Страница 146 из 149
Год и пять месяцев спустя
Митя
Как приятно начать утро в отличном настроении, особенно, когда всю ночь снилось что-то очень хорошее, но что ни за что бы в жизни не смог вспомнить. Да и не хотелось, потому что моя явь была куда предпочтительнее.
С кухни разносился запах готовящегося завтрака. Судя по всему, это мой любимый омлет с ветчиной и сыром, с помидорами и зеленью.
Ммм…
Окончательно ещё не проснувшись, я не обращал внимания на вкуснейший призыв пройти на кухню и с надеждой провёл рукой по пустой половине кровати.
Всё же я променял бы и самый вкусный завтрак на радость проснуться рядом со своей возлюбленной. Прижать её к себе, обнимая, вдохнуть сладкий аромат, насладиться нежностью и теплотой её кожи, осыпая поцелуями, а может, насладиться и чем-то большим.
Катюша…
Все желания затмило лишь одно — увидеть её скорей и пожелать доброго утра. А дальше — как пойдёт.
Первым делом я зашёл в ванную, чтобы привести себя в должный вид. С новой стрижкой приходилось меньше заморачиваться и, учитывая, что волосам и полагалось выглядеть “как после сна”, меня это полностью устраивало. А Катя обожала играть с моими волосами, запуская в них свои чудесные длинные пальцы, доводя меня до состояния полной эйфории. Особенно это было кайфово после тяжёлого дня, удобно расположившись на диване.
После ванны я на цыпочках прошёл на кухню, где увидел свою женщину в одних трусах и длинной майке танцующей у плиты с беспроводными наушниками в ушах. Если можно было бы записывать в памяти воспоминания, которые мне хотелось бы сохранить до последних дней, чтобы посмотреть вырезку из них на смертном одре в конце моей долгой, я надеялся, и счастливой жизни, то я включил бы это утро, каких уже было много, каких будет ещё больше. Оно было символом простого семейного счастья, о котором я даже не мечтал.
Подойдя сзади, я нежно её обнял, стараясь не испугать неожиданным появлением, и поцеловал сладкое плечико. Проложив дорожку поцелуев до шеи, глубоко вдохнув любимый запах, будоражащий кровь.
— Доброе утро, любимый муж, — пропела она, слегка развернувшись ко мне, чтобы быстро поцеловать в щёку.
— Самое доброе утро, любимая жена, — весело ответил я, целуя её в свою очередь.
Мы были молодожёнами вот уже как почти полгода. Я до сих пор не мог поверить в своё счастье называться мужем этой чудесной женщины, как и называть её своей женой.
Поэтому мы часто так теперь и обращались - «любимый муж»/«любимая жена». Нам обоим это нравилось и произносить, и слышать.
Мы сделали всё по правилам — предварительно окончили школу, поступили в университеты (в один и тот же, но на разные факультеты, само собой), я нашёл удалённую работу по совместительству с учёбой (написание программы для бизнеса у отца на фирме).
Батя, конечно же, не был сильно рад, что я отказался от обучения на юридическом факультете, куда он хотел меня определить. Но ввиду того, что я настолько успешно исправил свою учёбу, мне не стоило особого труда поступить на бюджет на факультет по моему выбору. Мама была на моей стороне, поэтому и отцу пришлось признать, что заниматься нелюбимым делом по жизни — не то, что он желал бы своему ребёнку. Зато, как программиста на полставки, он меня уважал и уже рекомендовал всем своим бизнес-партнёрам. Без работы, я знал, что не останусь. Но и обучение в старейшем ВУЗе Санкт-Петербурга (жизнь с петербурженкой заставила отучиться называть этот чудесный город «Питером», хотя раньше было намного проще, чего уж там) представлялось мне важным шагом в профессиональном росте.
И вот, когда у меня появился доход, я напомнил Кате про наш договор — если через год я буду любить её так же, она согласится стать моей женой. Должен признаться, что тогда это было сказано больше в шутку, в которой была доля правды, но с каждым днём, в этом предложении становилось всё больше правды и всё меньше шутки, пока она не превратилась в вопрос жизни и смерти. Почти так.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил я Катюшу, возвращаясь из кинотеатра.
— А ты меня любишь так же, как и тогда? — хитро спросила Катюша, вспомнив наш уговор.
— Нет, — коротко ответил я, даже глазом не моргнув.
Помню, она немного растерялась, теряясь с ответом. Я сдерживался, чтобы не испортить игру смехом. Но долго было невозможно ждать.
— Катюша, ну как же я сейчас могу тебя любить так же, как спустя полторы недели после знакомства? Конечно же, я не люблю тебя так же! Я люблю тебя сильнее, крепче, больше, выше, дальше и глубже, — искренно сказал я, обхватив её милое личико руками, и любуясь эффектом, производимым последним словом.
Не приходилось сомневаться, что Катя будет краснеть от смущения и через пятьдесят лет, приводя меня этим в восторг.
Шутить друг над другом мы не переставали, этим укрепляя нашу невидимую, но ощущаемую всеми связь.
Вообще мы стали улучшенной версией Катиных бабушки и дедушки, распространяя вокруг себя семена любви, взращивая её необходимость в сердцах всех, кто с нами пересекался. Мы стали своеобразными купидонами, только не стреляющих стрелами, а просто заражающими всех вокруг надеждой встретить свою вторую половинку, какими мы являлись друг для друга. И работало ведь! У нас не стало одиноких друзей. Видя нас, они стремились к той же гармонии в отношениях. И если ссорились со своими возлюбленными, то уже не расходились, как самый простой вариант, а находили пути разрешения конфликтов. В этом ещё Антоха помогал, если это были наши общие друзья. Он реально пошёл учиться на психолога. Я не сомневался, что Антон выпустится экстерном, как особо талантливый студент. Или в экстрасенсы подастся, так как его дар граничил с чем-то мистическим.
И вот, если мысленно опять вернуться в тот летний день у кинотеатра, то мы закончили на том, что я её не любил так, как прежде.
— Так ты выйдешь за меня замуж? У меня есть работа, я смогу найти ещё одну, если надо. Мы подберем квартиру в аренду и будем жить маленькой счастливой семьёй, — договорил я, уже прикидывая в голове варианты про вторую работу.