Страница 33 из 34
А в теле тогда что? А в теле влачение! Так говорили наставники Спаса. Влачение и плен. Всякий мир есть тело. И любой мир обрезан. Истина же, как и жизнь там, где полно. Вот такая загадка получается. То, к чему мы привыкли, тело, не является отражением жизни. Жизнь вне тел! Жизнь, как говорил знахарь, за забором. Но не будем ещё раз повторяться об этом. Сказано уже достаточно. Для нас лично в этих наставлениях наказителя самым существенным является то, что движение в жизнь идёт через разоблачение. Разоблачайте себя нещадно, и вы получите всплеск яростного огня! Это ещё не жизнь, но уже нечто иное, в чём мы себя застаём. А застаём мы себя в уксусе. Вот и выходит, что стремление выйти за пределы тела – это не блажь, не охота за силой, но наша тяга вернуть утраченный рай. Потому не стоит огульно хаять тех икаров, что рвутся в невесть что. Но стоит одёргивать тех, кто «встал в чернотроп», то есть ходит по кругу. Он уловлен, а значит, облачён в тела. Его, если он ищет, стоит разоблачать. Но для этого нужно «развязать мутузки». Мутузками как раз и являются те «ядра заблуждений», о которых мы только и говорим здесь. Чтобы наши слова не были голословными, напомним вам, что такое «ядро заблуждений».
Если ты имеешь свой взгляд на что-то – ты не видишь это, ты не видишь действительность. То есть твой взгляд – сложившийся образец о какой-то части мира. Он как сеть, улавливающая действительность. Ты видишь свой «взгляд», но не видишь действительность. Твой взгляд – твоя тюрьма без окон, без дверей, тобой же выстроенная. Это и есть ядро заблуждения.
Проговаривая ресноту о взгляде, мы развязываем мутузок, чтобы однажды, пусть не скоро, но развязать его. И сделать шаг в сторону освобождения от сонма тел, в которые мы облачены. Но не только это. Спас – это же собрание забубонов! Вот ещё один вам на суд.
Ведя речь о наших ловушках, мы беседуем не впустую. Выше мы сказали, что «развязываем мутузки». Но в это же время мы плетём уздечку на свои ловушки. Как говорили наставники в Спасе, ловушки можно либо избыть своим ходом, то есть «испить их до дна». Что означает выжечь всё содержание ловушки, которое называется ВРЕМЯ. И, таким образом, переходя от одной чары к другой, мы упиваемся бытием на пиру жизни (рисунок 71).
Рисунок 71. Пир жизни.
Кстати, будет сказано, слово «церковь» имеет некоторое отношение к пиру жизни. Принято считать, что обычный перевод слова «церковь» – «здание для публичного поклонения, особенно христианского поклонения: общество всех христиан как духовного тела». Происхождение слова «церковь» – не с иврита и не греческого языка. В действительности, когда переводили Библию, слово «церковь» уже существовало. В соответствии с оксфордским словарём английского языка слово «церковь» происходит от древнеанглийского cirice или сirce, это слово одного происхождения со словом «цирк». Для многих, вне сомнения, слово «церковь» (church) означает «круг» (circle). Но в Спасе говорили иначе. Церковь, или черква – это место пира, где кормили божество. Обычай этот назывался церкованием (черкувание, черкувать). «Церква» происходит от слова «чара», «чарка». Очаровываясь чем-то, мы пьём дотла свою чару, церквуем, чтобы взять на дне взяток в виде кольца, обручающего нас с Вечностью. Можно сказать, что выпивая до дна свою чару, мы выкладываемся сполна в своё очарование, мы жертвуем себя Богу. То есть становимся для него пищей. И через это приобщаемся к Нему. Наши очарования – своего рода причастия Горнему. Только их надо испить сполна! И в этом смысле вся наша жизнь – священнодействие с причастием, или участие в богослужении. И в этом же случае, если мы выпиваем свои чары сполна, не предавая себя в угоду кому-либо, не возникает мыслей о смысле жизни. Им просто неоткуда взяться. Ведь нить жизни выжжена сполна! Говорят, что смерть страшна и заставляет цепляться за жизнь лишь тогда, когда жизнь прошла в бесплодном и тоскливом ожидании НЕПРОЖИТЫХ РАДОСТЕЙ! Вот так… Так что упивайтесь своими очарованиями дотла, чтобы не превратиться в клятыша злобного или того, кто в страхе перед «неведомым судией», находящимся там, за чертой, пытается похищать жизнь окружающих, зажёвывая её, чтобы чуть-чуть отдалить встречу с этим «страшным» судией. Нет! Кто прожил жизнь сполна, не страшится смерти!
