Страница 18 из 27
— Есть меня.
Мет рассмеялся, щурясь от удовольствия.
— Зачем тебе знать?
— Чтобы успеть приготовиться.
— Сгораю от нетерпения, — ответил он, — когда думаю о том, что у нас впереди.
— Пойдем. Гости уже заждались, — объявила Пета. С мыслями о предстоящей ночи прощание с родственниками и знакомыми пролетит незаметно.
Мет взял ее за руку, и они вместе вернулись в гостиную, чтобы закончить свадебный прием, проводить гостей, как того требовали приличия.
Свадьба состоялась.
Следующая задача — дети.
И они скоро появятся.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сегодня последний вечер их медового месяца. Эти дни, лучшие в его жизни, остались позади. Да, лучшие. В Северном Квинсленде, в прекрасном курортном местечке вблизи Порт-Дугласа, можно было забыть о холодной сиднейской зиме. Они отправились сюда, потому что Пета не захотела выезжать из Австралии. Гольф, теннис, купания, подводное плавание по Большому Барьерному рифу, прогулки по тропическим джунглям… каждый прекрасный, солнечный день был заполнен до предела.
А ночи… ах, эти ночи…
Мет с бокалом вина откинулся на спинку кресла и наблюдал, как Пета доедает форель. Этим вечером, гуляя по городу, они набрели на «Портофино», уютный итальянский ресторанчик. Здесь, в отличие от гостиничного ресторана, почти домашняя, атмосфера. Они выбрали столик в углу двора, под густыми ветвями мангового дерева. Тихий вечерний воздух был наполнен ароматами цветов и моря, а Пета в платье цвета заката так и сияла при свете свечей.
Мет до сих пор, не мог до конца поверить своему счастью: он встретил ее, женился на ней. Она обладала всем тем, что Мет хотел видеть в женщине. Прекрасная собеседница, спортивная, Пета смело и с восторгом, принимала все их совместные прогулки и развлечения. Прекрасный партнер… особенно в постели. Ни с одной женщиной он не испытывал такого. Мету достаточно было взглянуть на Пету или просто о ней подумать, и он мгновенно возбуждался.
Чуть загоревшая кожа Петы, блестела, как атлас. Ему очень хотелось сейчас погладить ее. Платье плотно облегало ее фигуру, вырез, довольно низкий, открывал ложбинку груди. Он улыбнулся, вспомнив, как погружался в эту мягкую долину, а Пета, сжав груди, смеялась, говоря, что он попался в капкан.
Мет не спеша пил холодное белое вино и пытался расслабиться. Начинало смеркаться. После форели Пета захотела попробовать десерт. Непременно что-нибудь сладкое и очень калорийное. Не стоило торопить ее. Пусть делает все, что хочет, тем более в их последний вечер здесь.
— Вкусно? — спросил Мет, когда она оторвалась от еды и довольно вздохнула.
— Восхитительно. Прекрасно приготовлено. Тебе тоже понравилось?
— Превосходно.
Он уже собирался наполнить ее бокал вином, когда заметил женщину с корзиной цветов. Она предлагала красные розы, пытаясь заинтересовать сидящих за столиками мужчин. Мету захотелось в эту последнюю ночь их медового месяца сделать маленький романтический сюрприз на память. Вылив в бокал Петы последние капли вина, он убрал бутылку и жестом подозвал цветочницу, держа бумажник наготове.
— Сколько? — спросил Мет, хотя цена его не волновала.
— Пять долларов, сэр, — улыбаясь, ответила женщина.
— Мет, не надо… — Не успел он и глазом моргнуть, как Пета нагнулась и схватила его за руку. Ее глаза вдруг стали сухими и злыми. — Пожалуйста, не делай этого!
— Почему? — Мет не понимал, в чем дело.
Пета помолчала несколько секунд.
— Зачем тратить деньги? Завтра утром мы уезжаем.
— Я куплю одну розу, — возразил Мет. — Для тебя.
— Нет, это глупо, — настаивала Пета.
— Не уверен. — Он протянул женщине пять долларов и взял розу. Улыбаясь, наклонился и провел мягкими лепестками по обнаженной руке Петы. — Кажется, я найду ей применение.
Пета вздрогнула, будто на руку попал паук. Ее глаза пылали ненавистью.
Мет растерянно нахмурился.
