Страница 1 из 17
Ксения Трачук
Анастасья. Парижский роман
В память о моей дорогой подруге Маше Ивановой-Коппе и о наших встречах на берегах Сены и Невы, которым, увы, не суждено повториться
Ключевые персонажи и сюжетные перипетии романа целиком и полностью являются плодом воображения автора. Однако историческая среда и реалии Франции 2004—2018 гг. переданы с максимально допустимой для художественного произведения точностью. Другими словами, Париж в этой книге – реальный Париж, лично увиденный и любимый автором, а Франция и французы – такие, какими их узнал человек, профессионально изучающий эту страну и получивший образование в одном из ведущих парижских вузов.
Париж стоит мессы. Генрих Наваррский, 1594 год
Пролог
Мост Искусств – маленький ресторан на острове Сен-Луи – профессорская квартира в Сите-Ю1…
Ритуал встреч после долгой разлуки устоялся настолько, что нарушить его могла лишь непогода. Но вот в их планы вмешалось нечто новое – забастовки «жёлтых жилетов», парализовавшие половину Парижа. Социальные протесты, стартовав в регионах, захватили столицу – и долгожданный вечер казался безнадёжно испорченным.
– Как думаешь, долго это будет продолжаться? – спросила Анастасья: она больше часа добиралась до университетского городка на такси, хотя обычно дорога занимала минут двадцать.
– Со времён Великой революции ничего не изменилось… Как видишь, мы, французы, сейчас так же примитивны в своих политических традициях, как и в другие эпохи! Впрочем, магазины работают, поэтому Гилен помог мне подготовиться к твоему визиту.
На столе изящной, обставленной антиквариатом гостиной их ждал холодный ужин с шатонёф-дю-пап2 – не узнать эту памятную бутылку было невозможно. Чёрные глаза Рафаэля, как обычно, смотрели пристально и иронично – как будто он заранее не принимал всерьёз то, что она могла сказать или сделать.
– Знаешь, я много думал о тебе… – начал он.
– Потому что был в России?
– Да, именно поэтому… В своих чисто русских душевных исканиях ты всё же совершила одну главную ошибку!
– О, в этом мне нет равных, – улыбнулась Анастасья.
– В ошибках есть своя прелесть, я всегда это говорил…
Нужно было срочно сменить тему. Они не встречались почти три месяца, и всё это время Анастасья мучительно хотела его видеть… Можно подумать, их связь длилась не десяток лет, а несколько месяцев!
– Кстати, Монреаль заливали дожди, даже удивительно. Я думала, там всегда прекрасная осень…
– А в России за три недели – ни одного дождя! – перебил её Рафаэль. – Всё же закончу свою мысль… Впрочем, не буду распространяться о заседаниях Валдайского клуба3, олимпийском Сочи и презентации моей книги… Но могу сказать тебе как эксперт: именно в России сейчас бьётся пульс истории!
– Возможно.
Анастасье почему-то стало холодно, и даже шатонёф-дю-пап не мог заглушить возникшей во рту горечи.
– Не сомневаюсь, ты прекрасно справляешься со своей работой, – продолжал Рафаэль. – Но в России тебя ждало бы нечто большее…
– Мороз, коррупция, толпы людей?
– Толпы людей? Не говори мне об этом: только что по телевизору показывали Елисейские Поля!
Действительно, многолюдные митинги выглядели устрашающе.
– Я был неправ, – признал Рафаэль. – Увы, ещё одна прекрасная ошибка… Не вмешайся я в ход событий, возможно, ты смогла бы найти себе прекрасное применение на родине!
– Перестань. Я всегда критически относилась к тому, что там происходит!
– Есть две категории людей: те, кто критикует окружающую действительность, и те, кто её меняет. Ты из числа последних!
«О да! Я бы сейчас не только меняла действительность где-то в России, но и жила бы совершенно другой жизнью… Если бы не ты! – думала Анастасья. – Какого чёрта ты затеял этот бесполезный разговор?»
– Согласен, русская тема – в этом ключе – исчерпана, – как будто прочитав её мысли, подытожил Рафаэль и с улыбкой поднял свой бокал: – За тебя, дорогая Настасья Филипповна4, и за наши общие ошибки!
Часть первая. Праздник всегда с тобой
Глава первая. Человек с улицы Сен-Ришар
Париж – Монреаль – Париж, 2018
Итак, дело начинается!