Но это лишь казовый (наружный) слой понимания пира жизни. Слоёв этих… не один. Есть ещё живой слой. Самый сокровенный. Согласно ему, мы упиваемся жизнью, или церквуем, не для того, чтобы Бога кормить. Бог в пище не нуждается. Церквуем мы для того, чтобы свой голод утолить, своего бога, который Богоборец, накормить и через это уморить его, злого червячка. Только так мы себя и можем из полона высвободить. Вот мы и кормим его через всё то, чем живём. Даже богу молясь, мы кормим своего богоборца. Делами добрыми и злыми морим мы своего богоборца. Крамола! И вот однажды останется одно лишь «я», или сирая простота. Вот тогда-то мы и начнём видеть, что молитва наша не молитва, что жизнь не жизнь, смерть не смерть, свет не свет и тьма не тьма. А что же тогда? И воскликнешь ты в сердцах: «Осанна!» А до этого, хоть простите, хоть побейте, только не убейте, ибо убить невозможно, но так и будете вы религии выдумывать, науки творить, свету служить, с тьмой воевать, знаниями торговать. И будут у вас присные – оглашенные, избранные – изгои, дураки – умные, ловкие – неуклюжие и так далее и тому подобное.
Вот такие шары (слои) у Спаса. От Заядлого (самого наружного, вещающего для душ молодых, до власти, денег, силы голодных, мол, пришли боги, или прилетели инопланетяне и знания нам передали, как то, например, БОГ – это бойся огненного гнева) до Тельного (вещающего более зрелым душам, жаждущим мир улучшить). И далее к Казному, вещающему для тех, кто о себе стал радеть; не для себя, но себе! Не путайте! И до Живого слоя, который тем открывался, кто до отчаяния дозревал. В общем, от магии к немощи путь Спаса!!! В немощи Спас и обретается! Вот такое отступление получилось. Вернёмся-ка мы к обузданию ловушек сознания.
Но можно быть хитрее и обуздать все эти ловушки, сделав их теми конями, что тебе послужат. Обуздать – это накинуть узду и сделать управляемым. В каждой ловушке есть суть! А значит, она сущность. Да, да, ловушка живая! Но сущность эта не существо, но стихия. Её мы и обуздываем. Простым говорением. Но говорение магично! У вас нет времени на пустые разговоры? Значит, вы не доросли, а точнее, не умалились – можно сказать, и не унизились – до философа. То есть до того, кто тратит время зря. Тогда займитесь делом. Если же вы впали в философское безделие, то говорите больше об этих ловушках сознания. Сплетёте уздечку и «передёрнете» тех, кто водит вас.
Все эти ловушки – порождения общественной мифологии. Помните, мы говорили о Важде? Там мы уже отчасти затрагивали «общественную мифологию», но любое понятие Спаса всегда шире и глубже, чем о нём можно сказать. Это мутузки, им навязанные на отае, или на нашем внутреннем человеке. Отай – одно из названий внутреннего человека в казачьей традиции. Именно его, а не тело, вяжут улавливающие нас миры. От них и стоит освободиться. Опять же, для чего? Скажем так: для того, чтобы совпасть со своим исподним. Это не о белье. Это всё о нашем внутреннем человеке. И тогда для нас начнётся возвращение Домой. А пока… Пока мы преисполнены бытием. И похожи на спеленатого младенца.
То есть если вкупе взглянуть на ловушку, то получается такая картина: каждая ловушка есть некое тело; её серёдка – суть, или сущность стихийной природы; и есть в ней ядра заблуждений, что мутузками зовутся; они и вяжут нас по рукам и ногам. Чтобы освободиться от ловушки, нужно осознать, что ты уловлен, развязать мутузки, сплести уздечку, накинуть её на сущность ловушки, передёрнуть узду, или оседлать сущность (это называли ещё «забрать сердце»). И уже осёдланная нами сущность вынесет тебя за пределы тела ловушки. И всё это словом философским делается. Так можно одолеть ловушку до Смерти в ней. А можно испить её до дна и, умерев в ней, родиться за её пределами, чтобы идти дальше. Кто это всё придумал? Не знаем. Но что-то в этом есть от Истины!