Она откинулась на спинку стула, сжалась, сложив руки на груди. Отвернулась, пряча глаза.
Очень медленно Мет положил отвергнутую розу на стол и выпрямился. Что он сделал не так? Просто пошутил. Они с Петой часто поддразнивали друг друга, и ей это очень нравилось.
— Пета? — осторожно позвал он.
Пета поежилась, потирая руки как будто от холода. Ночи здесь теплые. Значит, холод шел изнутри… ее мыслей, души, тела? Мет окончательно растерялся, а Пета молчала, пряча глаза.
— Прости, — тихо сказал Мет, — не хотел тебя расстраивать.
— Я же просила ее не покупать, — тонким, срывающимся голоском объяснила она.
К ним за пустыми тарелками подошла официантка. Чтобы разрядить атмосферу, Мет быстро взял цветок и протянул его девушке.
— Возьмите и это, — предложил он.
— Вы дарите розу мне? — удивленно воскликнула та.
— Да.
Девушка улыбнулась.
— Спасибо.
Вполне естественный вежливый ответ заставил Пету напрячься еще больше. Официантка вопросительно посмотрела на нее, но Пета отвернулась, и девушка быстро ушла, чтобы не нарываться на неприятности.
— Розу унесли, — равнодушно сообщил Мет. Он хотел вытащить Пету из созданного ею же панциря.
Пета судорожно, глубоко вздохнула. Мет видел, с каким усилием она подняла глаза, в которых застыла боль.
— Мет, больше никогда не дари мне эти цветы.
— Можно узнать, почему?
Она моргнула и снова потупилась.
— Их мне дарили… не правильно. С ними связаны плохие воспоминания. А я не хочу плохих воспоминаний. Рядом с тобой.
Латинский любовник! Мет вспомнил… сюрпризы, романтические встречи, подарки. Наверное, итальянец осыпал ее цветами, да еще объяснялся при этом в любви. И так на протяжении двух лет, которые не привели ни к чему, кроме горького разочарования! А она продолжает страдать!
Значит, все время со дня их свадьбы Пета думала о своем римском друге, притворялась? Он, Мет, для нее ничего не значит? Тогда зачем он ей?
Вне себя от ярости, Мет уже не замечал ее испуга. Разве он не предлагал Пете начать жизнь заново? А теперь, из-за того что какой-то обманщик и мерзавец дарил ей розы, ему нельзя этого делать? Даже из любви к ней? Пета путает его со своим дружком? Господи, когда наконец она поймет, что Мет ее муж!
От обиды лицо окаменело, мышцы заныли.
— Могу и не дарить тебе розы, Пета. Мне все равно, — отрезал он, с трудом удержавшись от ревнивой тирады.
Пета удивилась. Несколько секунд она напряженно смотрела на него. Потом сказала:
— Считается, что красные розы означают любовь, Мет. Их дарят тем, кого любят. — Поняв, что продолжает сжимать руки на груди, она опустила их на стол и устало добавила:
— Разве мы любим друг друга?
Он молча смотрел на Пету, с отчаянием понимая, что она действительно считает их отношения самыми обычными, житейской необходимостью.
— Так что же нас связывает, Пета? — тихо спросил Мет, чувствующий себя на краю глубокой черной бездны.
Пета иронично улыбнулась.
— Ты сам говорил… брак по расчету… ради семьи, детей.
Слова, которые он сказал когда-то, чтобы убедить ее выйти замуж… возвращаются теперь из ее уст. Неважно, что прошло восемь недель. Для Петы ничего не изменилось. Абсолютно ничего. Для него же… Раньше он готов был расписаться под каждым словом. Но… мир перевернулся.
Мет отошел от края бездны. Бездны собственных чувств. И содрогнулся от собственного недавнего практицизма. Да, он придумал сам для себя надежную основу семейного счастья. Дурак, размечтался, что потом, постепенно она его полюбит.
Да, Пета стала его женой. Этого он добился. Но она честно призналась, что не любит. В чем ее винить? Боже, какая боль! Сумеет ли он скрыть ее? Придется. Просто он ожидал от Петы большего, чем она может дать. Несправедливо злиться на нее за это. Злиться нужно на себя за то, что в мечтах он придумал себе ее любовь.
Когда пройдет время…
Наверное, нужно время.
Ей нужно время. Чтобы забыть латинского любовника.