Страница 3 из 4
В семь лет Егор, как и все дети его возраста, пошел в школу. Учеба его волновала постольку поскольку. С первого урока он начинал донимать учительницу:
– Когда будут кормить?
– После третьего урока, – терпеливо объясняла учительница, – потерпи.
Егор не был голоден, просто он боялся, что придет последним и все самое вкусное разберут.
– Вы что, не кормите сына? – после первой четверти учительница не выдержала и вызвала в школу маму.
– Кормлю, конечно, – вспыхнула мама.
После школы мама каждый раз находила в карманах и портфеле Егорки распиханные заначки: то булку, то яблоко, то пирожок. Все, что Егор не съедал, он обязательно брал с собой. «Негоже добру пропадать», – рассуждал не по годам мудрый мальчик.
На восьмилетие Егора мама велела сыну позвать на день рождения друзей. Друзей у Егора не было, потому что с друзьями надо было делиться, а этого Егор не любил. Но позвал пару одноклассников, чтобы не расстраивать маму.
Мама испекла пирог и вынесла на стол. Егор стерпел, когда одноклассники съели по куску, но когда один из мальчиков потянулся за добавкой, именинник схватил угощение и унес на кухню, от греха подальше.
Пили закатанный мамой вишневый компот. Когда банка опустела, мама решила положить каждому мальчику по миске вишен. Заметив такое расточительство, Егор схватил банку в охапку и залез под стол. Вылез он, только когда гости разошлись.
Больше дней рождений мама не устраивала. Стыдно. Только не Егору. Он искренне не понимал, почему стихотворение Агнии Барто «Жадный Егор» всем казалось смешным.
Ой, какой стоит галдеж!
Пляшут комсомолки.
Так танцует молодежь,
Что не хочешь, да пойдешь
Танцевать на елке.
Тут поет веселый хор,
Здесь читают басни…
В стороне стоит Егор,
Толстый третьеклассник.
Первым он пришел на бал
В школьный клуб на елку.
Танцевать Егор не стал:
– Что плясать без толку?
Не глядит он на стрекоз
И на рыбок ярких.
У него один вопрос:
– Скоро будет Дед Мороз
Выдавать подарки?
Людям весело, смешно,
Все кричат: – Умора! —
Но Егор твердит одно:
– А подарки скоро?
Волк, и заяц, и медведь —
Все пришли на елку.
– А чего на них глазеть?
Хохотать без толку? —
Началось катанье с гор,
Не катается Егор:
– Покатаюсь в парке!
У него один вопрос:
– Скоро будет Дед Мороз
Выдавать подарки? —
Дед Мороз играет сбор:
– Вот подарки, дети! —
Первым выхватил Егор
Золотой пакетик.
В уголке присел на стул,
Свой подарок завернул
С толком, с расстановкой,
Завязал бечевкой.
А потом спросил опять:
– А на ёлке в парке
Завтра будут раздавать
Школьникам подарки?
Новый Год Егор любил именно из-за подарка.
– Кто будет выступать на празднике? – спрашивала учительница класс.
Егор первый тянул руку:
– А подарки будут?
Если нет, Егор тут же терял к празднику интерес, зато, если был подарок… Егор был готов выучить, выступить, сплясать. Лишь бы получить заветный приз. Егор рос и подарки стали интересовать его мало, он быстро переключился на деньги.
Мама это смекнула и начала выдавать Егору «плату» за хорошие оценки. Егор стал круглым отличником. У него тут же появилась коробочка, куда он складывал сэкономленные деньги.
– Сынок, ты бы копилку взял, вон, на шифоньере стоит, – как-то предложила мама.
Егор без всякого интереса взглянул на облупленную свинью.
– Нет, это не интересно, – протянул он.
У Егора была страсть к накопительству и пересчитыванию. Он всегда до копейки знал, сколько денег у него в коробочке.
– Егор, я взяла у тебя мелочь на хлеб, – порой говорила мама.
– Хорошо, только не забудь вернуть, – отвечал Егор.
Мама всегда возвращала, поэтому коробочку Егор не прятал. Доверял. После школы Егор решил поступать в педагогический. На историю.
– Почему история? – удивлялись школьные учителя. – Ты же вроде не интересовался историей.
– Мама так решила, – пожимал плечами Егор.
За все годы он не копейки не потратил из заветной коробочки.
– Сынок, а на что ты копишь? – поинтересовалась как-то мама.
Егор удивился вопросу:
– Ни на что, – подумав, произнес он.
«Зачем копить на что-то, если можно просто копить?»
Студенчество Егора пришлось на развал Советского Союза. Все эти путчи и другие события, потрясшие страну, Егора волновали мало. Но закрыли мамин завод, и она осталась без работы.
Егор подумал, подумал и пошел на рынок, помогать челночникам таскать тюки, раскладывать товар, выполнять разные мелкие поручения.
– Сынок, купи хлеба, – просила мама, делая заплатку на штанах сына: «Ничего, еще год поносит».
Егор, скрепя сердцем, приносил домой буханку.
– Егор, молоко закончилось.
Егор всегда покупал самое дешевое и всегда один пакет. Питались скудно, со стола сначала исчезли сладости, потом мясо, следом молочка. Мама варила щи на воде, заедали хлебом, после пили чай без сахара.
Оба сильно похудели. Мама все больше лежала, ни что сил не оставалось. Егора она жалела, стыдилась, что села мальчику на шею. Ей было невдомек, что большую часть заработанного Егор складывает все в ту же коробочку.
Коробочку Егор теперь прятал, от греха подальше. Мама не молодела, да и питание скудное сказывалось. Как-то утром не смогла встать с постели.
– Ма, ты чего? – заволновался Егор.
– Ничего, сынок, сейчас полежу, да встану. Беги на занятия, – Евдокия Егоровна потрепала Егора по непослушным кудрям.
– Ладно, – согласился сын.
Только за Егором закрылась дверь, Евдокия Егоровна разразилась слезами. Все было в этих слезах: и упрек бросившему ее с малым дитятем мужу, и светлая память рано оставившим этот мир родителям, и любовь к сыну, и нежелание быть обузой.
Егор вернулся поздно вечером, осторожно заглянул в комнату, мама мирно спала. «Ну, и слава богу». Егор запер дверь своей комнаты на ключ, достал заветную коробочку, пересчитал накопившуюся сумму.
После девальвации часть денег «сгорела», но Егору было все равно. Он и обесценившиеся деньги считал. Насладившись видом, аккуратно закрыл коробочку крышкой и убрал в укромное место.
Потом завалился на диван, закинул руки за голову и стал мечтать, что бы он на эти деньги купил. Утром он снова застал маму в постели:
– Ма, ты как? – забеспокоился Егор.
– Хорошо, сынок, – соврала она, – сынок, у тебя девушка есть?
Егора словно ударили под дых. Он покраснел, потом побледнел.
– Нет, – признался он, потупив глаза.
– Почему? Ты же такой видный молодой человек, – улыбнулась Евдокия Егоровна.
– Ладно, ма, мне пора, на занятия опаздываю, – Егор выскочил из комнаты, словно за ним черти гнались.
Евдокия Егоровна вздохнула, а Егор всю дорогу злился: «Сдались мне эти девушки, – рассуждал он. – Какой от них толк? Никакого, только растраты одни». Вечером Егор пришел пораньше с баранками, решил побаловать маму. Евдокию Егоровну он снова застал в постели.