Фотобиум. Война двух миров-3

Цивилизация биононтов жила, как и любая другая, с той лишь разницей, что у них постоянно и с бешенной скоростью развивался научно-технический прогресс. Со временем появились биононты-растения и биононты-животные. Но все запасы на планете быстро истощались, и потому уже около трёх тысяч лет Фотобиум метался по Вселенной, выискивая планеты с полезными ископаемыми, и забирал из них все ресурсы, уничтожая всё живое. Он полностью высасывал из них сырьё и даже воду, превращая в безжизненные каменные астероиды, на которых уже никогда не возродится жизнь. Таким образом, Фотобиум превратился в первую во Вселенной планету-пирата или планету-вампира.

Наука на этой планете развивалась столь стремительно и достигла таких высот, что в какой-то момент зашла в тупик. Даже самый совершенный разум имеет предел, поэтому наступил кризис, и долгое время не было никаких научных открытий. Прогресс замедлился, и этого нельзя было не заметить. Дромос, который к тому времени уже объявил себя Вождём Фотобиума, понимал, что цивилизация биононтов должна постоянно идти вперёд, так как по-другому не сможет существовать. Должен был произойти немедленный прорыв в науке, и Дромос знал, что для этого надо было сделать.

Сто лет назад была создана система сверхсовершенных компьютеров-биононтов, объединённая в один суперразум, и Дромос назвал это Лигой академиков. Для Лиги был построен огромный дворец, но это было ещё не всё. Необходимо было создать мегаинтеллект, который будет руководить Лигой академиков и анализировать всю поступавшую от неё информацию.

И такой разум был создан. И назвали его Луиза.

***

Луиза шла широким ярко освещённым коридором дворца Лиги академиков, который имел белые рельефные стены, напоминавшие своей формой поверхность пустыни с песчаными дюнами. Белый безжизненный цвет, лившийся сверху и отражавшийся в зеркальном полу, равномерно освещал её безукоризненную фигуру, облачённую в белое короткое облегающее платье без рукавов. Лицо имело идеальные пропорции и было надменно красиво именно той строгой красотой, которая так нравится волевым мужчинам и наоборот отталкивает от себя нерешительных и робких. Натуральный цвет лица говорил о том, что косметика была ей абсолютно не нужна, а под ярким светом было отчётливо видно, что Луиза ею совершенно не пользовалась. На чёрных, как космическая тьма, волосах, уложенных в аккуратную причёску, был одет платиновый обруч с сверкавшим в нём крупным изумрудом – символ главы Лиги академиков. Амулет из белого золота, висевший у неё на шее на такой же золотой цепочке, говорил о том, что Луиза ещё носила титул Верховного Президента науки и промышленности, по своему статусу второго биононта на планете Фотобиум. Он представлял из себя огромный глаз с большим изумрудом вместо зрачка. На ногах Луизы были одеты высокие белые кожаные сапожки с пряжками из чёрного золота, и стук высоких каблуков, отдаваясь эхом, гулко звучал в пустом коридоре. Она миновала несколько поворотов, и коридор закончился широкими автоматическими дверями из голубого непрозрачного стекла.

Два охранника Дворца Лиги академиков, одетые в белые кожаные безрукавки, стоящие по бокам дверей, были вооружены древними мечами и имели неправдоподобно огромные мышцы. Это были боевые биононты, биоготроны, как их ещё называли. Они поклонились, когда Верховный Президент науки прошла в открывшиеся перед ней двери, после чего Луиза оказалась в большом хорошо освещённом зале собраний Лиги с высоким изогнутым потолком и блестящим чёрным полом. Стены, как и потолок, были небесно-голубого цвета и такими же кривыми, как застывшая в неподвижности поверхность океана. Эта странная архитектура объяснялась тем, что на Фотобиуме не терпели прямых линий. Считалось, что вид правильных геометрических фигур губит фантазию и, как следствие этого, негативно влияет на творчество. Если бы было возможно, то и полы сделали бы кривыми, но тогда по ним было бы неудобно ходить.

Зал собраний был пуст. Не было никакой мебели, поскольку все академики во время собраний по традиции стояли. Луиза медленно прошла на середину, и эхо её шагов гулко звучало в огромном пустом помещении. Она сложила на груди руки и замерла, но ждала всего секунд пять.

