Решающий бой

Что касается культа личности. Это была вера в авторитет, в человека, в вождя. Без этого, как сказал Михаил Александрович сыну, «и овцы в отаре не ходят». Вот и всё.

Замолкаю. В классе висит тяжелая тишина. Тридцать пять пар глаз ошеломленно смотрят на меня.

Звук выпавшего из рук Амосова учебника о деревянную поверхность парты, разрушает оцепенение. Одноклассники задвигались, зашептались, начали листать учебники.

— Это…это, невероятно, — подает голос удивленная учительница, — Шелестов, откуда ты это всё знаешь? Даже с учётом деда-генерала это сколько времени надо копаться в архивах, чтобы такое узнать?

— Я этим не один год занимаюсь, — скромно отвечаю я. — А когда на каникулах у деда в Москве, времени много, чтобы как следует изучить историю.

— Я в шоке просто, — растеряно сказала Вера Ивановна. — Откуда у школьника такое понимание истории и знание материала? Молодец, просто молодец. За подачу материала, пять. Давай дневник.

А после следующего урока меня вызвали к директору.

17 ноября. 1978 года. Пятница (продолжение)

— Разрешите? — я осторожно приоткрыл дверь в кабинет директора.

— Здравствуй, Леша, заходи, — пригласила Нелли Робертовна, сидевшая во главе большого стола у окна.

Свет в кабинете ещё не включали — рано, а осенняя пасмурная погода создавала в помещении особую атмосферу серого полумрака. И завуч с классным руководителем, расположившиеся справа от директора в тени, смотрелись зловещими фигурами из американских ужастиков начала 90-х. В прежней жизни я ещё с начала Перестройки до отвращения насладился разнообразными шедеврами «Голливуда» жанра «horror». Поэтому, спрятавшиеся в сумраке Нина Алексеевна и Ольга Александровна, в первую секунду и вызвали такие невольные ассоциации.

Присаживайся — директор указала на стулья.

Я аккуратно опустился на краешек сиденья.

Спокойно сижу под внимательными взглядами завуча и классного руководителя с безмятежным и спокойным лицом, уверенного в себе отличника. Вопросительно смотрю на Нелли Робертовну.

Директор выдержала минутную паузу.

— Леша, ты знаешь, зачем я тебя сюда пригласила?

— Нет, конечно. Откуда? — удивляюсь я.

— Мы хотим поручить тебе важное дело. В декабре к нам в город приедет начальник из министерства — Николай Васильевич. Он будет посещать нашу школу. Наше руководство наслышано о том, как ты с одноклассниками организовал творческую встречу с ветераном и рассказал о Великой Отечественной войне. Твоё выступление сильно впечатлило учителей и районо. А Иван Васильевич очень любит самодеятельность. Мы с Ниной Алексеевной и Ольгой Александровной хотим попросить тебя сделать что-то такое к его приезду. Например, о Великой Октябрьской революции. Не обязательно в том же духе, можно спектакль поставить. Мы тут посоветовались и решили, что ты с этим должен справиться. Всю необходимую помощь от лица школы мы окажем, зал выделим, аппаратуру, что у нас есть. Требуется только твоё принципиальное согласие.

Ни минуты не раздумываю.

— Предварительно, да. Но хочу кое-что уточнить.

Директор и завуч многозначительно переглянулись.

— Уточняй, — улыбнулась уголками губ Нелли Робертовна. — Мы слушаем.

— В прошлый раз мне помогали одноклассники: Павел Амосов, Аня Николаенко, Ваня Волков. Они тоже большую работу проделали, Ольга Александровна знает.

Классная кивнула, подтверждая мои слова.

— Я могу привлечь их к работе?

— Конечно, можешь, — благосклонно ответила директор. — Что-то ещё?

— Да. Во-первых, нам нужно будет собираться и репетировать. Иногда, вместо физкультуры и ещё пары-тройки уроков. Это возможно? Просто работа предстоит большая, а время после занятий не всегда есть. Я ещё, например, спортом занимаюсь, военно-патриотическому клубу тоже приходится время уделять.

— Хорошо, — Нелли Робертовна опять переглядывается с Ниной Алексеевной и Ольгой Александровной. — Вообще-то это не поощряется, но в виде исключения, думаю, мы можем на это пойти.

