Страница 45 из 149
Митя
Митя
Переодеваясь после душа, я всё никак не мог выбросить из головы Катины слова, что "выйти в отличники могла и обезьяна", а я спустил в унитаз свой умственный багаж и деградировал за компанию...
"Блин, как же мне теперь признаться, что я учился в том же классе? Да и сейчас учусь практически в том же составе... Да еще и эти сволочи, наверняка, те, кого я называю "друзьями"... А про "Принцессу", племянницу директрисы, которая, несомненно, Маринка, я вообще молчу. Она к тому же моя бывшая девушка. Как же стыдно! Просто позор, если быть точнее", — невесело думал я.
Смотреть на себя в зеркале было противно. Так и хотелось сказать отражению: "Привет, тупая обезьяна!"
Надо было сразу рассказать про школу. Всё, что позже — слишком поздно. А я несколько упустил момент...
Рассказ Кати на меня произвёл очень сильное впечатление. Никак не мог понять, как в такой милой, доброй, маленькой и прекрасной девушке могло быть столько внутренней энергии и несокрушимой силы. Да, она ушла из школы как будто побежденной, но она не была ею. Поломанные люди не находят в себе силы духа, чтобы вернуться к тому состоянию, которое было у них, когда их настигло несчастье, и точно не становятся еще сильнее в прямом и переносном смысле этого слова.
Моё сердце сжималось от боли за человека, так быстро ставшего мне дорогим. Теперь казалось, что Катюша стала мне еще дороже. Что же ей пришлось пережить?
Мне так хотелось сделать её счастливой. Она заслуживала этого, как никто другой. Но Катя умудрялась делать счастливым меня.
Тут я вспомнил её поцелуи на моём лице и ощущение, когда она так близко прильнула ко мне. Вспомнил волнующие изгибы прекрасных ног, сводящий с ума запах её кожи, чуть солоноватой на вкус, когда я целовал её тонкую шею, её бешеный пульс, который становился всё быстрее с каждым новым поцелуем…
Стоп! Стоп!...Стоп!
Надо было спешить на завтрак. Поэтому, всё же окинув себя взглядом в зеркале перед выходом и решив, что я выгляжу не столь паршиво, как чувствую, побежал вниз.
В столовой первым делом нашёл взглядом Катю. Она, будто почувствовав меня, подняла голову и поприветствовала, помахав одними пальчиками, слегка приподняв руку вверх и сладко улыбаясь. Ох, Катерина…
Как бы ни хотелось пойти к ней, пришлось найти столик, который занимала моя семья, и после буфета направиться в этом направлении.
— Доброе утро, кого не видел! — начал я с напускной весёлостью, надеясь, что мать оставит без внимания наше с Катей шоу. — Ну, что, Федька, готов провести время с любимым старшим братом? — я взъерошил давно не стриженные волосы на его голове. Это был мой способ физического контакта с мелким, так как обнимать его уже было неловко для нас обоих. Хотя дома можно было еще устроить шуточную потасовку, когда не было рядом матери (так как она постоянно боялась, что я действительно могу сделать ребёнку больно, да уж).
Когда-нибудь она и его перестанет обнимать, наверное…
— Само собой, готов! — ответил Федька, широко улыбаясь, что смотрелось и слышалось вдвойне умилительно, так как у него выпал второй передний зуб, и теперь он забавно присвистывает на букве “с”.
— Надеюсь, что вы пойдёте только вдвоём? — спросила мать, даже не смотря на меня, а как будто разговаривая с тостом, на который она намазывала масло.
— Нет, мы втроём собирались. Федя, — обратился я к брату с завлекающей интонацией, которая обычно обещает ему кучу развлечений, когда мы планируем проводить время вместе, — ты ведь не против если с нами гулять пойдёт умная, красивая, весёлая и просто потрясающая девушка за компанию, хм? Не против же?
— Конечно же нет! — засмеялся брат, с горящими от предвкушения глазами. Мой человек.
— Вот и славно! Мы прекрасно отдохнём! — побещал ему так, чтобы некоторые за столом тоже это имели в виду.
— Я не хочу, чтобы вы ваши неприличные отношения демонстрировали на глазах у ребенка, — сказала мать, поджав губы, теперь обращаясь к своей тарелке.
— Не переживай, мама. У нас с Катей до боли приличные отношения. Кто же виноват, что ты умудряешься и за двухчасовой фильм зайти ровно в тот момент, когда на секунду показывают обнажёнку? — усмехнулся я.
Мне вспомнилось, как я смотрел "Пятый Элемент" с Брюсом Уиллисом, когда мне было одиннадцать лет. Мать зашла и посмотрела на экран ровно в тот самый момент, когда в фильме на столе лежала голая Мила Йовович. Пришлось объяснять, что фильм не про это. А теперь угадайте, когда она зашла в комнату во второй раз… Так точно, финальная сцена с поцелуем в капсуле. Одна секунда! Это было по меньшей мере невероятно. И многие другие фильмы подтверждали это. Мне кажется, что у мам есть какое-то особое чувство. Друзья говорили, что у них то же самое бывало.
Хотя с Катей дело совсем в другом, но попробовать убедить свою мать в бурном воображении всё же стоит для Катиного благополучия в школе.
К счастью, в остальном наш завтрак прошёл спокойно, и никто ни с кем не поссорился до крови. Хотя мамины намёки ужасно раздражали, но я старался сдерживать себя и пропускать их мимо ушей, если только они касались меня лично. Катю я не мог дать в обиду, поэтому иногда всё же приходилось отвечать.
После завтрака мы с Федькой стояли в холле и ждали нашу спутницу. Так странно не иметь возможности позвонить или отправить сообщение. Хотя в этом есть какая-то романтика — договориться встретиться и стоять в назначенное время, в назначенном месте и надеяться, что вы скоро увидитесь. Федя рассказывал мне, как вчера прошёл его день и про их планы на вечер с родителями (идут в бассейн). Я внимательно слушал, но не сводил взгляда с лестницы, ожидая Катюшу.
И вот у меня в голове заиграла мягкая фоновая музыка, включилась замедленная съемка, мотор!
Катя, сбегала по лестнице, перебирая ступеньки своими точёными ножками в красивых босоножках на плоской подошве. На ней были синие, достаточно (но недостаточно) короткие шорты, и лёгкая блузка голубого цвета, которая обалденно ей шла, подчеркивая фигуру. С распущенными волосами, собранными по бокам, она смотрелась как девушка с обложки. Даже лучше, потому что она была настоящей. Особенно с её улыбкой, освещающей всё вокруг.