Эксперимент

— Я сейчас тебе язык оторву, если не перестанешь борзеть, мышь.

Ей очень хотелось отскочить от него подальше, но она держала в узде свои страхи.

— Не пугай меня, я уже одного твоего вида испугалась, аж еле живая.

В карих глазах отражалось недоумение и ей показалось, что он даже зарычал, но остановиться уже не могла. Уж больно задел он её самолюбие.

— Не рычи животное, — проворно отпрыгнула от метнувшейся к ней руки.

— Иди сюда мелкота, — прошипел разъярённый парень.

— Ага! Тороплюсь! Тебе надо, ты и иди, — она тут же пожалела о сказанном.

Разъяренный парень ринулся в обход к ней, значит надо.

Илья до этого момента с ехидным интересом наблюдавший, перехватил испуганно Богдана, преграждая дорогу и смотря на друга очень беспокойно. Даже ухватил для верности за плечи.

Алена с огромными глазами в страхе прошептала:

— Илья, давай позже созвонимся и договоримся.

Парень согласно закивал головой и потащил упирающегося Богдана к выходу из магазина, явно обеспокоенный.

— Попадись мне мышь! Я тебе язык укорочу, — пообещал Богдан сверкая глазами напоследок.

— Иди, иди… — Алекса оборвала себя, боясь, что Илья не удержит брюнета.

Выдала самую милую улыбку и наблюдала, как один вытаскивает из магазина другого, что-то ему не громко говоря.

Как только парни вышли, она обратилась к Алене с искренним удивлением:

— Ты это слышала!? Вот урод! Вообще неадекватный. — И тут же опомнившись: — Так! Быстро рассказывай, что ты там замышляла.

— Да ничего, — обиженно пыхтела Алена листая журнал с записями, — ты все время на меня орешь, что я променяла тебя на мужика и совсем забыла. Я решила вас совместить и погулять вчетвером. Илья согласился, я сказала, что ты привереда и а бы с кем не захочешь гулять. Ну он предложил тогда Богдана позвать. Тем более мы думали ты его знаешь. А ты действительно его не знаешь?

— Ален! Ты что дурой прикидываешься!? Не знаю я этого урода! Такое впечатление, будто меня разводят, притом как-то неумело, — прищурила глаза Алекса. — Да и с чего вы решили, что вот именно с ним соглашусь?

— Параноичка! Никто тебя не разводит. Я знаю Богдана, его все знают, у нас друзья общие, бываем в одних и тех же местах. Кстати, это он меня с Ильей познакомил. И он очень симпатичный…

— Так это ты его знаешь, а не я! Значит Илью твоего я не знаю, а уродца этого я должна знать. Что-то вы путаетесь в показаниях мадам.

— Хватит уже, ты меня совсем запутала. Вообще надо ударить тебя по башке, а язык оторвать, вечно ты со своими приколами не вовремя. Позоришь меня перед Ильей. Ты бы видела их лица, когда влетаешь и орешь: "Алёнка, гони выручку"! — передразнила Алёна вопль Алексы.

— Что я такого сказала? — искренне, впрочем как всегда, удивилась Алекса. — Что я сделала… ну кроме того, что у туалета назвала их уродцами… Ничего не сделала.

Алена ахнув погрозила кулаком и нахмурилась.

— Илья не уродец! Нафига ты их обозвала?

— Под ногами путались, а я в туалет опаздывала.

— За что мне на голову эта дура ненормальная! — простонала Алёнка. — Это все! Конец! Богдан далеко не урод, он тебе такого не простит.

— О-о-ой, не пугайте! Царёк ещё нашёлся. Он первый меня мышью обозвал. Урод! И имя теперь его уродец!

— Ну ты же первая их обозвала. Лекс, ты точно больная на голову. Теперь не попадайся ему на глаза, а если и попадешься, пожалуйста, не провоцируй, а то плохо всё это кончится.

— И что он мне сделает? Побьёт что-ли? Ой, боюсь, боюсь, — кривлялась девчонка. — Для него плохо кончится. Ладно, ну их. А-а-а, Илья ничего так переросток, — вспомнила Алекса, меняя тему.

— Слава богу ты этого вслух не сказала, — обрадовалась Алена.

— Да я почти сказала, просто их взгляд мне не понравился, — как ни в чем не бывало поведала Алекса.

Алена хотела её ударить, но та отскочила увернувшись, и с довольной миной развалилась на диванчике для посетителей. Алена села рядом, поджав одну ногу под себя. Девчонки часами заседали на любимом бежевом, кожаном диванчике, болтая обо всем на свете. И сколько всего придумали, сидя именно на этом месте, каждую авантюру, каждое своё незабываемое приключение.

