Янки. Книга 2

— Да, а вы…

Мужчина молча вынул из кармана чехол для документов, раскрыл, показав его Астрабелле. Или у него там фото без одежды, или у магички резкий приступ запора, так широко раскрылись ее глаза.

— Я…

— Читайте, — мужик достал из папки бумагу и сунул ее Астрабелле. Та пробежала глазами листок с видом безмерного удивления, и отдала ему обратно. Я в непонятках наблюдал за всем этим цирком одного актера. — Нам надо поговорить, Томас. Наедине.

— Вообще-то… — было открыла рот замша, но быстро заткнулась, прекратив препирания. — Это решать Томасу.

— Я не против, — сказал я, оценивающе глянув на незваного визитера. Интересные дела разворачиваются.

— Тогда я удаляюсь. Томас, если что-то потребуется, я за дверью!

Вали уже, чувствуется, что ты здесь как бы не канаешь. Толку от тебя…

Мужик не торопясь отодвинул стул, и аккуратно сел на него.

— Итак, Томас, позволь представиться — полковник Хенстридж из РУМО САСШ, подразделение «Эквинокс».

Я аж подавился. Тот самый пресловутый «Эквинокс», о котором мне говорили Азия с ламией, притом последняя аж чуть ли не ссалась при этом от страха.

— Да, кстати, привет от миссис Берроуз. Она просила вспомнить, как вы читали книгу Эреба у нее дома. Тогда еще был упомянут вампирель.

Точно, этот момент я помнил. Либо действительно от миссис Берроуз, либо бедную мамашку подвесили за ребра на крюк и, засунув паяльник в анус, начали пытать на предмет какого-нибудь ключевого события, которого я не мог забыть. И вот это я попал — разведуправление министерства обороны сантиментами не страдает, может и грохнуть в целях обеспечения национальной безопасности, и сказать, что так и было.

— Спасибо, сэр.

— В общем-то вопросов у меня к тебе особых нет. И не буду пороть чушь, что «я все знаю, колись», — он, усмехнувшись, спародировал интонации агентов.

— А о чем тогда разговор, сэр?

— О том, что теперь вас будем опекать мы.

— Опекать? Это как?

— Будете числиться, как потенциально отобранные кандидаты в РУМО, хотя миссис Берроуз эта идея и не понравилась, — не только ей. Мне эта идея тоже очень не понравилась, тем более проверку их магами я точно не пройду. — Кандидаты обычно отбираются после окончания «Торчвуда», так что или делать вас стипендиатами от нашей службы, либо еще что-нибудь, я пока не придумал. Все обвинения, которые вам собираются навесить федералы, снимаются, вам выносится благодарность от директора школы за смелость, решительность и прочие бла-бла-бла, хотя по уму надо вас поставить на четыре кости и примерно поиметь в извращенной форме.

— За что, сэр? — пытался я сыграть наивнячка.

— Глазки своей подружке будешь строить, — сказал Хенстридж. — Мне не надо. Я даже не буду спрашивать, откуда вы узнали о атаке демонов.

Ну вот, это уже я попал. А памятуя о том, что говорят об «Эквиноксе», я уже представил холодный блеск стали крюка, на который подвесят мое милое, только-только половозрелое тельце. Или они у них там бурые от засохшей крови?

— И только потому, что за тебя просила миссис Берроуз. А отодрать вас надо оттого, что вместо того, чтобы вызвать профессионалов, вы взялись за это дело сами. Не спорю, справились, но не просто и легко. Миссис Берроуз сказала, что у тебя дар предсказывать события, поэтому пытать тебя бесполезно, тем более потенциально ты представляешь из себя ценный актив как будущий боевой маг.

Ага, только вот я не вижу себя в этом качестве на службе иностранной разведке. Тем более, САСШ. Спасла, все-таки, на этот раз мама Холли. Кто бы мог подумать, что у нее есть такие знакомые?

— И одна просьба — в следующий раз, когда сработает твой «дар предвидения», — он усмехнулся, было понятно, что в эту часть рассказа он не поверил, — позвони по этому номеру и объясни суть дела.

Он положил на стол белый квадратик визитки с одним-единственным номером телефона.

— Хорошо, сэр, так и сделаю.

