Страница 44 из 66
Следы его скитаний доходят до области У-Гуй[102]. Когда он появился в уезде У, он увидел, как уские жители жгли тунговое дерево для приготовления пищи. Прислушавшись к гудению огня, Юн сказал:
– Какой прекрасный материал!
Упросив отдать дерево ему, он выстрогал из него цинь, который и вправду прекрасно звучал. А поскольку концы дерева успели обгореть, то инструмент так и называли: «цинь с обожженными концами».
Однажды Цай Юн появился на почтовой станции Кэтин, где перекладины кровли были сделаны из бамбука. Тщательно осмотрев их, он сказал:
– А хороший бамбук!
Он забрал перекладину и изготовил из нее флейту, издававшую невыразимо приятный звук.
Рассказывают еще и по-другому: Юн заявил жителям уезда У:
– Когда-то я проезжал почтовую станцию Гаоцянь-тин, что в округе Гуйцзи, и определил, что из шестнадцатой бамбуковой перекладины в восточном помещении дома можно изготовить флейту. Я забрал перекладину — и в самом деле получилась флейта с дивным звуком.
Цзюань четырнадцатая
В старину, в правление владетеля Гао-Яна случилось, что единоутробные дети стали мужем и женой. Государь сослал их в пустошь Кунтун. Они обняли друг друга и так умерли. Волшебная птица накрыла их травой бессмертия.
Прошло семь лет. Эти мужчина и женщина здесь возродились в едином теле, но с двумя головами и четырьмя руками и ногами. Отсюда пошел их род, имя которого Мэн-Шуан — Вечная Пара.
В ванских дворцах у Гао-Синя жила старая женщина. У нее заболело ухо. Лекарь долгое время в ухе ковырялся и извлек оттуда круглого червя размером с шелковичный кокон. После того как женщина от лекаря ушла, червя положили на тыквенной бахче и накрыли плошкой. И вдруг этот червь превратился в пса — всего в цветных разводах. Назвали его Пань-Ху — Тыква под Плошкой. И выкормили его.
В то время в полную силу вошел Жун-У, он не раз вторгался в пределы страны. Посылали военачальников в карательные походы, но они не смогли его ни пленить, ни разбить. Тогда оповестили всю Поднебесную: кто сумеет добыть голову полководца Жун-У, будет награжден тысячей цзиней золота, получит во владение город в десять тысяч дворов и, кроме того, будет пожалован младшей дочерью государя. После этого Пань-Ху принес в пасти голову и с нею приблизился к дворцу вана. Ван осмотрел ее внимательно — да это голова Жун-У! Что оставалось делать? Сановники твердили в один голос:
– Ведь Пань-Ху — животное. Он не может занимать государственные должности и жениться тоже не может. Хотя заслуги у него и есть, но жаловать его обещанным нельзя.
Услыхала это младшая дочь вана и обратилась к нему с такими словами:
– Великий ван обещал меня в награду перед всей Поднебесной. Когда Пань-Ху принес голову, он избавил страну от беды. Видно, таково повеление Неба — может ли собака сама по себе обладать такой премудростью? Ван должен словом дорожить, как бо должен дорожить оказанным доверием. Невозможно ради ничтожной особы вашей дочери нарушить условие, объявленное по всея Поднебесной. Это принесет стране несчастья.
Ван, испугавшись, послушался ее совета и велел младшей дочери следовать за Пань-Ху. Пань-Ху отвел ее в Южные Горы, где густо разрослись травы и деревья и не было никаких следов человека. А дочь тогда же сняла с себя одежды, завязала в узел волосы как мальчик-слуга. Надев набедренную повязку, она поднялась в горы и спустилась в ущелье вслед за Пань-Ху. Там они поселились в пещере.
Ван очень по ней тосковал и отправил человека ее искать. Но Небо ниспослало бурю и ливень, горы сотряслись, тучи почернели. И посланец не сумел дойти до места.
Года этак через три родилось шесть мальчиков и шесть девочек. Когда же Пань-Ху умер, его потомки разделились на пары и стали мужьями и женами. Они пряли кору деревьев, окрашивая семенами трав. Любили многоцветные одежды, скроенные так, чтобы получалось что-то вроде хвоста. Впоследствии их мать вернулась домой и все рассказала вану. Ван отправил гонца с приглашением их всех к себе — мужчин и женщин. И Небо больше не послало ливня. Одежда у них была плетеная, речь невнятная, ели и пили они сидя на корточках, любили свои горы и ненавидели столицу.
