Страница 15 из 126
Маруська заинтересованно вытянулась мордочку, а девушка нахмурилась, но продолжила усердно копать. Памяти о других тайниках убийцы ее память не хранила, но она почему-то стала рыть именно здесь, очень надеясь, что не разоряет ничьего места последнего упокоения. Находка оказалась неожиданной.
На свет, вернее, игру теней пещерки явилась квадратная по форме чаша из тяжелого темно-красного с чернью золота. На ней не было узоров, загадочных знаков или рун. Ничего, кроме печати на дне – одной буквы, стилизованной под оскаленную черную пасть – символ Деварда Мертвителя. Так вот какое место выбрал убийца для хранения своей добычи! Вряд ли он знал, что прежде было в пещере, и почему малый храм одного из Звездной Четверки оказался покинут. А может быть, это храм, как и укромное святилище Вейхо, был именно там, потому что так судили боги по неведомым для живых созданий причинам.
Но вполне возможно, наличествовал и самый банальный повод для запустения - изменилось русло реки, и дорога к храму перестала быть доступной для путников. Случалось, храмы вынужденно оставлялись служителями, тогда из них убирали все, свидетельствующее об изначальном предназначении, кроме алтарной чаши. Ритуальный сосуд же убирали так, чтобы он не бросался в глаза. Пока есть чаша – храм жив, даже если всеми покинут, в нем всегда останется божественная частица покровителя, сколько бы веков не минуло, сколько бы воды не утекло.
Сейчас Иришка держала в руках холодную настолько, что стыли пальцы, прикасающиеся к металлу, чашу бога, которого хотела бы видеть своим покровителем глупая Ивка. Сжимала и думала о том, насколько же равнодушная темнота Мертвителя чужда ей нынешней, хоть она теперь и принадлежит к вампирам и сама лишила жизни человека.
В его храме устроил схрон убийца, а что Девард? Смотрел на проделки своего адепта со звезд и смаковал кровавые подробности расправы с очередной жертвой? И это тот, кто помимо власти над смертью носит звание Последний Судия? Где и в чем его справедливый суд-то был? В том, что убийца отправлял к праотцам каждую подвернувшуюся жертву вне зависимости от ее расы?
Ну а раз так… Ива прикусила губу и пошла вразнос: она, решительно перевернув мешок с измазанными побрякушками, вывалила их все горой в ритуальную чашу. Кушай боже, не обляпайся!
Маруська, наверное, чувствуя волнение спутницы, участливо потерлась мордочкой о ее щеку. А Иринка, учащенно дыша, вскочила на ноги. Тени, танцующие по стенам пещеры, сгустились. Стало на несколько мгновений невозможно сделать вдох, сжало стальным обручем голову, незримая тяжесть придавила к земле с такой силой, что девушку бросило на колени, вжало в пол. В ту же секунду темным золотым огнем с кровавыми искрами вспыхнуло подношение в чаше. Вспыхнуло и исчезло, ветер пронесся по помещению и словно небрежно дал подзатыльник, а потом потрепал по щеке. И кто-то там в невообразимой дали и совсем рядом задумчиво хмыкнул.
- Принимаю! Даже жаль сестре будет отдавать…
Ивка совершенно не врубилась в степень ценности окровавленной ювелирки, которую забрал бог, но едва давление на нее ослабело, вскочила на ноги и, подхватив свои пожитки, бросилась прочь из ужасного храма. Лишь какой-то частью сознания отметила странный факт: ритуальная чаша, выкопанная ею из песка, не только опустела, она исчезла, как не было. И пол в пещере снова выглядит нетронутым. Песок, иголки и ничьих следов.
Ни единого следа…
Глава 4. Путь в город
Как Иринка птичкой взлетела из лаза наверх по корням и сколько мчалась по лесу, потрясенная ментальным контактом с Мертвителем Девардом, она точно не знала. Равнодушной его тьма тогда враз быть перестала, скорее обернулась настолько всеобъемлющей, что страх потеряться в ней и безвозвратно потерять себя трансформировался в почти нерассуждающий ужас. Очнулась девушка от Маруськиного громкого шипения в самое ухо.
Остановилась беглянка резко и поняла, что никто за ней не гонится. Даже не думал гнаться. И, вопреки всем физкультурным рекомендациям, рухнула Иринка там, где стояла. На мох под деревом. Бальсан был здоровенным, словно племяш баобаба. Природная подстилка под лесным исполином оказалась уютнее иной кровати адепта минимализма.
Первые минуты девушка просто лежала, раскинув конечности, дышала и глазела на зеленые, живые листья. Она ловила щекой касание солнечного лучика, край голубого неба, вдыхала запах леса, терпкий, сочный, живой. По-настоящему живой! А потом долго сидела, привалившись к стволу, и гладила Маруську. Маскарадница мурлыкала под ее руками, как настоящая кошка, и жизнь, несмотря на неизвестность впереди, казалась не такой уж скверной штукой. Особенно здесь и сейчас. При свете солнца, а не в мрачной пещере у чаши Мертвителя.
Пожалуй, впервые Иринка испытала нечто вроде благодарности к незнакомой не только ей-попаданке, но и самой Ивэйде женщине, оставившей младенца на попечение мужа и растворившейся на просторах мира в поисках своего собственного пути. Благодарности за то, что, вопреки обычаям темных народов, нацепила ей на шею медальон со знаком Лайшеаллы, а не Деварда.
Логика логикой, обычаи обычаями, но теперь Иринка резко сменила свою точку зрения и ничего общего с традиционным покровителем расы вампиров иметь не хотела. Те эпизодические визиты на праздники в Храм Звездной Четверки в Торжэне не давали ни малейшего представления о том, какова она, милость Деварда Мертвителя. Его давящая холодная сила сливалась с силой трех других богов и не казалась такой уж зловещей вампирочке Ивке. Наивная глупышка!