Страница 48 из 80
- Я не понимаю, зачем тебе эта уродина? Эй, Конь, ты меня вообще слышишь? – Заныла Бетти, смотря на бандита с укором.
- Хватит выносить мне мозг, женщина. Я тебе что сказал? Ты вещи её проверила? – Ответил, хмуря лоб, седоволосый.
Мы стояли на обочине, ожидая приезда машины. За прошедшие полчаса я уяснила для себя три вещи: первая - официантка Бетти из «Ерша» оказалась любовницей Коня, она же и докладывала ему о всех визитёрах и работниках бара. Вторая – эта глупышка не в курсе о том, чем занимается её «немолодой» человек. И третья – теперь все мои личные вещи будут находиться под постоянным контролем.
Всего полчаса назад Бетти перетрусила мою сумку, но ничего любопытного там не нашла. В сумке было бельё, одежда, расческа, маникюрные ножницы, флакон с духами и тушь для ресниц. В этом флаконе, по правде говоря, я хранила клей, на случай если мои родинки всё-таки начнут отклеиваться, а в тюбике с тушью была пищевая черная краска для моей «угольной» улыбки. Всё просто, понятно и не к чему подкопаться. Брать с собою паспорт я благоразумно не стала, оставив его в сейфе у хозяйки «Ерша». В баре часто случались кражи и обслуге разрешалось сутра сдавать ценные вещи и документы в сейф, а вечером хозяйка выдавала их вместе с оплатой.
- Стой здесь, скомандовал Конь, - И стал сосредоточенно водить вокруг меня и моей сумки каким-то замысловатым прибором. Когда его электронная палка пискнула рядом с потайным карманом моей сумки, я чуть не взвыла, а седоволосый достал нож, разрезал ткань и выхватив оттуда телефон, победоносно воскликнул:
- Вот, а я же говорил, что бабам доверять нельзя!
Я думала, что далее последует лекция о том, что хорошей прислуге нельзя протаскивать на объект средства связи, но наглый бандит просто сунул телефон к себе в карман и шепнул, что теперь он присваивает его себе. Боги, хорошо, что я хотя бы додумалась отформатировать телефонную книгу, перед тем как идти на работу в бар. Номера Мартина, Тиф и родителей я знала на память, а остальные пока были не нужны. Было откровенно страшно лишаться средства связи, на которое я так рассчитывала, но у меня в голове имелся и запасной вариант.
Как только подъехал черный микроавтобус – мы прошли внутрь. Меня удивило, что внутри машины стекла были забиты металлическими пластинами, так что сидя внутри нельзя было увидеть не только улицу, но даже кресло водителя, отделённое перегородкой от пассажиров. Как я не храбрилась, но к сердцу, раз за разом, подступал липкий страх, потому что я отлично знала куда меня везут. Я ощущала себя как мясо, которое транспортируют в закрытом от глаз металлическом автобусе, больше похожем изнутри на холодильник.
По пути прислушивалась к звукам, доносившимся снаружи – к сигналам проезжающих машин, к механическому звуку светофоров, оповещающих слепых людей о возможности перейти дорогу. В конце рейса, я отчётливо расслышала звуки поезда, проходящего мимо и поняла, что «логово» Спейса находиться недалеко от железной дороги.
Очень мешала глупая болтовня ненавистной мне парочки, сидящей напротив. Бетти так распиналась о своей неземной любви, что в какой-то момент мне даже стало жаль эту стерву, она, ведь, не знает, что за фрукт ей достался. Конь наплёл ей, что работает помощником одного из олигархов и пообещал устроить на непыльную работу в дом к своему хозяину. У меня, в первую секунду, был порыв посоветовать бедолаге сделать ноги от бой-френда, но здраво рассудив, я поняла, что Бетти сдаст меня при первой же возможности, поэтому демонстрировать свою осведомлённость я не стала.
- Всё девушки, на выход, - Скомандовал Конь и двери машины открылись, выпуская нас на большую подземную парковку.
***
Последующие три дня я изучала место, в которое меня занесла судьба. Выходить наружу мне не позволялось, так что я могла только догадываться о том, как это строение выглядит с улицы. По всему выходило, что эта постройка первоначально была заводом или фабрикой. На такие мысли меня натолкнуло наличие высоченных потолков, длинных металлических перегородок и труб, расположенных практически повсюду. Затем, завод, вероятно, реконструировали, дополнили новыми современными деталями и интерьером в стиле «лофт». Окон здесь было не много и большинство из них выходило во внутренний дворик засаженный деревьями.
Работать мне предстояло на двух верхних этажах – здесь были расположены боксы для гостей и прислуги, лаборатория, столовая и комнаты главного. Его я, к слову, ещё не видела, так как он был в отъезде. На нижние этажи перемещаться было запрещено, да я и не смогла бы, потому, что для активации лифта, ведущего вниз, нужен был специальный пропуск – пластиковая карточка, которой у меня не было. В целом, моя работа была не такой сложной и страшной, как думалось в начале. Мойка полов и посуды, помощь на кухне и доставка еды в боксы для гостей. Да, я давно догадалась, что там жили не только гости, но и пленники – участники адских экспериментов Дэвида Шиллерта. Не раз, принося им поднос с едой, я видела побитых и больных людей, некоторые из них находились под кайфом, другие – просто были не в себе – смеялись или бросались на охрану. Из лаборатории «сумасшедшего доктора», как его здесь называли, часто доносились ужасающие крики вперемешку с проклятиями. Но, тем не менее, те, кто жили в боксах, и были отобраны этим «светилом науки», умирали редко, в отличии от тех, чьи труппы, выносили с нижних этажей. Мимо меня по нескольку раз в день проносили людей, упакованных в пакеты и прикрытых белыми тряпками. Их заносили сначала в лабораторию, а затем – снова спускали лифтом вниз. Каждый раз, когда я встречала подобную процессию – сердце сжималось от страха и я молилась про себя, чтобы в одном из таких мешком не оказалось тело Алекса.
Сказать честно, я даже не надеялась, что встречу его здесь так скоро, всего на третий день. Когда я вошла с подносом, он сидел рядом с доктором Шиллертом и они играли в шахматы.