— Мне нужно, чтобы нас по первой просьбе пропускали к сцене, а завхоз выдавал всё необходимое, колонки, магнитофон, микрофон. Предлагаю решать эти вопросы через Ольгу Александровну, чтобы вас не беспокоить по пустякам.

— Принимается, — кивает директор. — Ещё что-то?

— Да вроде всё, — задумался я, — А, можно ещё привлечь кое-кого из нашего клуба «Красное Знамя», если возникнет необходимость?

— Лучше обойтись своими силами. Не вижу причин кого-то привлекать, — отрубает директор. — В самом крайнем случае, если очень нужно, предварительно поговори с Ниной Алексеевной. А вообще, Ольга Александровна, привлеките Залесского, чтобы он оказывал любую помощь.

— Конечно. Прямо сегодня с ним обсужу, — пообещала классный руководитель.

— А я ещё и Богданова подключу, — задумчиво добавила Нина Алексеевна. — И если вам ещё для проекта люди понадобятся, пусть он этот вопрос решает, как комсорг школы.

— Шелестов у тебя всё, больше уточнить ничего не требуется? — осведомилась директор, демонстративно поглядывая на часы.

— Вроде, да. Если что-то ещё согласовать понадобится, тогда к Ольге Александровне обращусь. А пока подумать надо над программой представления или организацией спектакля.

— Отлично. Тогда действуй. Я тебя больше не задерживаю.

Когда я был у двери, директор меня окликнула.

— Шелестов!

— Да, Нелли Робертовна, — повернулся я.

— Как продумаешь это своё представление или спектакль, обязательно всё согласуй с Ольгой Александровной и Ниной Алексеевной. Вплоть до самой мельчайшей детали. Никакой самодеятельности. А то знаю я вас, энтузиастов, — усмехнулась директор, — наворотите чего-нибудь, а мне потом расхлебывать.

— Обязательно согласую, — клятвенно пообещал я, — первым делом.

— Ладно, иди уже организатор, — улыбнулась директор. — В течение двух-трех дней ждем от тебя предложений по программе.

Когда я зашёл в кабинет химии, пронзительно затрезвонил звонок, оповещая об окончании последнего урока. Народ зашевелился, начиная украдкой складывать учебники в портфели.

— Урок закончен, все свободны, — громко заявляет химичка Марина Георгиевна, выставляя на штатив мензурки с голубой и темно-красной жидкостью.

Складываю учебники в сумку, а ко мне уже летит Амосов. Сзади неторопливо идет Ваня.

— Шелестов, чего тебя к директору вызывали? — веснушчатое лицо Паши светится любопытством.

— Спектакль в декабре поручили поставить, — буркнул я, и повернулся к Николаенко, уже собравшейся уходить, — Ань, задержись на пару минут. Мне поговорить со всеми вами нужно. И Даша тоже может остаться.

Зеленоглазка уже направлялась к выходу, но согласно кивнула и поставила портфель на парту. Подошедшая к ней Даша тоже остановилась.

— Ребята, помните, мы в конце сентября в актовом зале организовали мероприятие? Рассказывали о зверствах фашистов, а потом ветеран выступил?

— Конечно, помним, — за всех отвечает Иван. Аня и Паша согласно кивают.

— Так вот, выступление понравилось и произвело впечатление. Даже до районо слухи дошли. Теперь в наш город приезжает какой-то начальник от министерства образования. И директор, по просьбе начальства, попросила нас организовать что-то подобное. Я думаю, поставим спектакль. Нам даже зал выделят, и позволят вместо физкультуры и некоторых других уроков репетициями заниматься. Вы согласны участвовать?

— Можно в принципе попробовать, — задумчиво растягивая слова, отвечает Иван. — Но мы же не артисты, вдруг напортачим.

— Не напортачите, — улыбаюсь я. — В прошлый раз же отлично получилось? И в этот раз будет не хуже. И не обязательно вам главные роли играть. Можете на минуту на сцене появиться, произнести одно-два слова и уйти. Проведем первые репетиции и увидим, что к чему. Но сначала надо определиться, что ставить будем. Есть у меня мысли, но надо всё как следует обдумать.

— Я согласна, — кивает Аня. — Давайте попробуем. Леша, жду от тебя сценария и плана репетиций.