Страница 9 из 222
— Если я буду плакать, это что-нибудь изменит?
— Нет. Колдовство необычное. Я такого раньше никогда не видел.
— Тогда зачем трепать нервы себе и людям? — она попыталась пожать плечами, чтобы продемонстрировать царевичу, что полностью равнодушна к своей нелегкой участи, но в исполнении лягушки это движение оказалось похоже на предсмертные судороги. Ванюша не на шутку испугался.
— Тебе плохо? — он схватил ее за лапку и начал тыкать пальцем под ребра и в брюшко, проверяя, жива она или уже издохла. — Василиса, не молчи, скажи хоть слово!
— Щекотно! — давясь смехом, Лисса брыкалась и лягалась, отпихивая от себя «реаниматора».
— Уф-ф, напугала, — Ванюша облегченно выдохнул и, завернув ее в краешек плаща, прижал к груди.
— Х-р-р... хе-е-е... — захрипела Лисса. — Отпусти, раздавишь.
— Что за день сегодня такой! Все наперекосяк, — Иван убрал ладонь, и Лисса шлепнулась ему на колени. — Прости, обычно я не такой неуклюжий.
— Ну, ты... — ее возмущению не было предела, но, увидев полные раскаяния синие глаза, успокоилась. — Ладно, проехали, — и тут ее взгляд упал на развеселую компанию. — О, похоже, они сейчас уедут.
Зазвенели покатившиеся по асфальту пустые бутылки, захлопали двери, взревел мотор одной машины, второй, третьей.
Лисса соскочила на траву и собралась было пробраться через кусты, чтобы посмотреть, как компания разъезжается по домам, но ей не дали сделать и двух прыжков. Царевич поймал ее, водрузил на плечо и аккуратно раздвинул ветки сирени, открывая обзор.
Зажглись фары, взвизгнули тормоза и, оставляя черные следы от задымившихся шин, «гонщики» укатили восвояси.
— Наконец-то, — рядом сквозь кусты протиснулся Славий, разглядывающий опустевшую улицу и полосу асфальта между кустами и общежитием. — Слишком светло. Все равно кто-нибудь заметит. Вон в скольких окнах горит свет.
— Можно потушить фонарь, — предложила Лисса.
Иван задрал голову, рассматривая местное светило. Уличный фонарь на бетонном столбе заговорщицки подмигнул ему желтым глазом. Царевич вытаращил глаза.
— Сбой в электричестве, — пояснила Лисса. Ага, если бы ее еще кто понял.
Над ухом просвистел камень, дзинькнула лампочка, свет потух, и нужный участок улицы сразу погрузился во тьму.
— Славий! — зашипел царевич на нырнувшего в кусты воеводу.
— Зато темно.
Лисса хихикнула. Она давно мечтала грохнуть фонарь, потому как он всю ночь светил в окно их с Анькой комнаты, мешая заснуть.
— И что теперь? — Ваня посмотрел на нее, ожидая дальнейших указаний.
— Теперь лезем по трубе вон в то окошко, — Лисса привстала и указала на окно с занавесками в веселенький цветочек, аккурат рядом с которым проходила водосточная труба. — Второй этаж. Надеюсь, что Анька нас по этой же трубе не спустит.
— Шутишь? — изумился царевич.
— Ничуть, — представив, как Ванюша и его дружина лезут по хлипкому водостоку, Лисса не смогла сдержать смех. — Только лезьте по одному. Там крепления еле держатся. — Поспешила она предупредить, пока кто-нибудь не грохнулся.
— С каждой минутой все веселее и веселее, — буркнул Славий, пробираясь к дружинникам, чтобы осчастливить их радостной вестью. — Значит так, ребята, действуем быстро. И чтоб без шума.
Кулак воеводы оказался под носом самого молоденького вояки.
— Особенно это тебя касается, Никола.
— Да что я, не понимаю, что ли? — возмущенно засопел парень и скосил глаза на весомую угрозу.
— Поговори у меня.
— Брось, Славий. — царевич оглядел улицу. — Никола нас не подведет. Лучше вот подержи.
Стянув шлем, он посадил в него Лиссу и передал воеводе. Она даже квакнуть не успела.
— Решил первым рискнуть здоровьем? — услышав смех в словах Славия, Лисса изловчилась и зацепилась за край шлема, при этом, чуть не вывалившись наружу.
— Плащ сними, запутаешься, — посоветовала она, за что получила щелчок по носу и грохнулась на дно своей «клетки». — Эй! Без рук!
Возмущенно сопя, она опять выбралась на свет божий, успев полюбоваться великолепным зрелищем — раздеванием Ванюши.
Парень снял чехол с луком, отстегнул колчан со стрелами, снял плащ. Все это он передавал Николе, с улыбкой наблюдающему за разоблачением командира. Меч в ножнах вместе с перевязью перекочевал в общую кучу. Затем царевич снял наручи, с тихим звоном потянул кольчугу с плеч и остался в штанах, свободной белой рубашке и мягких сапогах, плотно облегающих ноги почти до самого колена. Подошел к стене, поплевал на руки и взялся за трубу водостока.
Железо жалобно заскрипело.
— Вот же, какое все хлипкое, руки поотбивать тому, кто делал.
— Смотри шею не сверни, — хохотнул Славий и дал знак дружине отойти в тень, чтобы не привлекать внимания.
Лисса, затаив дыхание, наблюдала, как труба под весом парня ходит ходуном и скрипит, а со стены сыплется штукатурка. Казалось, «скалолаз» вот-вот грохнется на землю. Хорошо хоть лезть не высоко. Царевич тем временем добрался до подоконника и, накренившись под опасным углом, постучал в окно.