Страница 75 из 80
Насильники противно загоготали, переворачивая меня на спину. Один из них попытался стянуть с меня платье, но, в этот момент, рядом просвистела пуля, и ублюдок схватился за простреленную, кровоточащую ногу. Мужчина протяжно взвыл от боли, а остальные шарахнулись прочь, хватаясь каждый за своё оружие.
- Все, кто хочет жить, отойдите от девушки, - Прозвучал рядом до боли знакомый голос и я увидела Алекса, державшего в руках автомат.
Не знаю где он его взял и как оказался здесь, но словами «я была ему рада», просто невозможно передать ту смесь облегчения, удивления и радости, которую я испытала, услышав его голос. Дальше началась перестрелка. Пригнув к земле голову, я слушала шум борьбы и звуки свистевших мимо меня пуль, но встать не пыталась. Я практически не переживала, откуда-то пришла уверенность: «Теперь всё будет хорошо. Алекс со всем этим справится, он сможет».
Когда грохот стих и я снова подняла голову, то ощутила касание нежных пальцев к моему лбу и снова услышала хриплый и родной голос:
- Моя маленькая, ты очень испугалась?
Вместо ответа я прижалась к его ладоням, потянулсь носом к широкой и теплой груди. Наши пальцы переплелись, его горячее дыхание коснулось моей шеи и от этого прикосновения я, вдруг, заплакала. И это было так просто и приятно – плакать в его руках, ощущать себя нежной и слабой, чувствовать на себе его встревоженный взгляд. Он смотрел на меня так, будто бы я была не просто девушкой, а чем-то очень ценным, нужным, необходимым ему, как воздух. И от этого хотелось таять, плакать, и терять голову снова и снова...
- Малышка, здесь не безопасно, нам нужно уходить, – Сказал Алекс и, словно в подтверждение к его словам, где-то поблизости послышались выстрелы, мат и звон разбитого стекла. В ругани, доносившейся от лифта, угадывался тембр голоса Меченного и нескольких его охранников.
Но, вместе с этим, со стороны железной дороги завыла сирена, а потом, словно как по мановению волшебной палочки, в небе показалось сразу несколько полицейских вертолётов.
- Это наши, Алекс, это наши, - Крикнула я, стискивая сильнее его руку.
Дальше всё смешалось во едино: шум, крики, вой сирены, суетящиеся вокруг нас люди – заложники, бандиты, полицейские. А затем из этого хаоса вынырнуло одно светлое пятно, которое размывалось перед глазами в пелене моих слёз - это был Мартин. Я ощутила его по запаху гвоздики и шафрана, по сильному захвату пальцев на моих плечах, по мятному вкусу его влажных губ, впивающихся с силой в мои, сухие и обветренные.
Не знаю, наверное, это была уже истерика, возможно, после пережитого у меня всё-таки сдали нервы. Я то смеялась, то плакала, ни на секунду не думая о том, что подумают обо мне окружающие. В какой-то момент я оказалась в машине, закутанная в плед и лежащая в кольце мужских рук – теперь это были руки Алекса – мягкие и теплые, а Мартин сидел на водительском сидении спереди, это была его машина. Даже здесь, в салоне, витал этот любимый и родной запах гвоздики. Парни о чём-то тихо говорили, но я не могла разобрать их слова. Веки слипались и меня безбожно клонило в сон.