Страница 138 из 149
Митя
Погода была слишком хорошей, чтобы хоть сколько-нибудь времени торчать в помещении, поэтому сразу после обеда, заскочив ненадолго в Катин номер, мы отправились на прогулку.
Северная столица редко балует таким теплом и солнцем, поэтому, намазавшись солнцезащитными лосьонами (о коже стоит заботиться как минимум ради процесса нанесения этих средств, правда, если есть с кем разделить эту приятную обязанность) и захватив головные уборы, мы запланировали гулять до самого вечера. Если в такой день оказаться на берегу чего угодно: моря, залива, реки, озера, пруда, болота, лужи (последние два слова лучше зачеркнуть, увлёкся), то складывается великолепное впечатление от отпуска в полном, прекрасном смысле этого слова.
Когда мы пошли на пляж, само собой, предварительно купив мороженого, я рассказал Катюше о встрече с Федей и мамой, описав своё впечатление от неё.
— Да, понимаю тебя. Мне, если честно, тоже немного не по себе. Ведь я узнала не только мамину лучшую подругу, несостоявшуюся невесту моего отца и мать моего парня, но… — она повернула ко мне своё личико, так сильно выражавшее смесь растерянности, брезгливого недоумения и испуга, — … и моего учителя и завуча. Ладно, забираю свои слова обратно. «Немного не по себе» — это слабо сказано. Я в тихом ужасе, — договорила она, кусая своё мороженое.
— Тогда мы можем лишь проверить, Катюша, будет ли большая разница в ваших отношениях в школе. Заодно посмотрим на то, как вы будете общаться, когда ты постоянно будешь приходить в гости... хотя я больше хотел бы сказать «гостить», — добавил я томным шепотом, заслужив этим намёком порицающий взгляд. — Но для меня самое главное то, что теперь она не против того, что мы вместе. А с прочими неудобствами легче разобраться.
— Это точно, — согласилась моя прекрасная спутница.
Я смотрел, как она ест мороженое, и меня не оставляла в покое одна мысль.
— Катя, умоляю, ешь аккуратней.
— В смысле? — она сама виновата, что удивленно спросила это, задержав трубочку с мороженым прямо у лица, остановив его на полпути ко рту.
Не ожидая подвоха, эта милая девчонка совсем не была готова. Я слегка подтолкнул её руку вперед, и мороженое оставило свой след на её губах, подбородке, задев немного и носик, пройдя по касательной. Не будь это моя Катя, я смеялся бы, как умалишенный, настолько это забавно выглядело. Но, к сожалению, мне было не до смеха.
— Митя!!! — взвизгнула она, перед этим ахнув от неожиданности.
Но дальше я не дал ей ругаться, начав аккуратно сцеловывать все следы мороженого, оставленные на её прелестном лице. На всякий случай проверил и шею и одно чудесное плечико, вспомнив к этому моменту, что у солнцезащитного крема не такой приятный вкус, поэтому вернулся к губам со вкусом сливочного лакомства.
— Катя, ты убила мою любовь к мороженому без тебя в качестве основного ингредиента, — сказал я с шутливым укором, успокаиваясь, прислонившись щекой к её лбу.
— Тогда надо ограничить его употребление, и будем надеяться, что на дне рождения Феди не будут подавать торт-мороженое, — со смешком ответила она. — Иначе мы неприятно удивим всех приглашённых.
— Сегодня же подговорю Федю выбрать именно торт-мороженое на десерт.
— Ну, давай, попробуй, — сказала она с хитринкой в глазах, отстраняясь.
Я сразу понял, что она уже что-то задумала, поэтому, если бы я только не хотел чтобы эти каникулы длились вечно, я бы начал мечтать о Федькином дне рождения тридцатого августа.
Когда мы пришли на пляж, то сначала встретили маму, которая читала книжку, удобно расположившись на лежаке. Соседний лежак был пуст, поэтому мы с Катюшей сели на него. Отец с Федей ковырялись в песке у кромки воды. Но, учитывая, что был отлив, они ушли очень далеко.
— Здравствуйте, Елена Александровна, — вежливо сказала Катюша чуть более высоким голосом, чем она говорила обычно.
— А вот и мы, мам, — наоборот расслабленно проговорил я, беря на себя функцию медиатора*, достигшего нирваны, чтобы они обе чувствовали себя спокойней, уподобляясь моей безмятежности.
Я развалился на лежаке, притягивая Катю, но она упорно продолжала сидеть на краешке, как если бы боялась, что придётся быстро «делать отсюда ноги». Вся её поза говорила о состоянии тревожности и готовности к чему-то недружелюбному.
— Привет, ребята, — мягко сказала мама, приподняв очки для чтения, оглядывая нас. — Как обед?
— Отлично. Но ты всё равно вкуснее готовишь, — мне захотелось сказать ей что-нибудь приятное.
И вдруг до меня кое-что дошло, удивляя самим фактом. В нашем противостоянии я даже забыл, что значит говорить комплименты маме, а ведь каждая женщина достойна признания своих заслуг, тем более та, которая заботиться о тебе. Мне стало стыдно, что я только сейчас об этом вспомнил.
— Извини, мам, что давно тебе этого не говорил. Ты отлично готовишь!
— Спасибо, Митя, — улыбнулась мама, тронутая моей неожиданной похвалой.
Катюша на меня с удивлением посмотрела, услышав имя. Я ещё не успел рассказать ей всего, но уже решил, что некоторые тайны, которые поведала мне мама, я оставлю между нами, соблюдая мамино право на личные секреты. Про что они говорили между собой, я тоже, очевидно, слышал в отредактированном виде, чему был, если честно, очень рад.
— Какие планы на сегодня? — полюбопытствовал я.
— Сегодня, вроде как, последний солнечный денёк, завтра уже обещают похолодание и дожди скоро начнутся, — говорила мама, глядя вдаль на отца с Федей. — Поэтому мы, наверное, будем запасаться солнечной энергией до следующего лета, — закончила она, улыбнувшись. — А вы чем планируете заниматься?
— Тоже гулять весь день напролёт, — ответила за нас Катя уже своим обычным голосом, очевидно, успокоившись.
— Мы с вами потусим, а потом дальше пойдём. Надо обзавестись красивым загаром перед новым учебным годом, — добавил я, осматривая свои прилично бледные руки.