Страница 32 из 149
Катя
Учитывая то, что кинозал находился в том же корпусе, на том же этаже, что и столовая, нам не надо было тратить много времени на дорогу, поэтому мы не спеша шли по коридору.
— Держи, — я протянула Мите маленькие вафельки и печенья, лежавшие в салфетке на моей ладони, высвобождая свою руку из его, чтобы угоститься самой.
Мне было приятно, что дед пошёл на хитрость, "вынудив" называть Диму Митей. Мне так больше нравилось. Звучало сладко и нежно и чувствовалось как миндальная печенька, что таяла сейчас у меня на языке. С моим упрямством, с которым я пытаюсь бороться, замещая его настойчивостью, я действительно могла называть его Димой до конца наших дней… или до конца нашего отпуска, правильнее сказать. "Упрямство — удел слабых", — всплыли в уме слова тренера, и мне стало некомфортно признаваться самой себе в своих слабостях. Но положив в рот еще одну печенюшку, на сердце стало как-то поспокойней.
— Так значит, ты занимаешься еще и тхэквандо и потенциально опасна, я слышал, — Митя усмехнулся, смотря сверху вниз, показывая всем видом, что он не поверил.
Всё стало на свои места. Вот, что рассказал, очевидно, ему дедушка. Это объясняет его забавное выражение лица в столовой, когда я подошла.
— Так точно. Моё второе имя "Смертельная опасность", — засмеялась я. — Дедушка даже предлагает рассмотреть вариант работы в качестве телохранителя, типа эскорта, но в хорошем смысле этого слова — сопровождения. Надеюсь, что в шутку...хотя не могу быть в этом уверена, — задумчиво закончила я.
К сожалению, не всегда можно было понять — шутит ли дед или говорит всерьёз.
— Ну, ничего себе! Ты занимаешься ещё и боевыми искусствами?! Это потрясающе! — в его глазах читалось восхищение. Очень необычное чувство, когда ловишь на себе подобный взгляд. Мне стало отчего-то легко и весело.
— Мой дедушка просто наделён богатым воображением. Сходил один раз ко мне на показательные выступления весной, так до сих пор под впечатлением, — улыбнулась я, вспомнив, как дед радовался, как ребёнок. — Увидел какие мы там удары выполняем, и как доски разбивали ударами ног и рук, так теперь всё норовит меня на слабо взять, домашние разделочные доски переломать, — мне ничего не оставалось, как посмеяться, пытаясь придать разговору лёгкость.
"Я действительно только что призналась Мите, что могу разбивать доски голыми руками и ногами? Отлично. Теперь я могу рассказать, что однажды случайно вырубила на спарринге одноклубника его роста, чтобы точно произвести приятное впечатление милой нежной девушки-одуванчика", — с ужасом подумалось мне.
— Ты не перестаёшь приятно удивлять! — Митя встал посреди коридора и посмотрел на меня так, если бы я призналась, что являюсь послом доброй воли.
— Что ты имеешь против разделочных досок? — силилась я отшутиться.
Мне стало вдруг слишком тепло от подобного взгляда, и я потянула его за руку в кинозал, который был уже в двух метрах от нас.
Открыв передо мной дверь в зал и пропуская вперед, он всё еще смотрел на меня взглядом, который кричал, что он просто не может поверить в моё существование, как если бы я оказалась единорогом. Что было странно.
"Видимо, мне придётся ему что-нибудь показать из моих умений, чтобы он точно поверил и не сомневался. Правда, есть шанс, что он может испугаться..." — подумалось мне.
Зайдя в зал, мы обнаружили его полупустым. "Звёздные войны" всё же не самый популярный фильм у людей сильно старшего поколения, несмотря на то, что он 1977 года выпуска. То, что будут показывать именно первый фильм, я не сомневалась, так как его уже однажды показывали пять лет назад. Мы тогда его с папой тут вместе смотрели, когда они с мамой приезжали к нам в гости. Я его впервые посмотрела в тот день, и он сразу стал одним из моих любимых фильмов, так как он был любимым фильмом детства у папы, и он тогда много интересного рассказывал про "Звёздные войны" в целом. Я тяжело сглотнула подкатывающий к горлу комок.
— Выбирай, куда сядем, — сказала я, снова беззаботно улыбаясь.
— Я выбираю места для поцелуев, — широко заулыбался Митя.
— Очень оригинально. Давай сюда, — я прошла вперед, всё ещё держа его за руку, к ряду, где мы могли сесть и никому не помешать. Свет начал гаснуть.
Усевшись поудобнее, Митя наклонился ко мне так близко, что я почувствовала как его губы дотронулись до моего уха, отчего по спине побежали приятные мурашки.
— Я хотел бы задать тебе еще несколько вопросов.
— Сколько? После фильма сможешь задать? — прошептала в ответ ему на ухо.
Нахождение на таком близком расстоянии напомнило мне сегодняшнюю встречу с постановочным поцелуем. Его запах, горячее дыхание, аромат его одежды и парфюма накатили на меня с новой силой, так как темнота вокруг усилила эффект его присутствия рядом.
Заиграла музыка из фильма, началась вступительная часть.
— Всего лишь пару тысяч, на фильм хватит — прошептал он с улыбкой, которую я почувствовала, даже не видя его лица. — Мне нравится так говорить, кстати. — Он глубоко вдохнул и заправил локон волос мне за ухо, в которое он шептал, задержав руку на мгновение на моей мочке. Я и не предполагала раньше, что в ухе столько нервных окончаний. Моё сердце забилось сильнее. Чтобы как-то отвлечься, я закинула в рот еще одну мини-печеньку.
— Давай доедим, а то нас отсюда с едой попросят.
Я положила ему в рот последнюю печенюшку. Скомкав салфетку и убрав её в карман, я неожиданно поняла, что не знаю куда деть освободившиеся руки. У меня не было ни верхней одежды, ни сумочки, на которую можно было их положить, найдя им тем самым место. На узких подлокотниках было не очень удобно, но на том, что справа, Митя уже разместил свою левую руку, раскрытой ладонью вверх, похоже приглашая меня вложить в неё свою. Но что-то меня останавливало, хотя держать его за руку было очень приятно во всех отношениях.
Но я всё же упрямо сложила руки на груди. А потом поняла, что с упрямством надо что-то делать. Тогда, глубоко вздохнув для храбрости, я взяла его за руку и тотчас почувствовала, как внутри меня начала вырабатываться электроэнергия. Митя подарил мне свою тёплую улыбку. Глаза немного привыкли к сумраку, и теперь в тёмном зале при тусклом свете экрана было всё видно так же хорошо, как и снаружи. Я даже видела, как у него красиво блестели глаза, с расширенными от темноты зрачками.