Ван посчитался с их устремлениями, пожаловал им прославленные горы и обширные низины и дал им про-звание Маньи. Эти Маньи выглядели глупыми, но про себя были умны, жили покойно на своих землях и почитали старину. Поскольку их нравы по духу расходились с волей Небес, то и установления их были необычными: они обрабатывали поля и занимались торговлей, но не было у них ни застав, ни таможен, ни поручительства, ни налогов. Были у них города, и старейшины жаловались шнуром и печатью. На шапки они брали шкуры выдры, подстерегая ее на кочевых кормовьях в воде.
Это те варвары-И, что живут в нынешних землях Лян, Хань, Ба, Шу, Улин, Чанша, Луцзян — все это земли Маньи. Они мешают рассыпчатый рис с рыбой и мясом, бьют по кормушке и вызывают Пань-Ху — так они ему поклоняются. Обычай этот сохраняется у них и посейчас. Вот почему их и в наше время называют «голозадыми», «повязочниками» и «потомками Пань-Ху».
У рабыни-прислужницы вана в государстве Гаоли обнаружилась беременность. Ван готов был казнить ее, но рабыня оправдалась так:
– Было облако. Напоминало оно цыпленка и спустилось с неба вниз. Вот от него я и понесла.
Вскоре у нее родился сын, которого бросили в свиной закут. Потом, поскольку свиньи отогревали его своими пятачками, перенесли в лошадиное стойло. Но и лошади тоже грели его своим дыханием, и он потому остался в живых. Ван стал подумывать — не сын ли Небес это в самом деле, и велел матери его забрать и воспитывать. Назвали его Дун-Мин — Свет с Востока — и назначили пасти коней. Дун-Мин прекрасно стрелял. Ван побаивался, не захватит ли он его владения, и решил его убить. Но Дун-Мин бежал и добрался до реки Шиянь-шуй, к ее южному берегу. Там он ударил луком по воде — всплыли рыбы и черепахи и составили для него мост, так что Дун-Мин сумел переправиться. Потом рыбы и черепахи расплылись, и преследователи-солдаты переправиться не смогли. Тогда он выбрал здесь для себя столицу и стал ваном государства Фуюй.
В древности во владении Сюй женщина из дворца правителя понесла и родила яйцо. Это сочли дурным знаком и бросили яйцо на берегу реки. Был там пес по имени Гуцан, он во рту принес яйцо обратно. Из яйца потом вышел мальчик, который стал в Сюй наследным владетелем.
Прошло время. Гуцан ожидал близкой смерти. У него вырос рог и девять хвостов, так что по всему он стал желтым драконом. Схоронили его в одном из кварталов столицы Сюй. Там и сейчас сохранилась Собачья Насыпь.
Доу Бо-Би, рано потерявший отца, последовал за матерью, вернувшейся в родной дом, и жил у дяди с теткой. Потом, когда вырос, совратил дочь Юньского цзы, и она родила сына Цзы-Вэня. Жена этого Юньского цзы, стыдясь, что дочь родила сына не будучи замужем, бросила ребенка в горах. Юньский цзы отправился на охоту и увидел тигрицу, кормящую своим молоком маленького мальчика. Вернувшись с охоты, он рассказал об этом жене.
– А ведь это наша дочь тайно спозналась с Бо-Би и родила этого мальчика, — призналась жена. — Я устыдилась и отправила его в горы.
Тогда Юньский цзы опять отправился туда, привез мальчика и воспитал его, а дочь с Бо-Би сочетал браком. Впоследствии люди во владении Чу дали Цзы-Вэню прозвище Выкормыш Уту[103]. Он дослужился в Чу до советника государя.
102
У-Гуй — ханьский округ Гуйцзи имел центр в уездном городе Усянь. По двум слогам этих двух названий округ в просторечии кратко назывался У-Гуй (Уский Гуй).
103
Выкормыш Уту — На языке области Чу тигра называли Уту.