проехать мимо. Так что он заглянул в окно кунга, рискуя вызвать неудовольствие ночевавших людей, и забарабанил по стеклу.

Тогда ему и довелось испытать молниеносный шок от зрелища, открывшегося в окне. Виктор увидел двух солдат, обезображенных предсмертными гримасами боли и отчаяния. Одни из них успел проснуться, ощутив удушье, другой отошёл во сне. Их смерть была вызвана выбросом отравляющий веществ, и в тот миг, когда один из томимых удушьем бойцов, решил проветрить будку, он подписал смертный приговор – себе и своему товарищу.