– Верховный правитель Фотобиума, Вождь цивилизации биононтов, великий Дромос! – раздался механический голос.

Двери, противоположенные тем, в которые вошла глава Лиги академиков, открылись, и в зал быстро вошёл молодой мужчина в чёрном облегающем костюме, короткой до пояса накидке и высоких ботфортах из чёрного бархата с золотыми шпорами. Длинные чёрные волосы спадали на плечи, а на голове был одет платиновый широкий обруч с огромным бриллиантом, сиявшим, как утренняя звезда. На груди мужчины висел амулет, символ Верховной власти Фотобиума, в виде двух скрещенных треугольников неправильной формы, в середине которых сверкал крупный чёрный бриллиант. Амулет и цепь были выполнены из белого золота и ярко сверкали в белом свете.

Мужчина прошёл через весь зал и встал перед Луизой, пристально глядя ей в лицо.

– Здравствуй, Президент.

– Здравствуй, Вождь, – женщина слегка поклонилась.

– Ты знаешь, когда мы три тысячи лет назад пришли к власти, я мог бы выбрать себе любой титул, – произнёс Дромос. – Император, король или герцог. Но я выбрал Вождь. Это звание наиболее правильно характеризует моё теперешнее положение.

– Я знаю это, – равнодушно ответила Луиза.

Дромос ленивым взглядом осмотрел её с ног до головы и вдруг подошёл вплотную и заглянул в глаза.

– Какая красота, – вдруг произнёс он. – Ты просто само совершенство, Луиза.

– И это я знаю, – сказала она спокойно, – ведь я сама выбирала себе внешность.

Взгляд Дромоса стал задумчивым.

– В самом начале, когда мы только завоевали Фотобиум и избавили его от человечества, я решал, какие способности людей оставить биононтам, – проговорил он, отвернувшись и отойдя от неё на два шага, как будто бы о чём-то размышляя. – Я тогда долго думал, зачем нам нужен секс, будет ли это слабостью или наоборот, силой. Мой совершенный мозг так и не смог тогда дать ясного ответа, и такое было со мной в первый раз. Поэтому я оставил биононтам способность любить и заниматься сексом.

– И совершенно напрасно, Вождь. Биононты, конечно, не роботы, но расслабляться таким образом им совершенно ни к чему. Это бессмысленно ещё и потому, что биононты не могут рожать детей.

– Но они могут любить, – улыбнулся мужчина. – Эта чувство осталась у них от людей.

– Это очень спорный вопрос, – ответила женщина. – Во всяком случае, если любовь и существует, то она сидит настолько глубоко в системе разума биононтов, что её совсем не видно.

– Я никогда не думаю об этом, – Дромос покачал головой. – Но вдруг вспоминаю в те моменты, когда вижу тебя.

Он резко обернулся и опять подошёл к ней.

– Ты не знаешь, что это означает?

Луиза была холодна, как ледяная статуя.

– Я это знаю, – кивнула она. – И ты это знаешь, Вождь.

– И что ты мне на это скажешь? – Дромос выжидательное смотрел в её глаза.

– Нет! – сразу ответила Луиза. – Однозначно, нет!

– Ты уверена?

– Абсолютно! Секс – это развлечение для низших существ, вроде людей и зверей, а мы, биононты, не имеем права загружать свой разум пустыми переживаниями.

Луиза смотрела на Вождя бесстрастным взглядом, но он вдруг надменно улыбнулся.

– Ты идеальная женщина, Президент, – медленно проговорил Дромос.

– Это и так понятно, без слов, – произнесла она. – Ведь я же не человек.

На лице мужчины отразилось лёгкое удивление.

– Идеально красивая и неприступная, – восхищённо повторил он. – Почему я начал замечать это только в последнее время?

– Даже не знаю, что тебе сказать на это, – усмехнулась она. – Но я знаю, о чём ты сейчас думаешь. Твой совершенный разум уже подсказал тебе самый короткий и безотказный способ достижения цели.

– И ты, как всегда, не ошибаешься, женщина, – ответил он, гордо подняв голову.

– Тогда не теряй времени, – Луиза презрительно улыбнулась. – Предрассудки существуют только для слабаков!