Следственный судья Жан-Люк Моди, ещё задолго до того, как получил официальное назначение, каким-то шестым чувством понимал, что это будет его, его досье!.. Так было и в Лионе, и Бордо, и теперь – в Дирекции финансовых расследований Парижского суда.5 Дело Обенкур стартовало и раскручивалось с поразительной быстротой.
Мэтр Роже Гарди – налоговый юрист миллиардерши Марианны Обенкур – случайно засыпался на небольшой махинации, довольно безобидной. Однако предварительное расследование навело на такое, что могло затронуть многих, очень многих высокопоставленных лиц… Конечно же, мадам Обенкур, вторая в списке богатейших женщин Европы, давно и успешно уходила от налогов – впрочем, кто этого не делает? Но если бы только это! Едва они переварили откровения налогового юриста, как всплыли новые подробности. Оказывается, больную и отошедшую от дел Марианну здорово подоил один из её многочисленных любовников, некий Франсуа Барнье – фотограф, уже десяток лет увивавшийся за эксцентричной миллиардершей. Её единственная дочь Валери, давно недолюбливавшая этого типа, сделала несколько заявлений в прессе… И в материалах, пока разрозненных и неполных, появлялось всё больше зацепок, обещающих, что дело будет «горячим», говоря на судебном жаргоне.
Сидя в крошечном кабинете-пенале на улице Итальянцев, судья Моди в двадцатый раз перечитывал распечатанные листочки: он до сих пор работал по старинке и ненавидел ломать глаза за компьютером.
– Орели, пожалуйста, можно тебя на минутку? – Моди позвонил своей ассистентке – эффектной брюнетке, сидевшей в кабинете по соседству. Он привык работать в одиночестве и настоял, чтобы ему выделили пусть крохотное, но своё собственное помещение. – Собери информацию о фонде Обенкур – у них есть благотворительный фонд. Да, и ещё…
Моди никак не мог вспомнить, что так зацепило его в одном из только что прочитанных документов. Кажется, чьё-то имя?.. Нет, всё-таки надо сделать перерыв: дело ещё официально не в его компетенции, а он уже, как зверь в клетке, места себе не находит – это никуда не годится!
Жан-Люк Моди считался практически неприкосновенным: знаменитый следственный судья имел репутацию безупречно порядочного и прозорливого представителя правосудия. Однако на первый взгляд никто не заподозрил бы в этом щупленьком человеке, почти похороненном под грудами бумаг на столе, грозу коррупционеров. А на улицах шикарного квартала Опера, где располагалась их контора, переведённый в Париж всего год назад скромняга Моди в своём старомодном плаще вообще выглядел как дикий хорёк, сбежавший из леса в фешенебельный пригород.
Мало кто знал, что Моди родился и вырос в столице. В юности он даже готовился поступать в элитный Институт политических и социальных наук6, в народе именуемый Ля Гранд-Эколь7. На подготовительных курсах – prépa – Моди практически ни с кем не дружил, кроме двух человек. Первым был странный парень с американским акцентом, на вид смахивавший на итальянца, – Рафаэль Санти-Дегренель. Вторым – его долговязый кузен Жан де Кортуан, впоследствии ставший блистательным директором этого института… Моди сошёлся с этими двумя снобами только по одной причине – страсти к философии, которой горели все трое. Забавно, что никто из них так и не преуспел в этом направлении…
1
Сите-Ю (Cité U) – разговорное название университетского городка на юге Парижа. – Здесь и далее, если не указано иное, примечания автора.
2
Шатонёф-дю-пап – известный аппелласьон (наименование) вина долины Роны.
3
Клуб «Валдай» – международный дискуссионный клуб, созданный по инициативе российских властей в 2004 г. На ежегодных встречах клуба обсуждаются глобальные проблемы, в том числе вопросы международной политики.
4
Настасья Филипповна Барашкова – одна из главных героинь романа Ф. М. Достоевского «Идиот», тип роковой женщины.
5
Juge d’instruction – следственный судья, или судебный следователь – во Франции является представителем судебной власти. Он проводит расследование с целью установить, должно ли дело слушаться в суде. Дела следственным судьям передаются прокурором Республики (procureur de la République), как правило, после предварительного расследования самой прокуратуры.
6
Помимо университетов, во Франции существуют особые высшие учебные заведения – специализированные Высшие школы, для поступления в которые необходимо пройти жёсткий конкурсный отбор. Такие заведения, как Школа национальной администрации ENA, Парижский институт политических наук IEP, Национальная школа магистратуры ENM и др., считаются престижными и в образовательной иерархии стоят гораздо выше, чем более доступные для рядовых учащихся университеты.
7
Название института вымышленное.