— Ты, — злобно ткнула пальцем в Алексу подруга, — и твой язык, испортили мне сегодняшний вечер.

— Ничего я не портила, опять наговариваешь. Иди, гуляй со своим переростком, я уж лучше со всеми сегодня в кафешке посижу и то веселее.

— Ой, разрешила! Какая добрая девочка.

— Я очень добрая! — погладила себя по голове Алекса. — К тому же вечером с мамой едем в салон. Мне будет не до вас, — довольно жмурясь, поведала подруге.

— Мама покраситься разрешила!?

— Нет конечно, поэтому и едет вместе со мной, боится, покрашусь в розовый или голубой. Сколько не уговаривала, так она ни в какую! Говорит, что хочешь делай, только не крась, — ударила кулаком по дивану Алекса, досадуя на упрямство мамы. — Надеюсь только, гад этот ничего не испортит, — зло шипит Алекса, мгновенно перевоплощаясь чуть ли не в змею.

— Какой гад? — вскинулась Алена.

— Андрюша, — перекорежив лицо ответила Алекса. — Вечно везде лезет и всё портит.

— Ему-то какое дело?

— А я, видите ли, к сессии не готовлюсь, а вроде, как начать должна по его мнению. А мама балует меня и во всем потакает.

Алекса при воспоминании о ненавистном даже погрустнела прямо на глазах.

Андрей появился, как из неоткуда. Алекса всё время задавалась вопросом, а почему бы ему так же и не исчезнуть. Просто вот взял и появился и кто его звал, спрашивается. И без него отлично жилось. Однажды Алекса с компанией ввязались в массовую драку, накануне изрядно выпив. В итоге всех кому не удалось убежать, забрали в отделение. Екатерина так перепугалась за дочь, после звонка из полиции, что позвонила этому самому Андрею, как потом выяснилось, с просьбой о помощи. Алексе на тот момент было почти семнадцать. Выпускной класс, экзамены на носу и тут пьяная драка с заявлением от родителей парня, которому она разбила голову бутылкой. Андрей вместе с Екатериной забрали Алексу из отделения и уже дома он долго читал нотации. Она слушала, вернее делала вид, что слушает, а сама боролась со сном. Не окрепший организм отказывался трезветь и девчонку просто вырубало. Уснуть мешал только один и очень важный вопрос, красным мигающий в голове. Кто такой этот тип, который с умным видом отчитывает её и нафига ему это надо. Устав от навязчивого не дающего уснуть вопроса, она спросила на прямую:

— Ты мамин хахаль? — и оценивающе окинув взглядом добавила: — Я всегда знала, что у мамы есть вкус.

Он сначала обалдев застыл, уставившись на неё дико удивленными глазами, а потом отмерев, наклонился к самому уху и громко прошептал:

— Я не мамин хахаль, я твой ангел-хранитель, с этого дня за тобой присматривать буду.

И с тех самых пор присматривал, очень даже усердно присматривал. Появлялся всегда там, где нежелательно, все контролировал, ухажеров распугивал. Весь такой правильный, всегда идеально одетый, спокоен и рассудителен до противного. Своё мнение о его внешности Алекса переменила, основываясь на своих негативных отзывах о его присматриваниях за ней. Природа не обделила Андрея обаянием и привлекательностью. Крепким телосложением, которое он поддерживал с помощью тренажерного зала, и холодными голубыми глазами, не мало разбивших девичьих сердец.

Насколько бы он не был уравновешен и сдержан в проявлении эмоций, Алексе и его удавалось выводить из равновесия. Видела она даже пару раз искры бешенства в его глазах. Побаивалась слегка, считая, что его спокойствие напускное и от него можно ожидать чего угодно. Но все равно ругалась с ним, по скандалить не упускала ни единого случая, не выбирая выражений. И все время удивлялась, почему мама, которая никому не позволяла, никогда пытаться влиять на её ребёнка, а тем более воспитывать, разрешает ему из себя разыгрывать папашку, ну или старшего братца. Пытала мать долго и безрезультатно, выяснить только удалось, что он точно не мамин хахаль, а что-то вроде хорошего знакомого. Алекса подозревала и была почти уверена, они ей врут, она знала всех знакомых и друзей родительницы и этого никогда среди них не встречалось и близко. Но к её не радости и даже злости, никто не собирался посвящать во все тайны. С каждым днём обстановка накалялась. Иной раз Алексе казалось, что он на неё странно смотрит и в эти моменты её сердце испуганно замирало и хотелось бежать, как можно дальше, а иногда ей казалось, он сейчас набросится на неё и придушит.