— Мы закончили. Вы свободны, мистер Хоуп, — Хенстридж открыл дверь.

А я внутренне поежился про себя. Каким бы приятелем он не был маме Холли, хоть ее половым партнером, он был человеком службы. И теперь я у них на карандаше в любом случае. Будут теперь под меня копать, выяснять подноготную. И теперь все зависит от того, сдаст меня семья Берроуз или нет, что они им скажут. Ведь только они знает мою истинную сущность, да еще частично миссис Джонсон, старая ведьма. Хотя, я думаю, у «Эквинокса» свои прикормленные демоны-информаторы тоже есть, застучат меня влет, я на любимый мозоль многим наступил. А там, как мне кажется, шпионы могут разыграть и многоходовку, это не полиция и ФБР. Ну ладно, живы будем — посмотрим.

А вот хранилище приезжие обнесли качественно. Причем сначала запустили туда каких-то совершенно странных паранормов, в черных очках, как у Слепого Пью. А потом оттуда начали выносить контейнеры высшей магической защиты, похожие на оружейные боксы, с желтой треугольной наклейкой с триглавом внутри, налепленной на боку — символом магической опасности. Причем эту хрень даже не складировали нигде, сразу выносили из школы, и, насколько я мог заметить, грузили в спецмашины и увозили. Предварительно оттирая от груза пускавших слюни экзорцистов и федералов, которых тоже бы хотелось там похозяйничать, но — вот пичалька-то — этот груз юридически принадлежал минобороны, а вояки никогда ни с кем не делятся.

Боумэн, наверное, в печали нажирался в хлам, видя, как потрошат его запасники, но сделать ничего не мог. Накосячил, наверняка натащил туда всякую неучтенку, вроде этого камня, а по документам провел левую инвентаризацию. А это ай-яй-яй. Хомячество у многих на высшем уровне, в оружейке одной конторы, куда случайно попал, кроме учтенного оружия была и неучтенная «Игла» и пара граников, явно не стоящих на балансе. Натащили из зоны боевых действий, но жаба не позволила сдать, да и начальству эта же жаба на голову села. Так и остались лежать, если комиссия случайно не нагрянула, хотя об этом обычно предупреждают. Так и здесь. Ну сам себе злобный Буратино, нужно было думать, что складировать в хранилище, да еще расположенном на месте индейского кладбища, куда без памперса и толпы экзорцистов лучше не ходить. Так что пусть его имеют как хотят, это его большой косяк.

Глава 24

Я лежал на кровати, и листал подкинутый Азией гримуар. Все равно делать было нечего — учебный процесс был парализован нахрен, пока у директора был половой процесс, и он грозил затянуться. Сейчас его долго и качественно дерут с самых верхов без бизнес-геля, он его не заслужил, а потом анальные кары пойдут по горизонтальной модели потребителей сексуальных услуг — по учителям и нашей братии. Ну только если Хенстридж сдержит свое обещание и подпишет нам амнистию, тогда еще ничего, легко отделаемся злобно-бессильным директором.

Ну а пока я ловил на себе злобное зырканье Макса — то ли завидует по поводу сомнительной славы, свалившейся мне на голову, то ли сожалеет, что сам со мной тогда не пошел, когда я звал его на замес.

Все мы были как бы под домашним арестом — учебы нет, библиотека и прочие местные услуги не работали, а в чипок не выйдешь — его оккупировали экзорцисты для беспробудного питья, мотивируя тем, что это выводит демонскую радиацию. Каким местом демоны радиоактивные — я не знал, ну фонит немного в радио и инфракрасном диапазонах, зато у святош есть законная отмаза нажраться.

Я набрал по смартфону Холли — ее уже выписали из медблока.

— Привет!

— Привет!

— Как ты?

— Да вроде нормально. Отошла.

— С тобой уже беседовали? — я покосился на Макса.

— Ты об этом? — поняла Холли мой намек. — Да, и мама звонила.

Понятно, только об этом она распространяться не хочет.

— Может так поговорим? — я тоже не был в восторге от ушей, торчащих в том числе и в моей комнате.

— Если бы. На квадрат сейчас не выйдешь, там народу много, — под квадратом она имела в виду тот внутренний садик внутри двора, этакое мега-патио. — А в город поездки отменены до «особого распоряжения».