Мой любимый граф

– Какой ужас! Прямо на кладбище? Конечно же там. Что это я? Сторож нашёл вас у дверей сторожки. Пошёл закрыть ворота, а вы тут как тут. Лежите в грязи. Он позвонил в скорую и полицию. Говорят, что на вас было свадебное платье и кольцо. Золотое. Его в сейф спрятали. Мне Ленка рассказывала, что в ту ночь дежурила.

– Нет. Это точно не свадебное платье. Это я помню. Моя сестра любила красивые платья, вот я и нарядилась к ней.

Девушка недоверчиво посмотрела на меня. И лицо вытянулось. Она ожидала от меня чего-то необычного, чтобы рассказать из первых уст душещипательную историю странной девушки. Думаю, что её фантазия дополнит то, что я недоговорила. Знала бы она, откуда я пришла.

– Ну, ладно. Мне пора. Если что, вот кнопка. А так, я буду заходить сама.

Ночь прошла бурно. Привезли несколько человек с места аварии, пришлось мне переселиться в обычную палату раньше времени. Так что нашёл меня лечащий врач в палате с ещё одной соседкой.

– Вас ударили по голове. Образовалась гематома и мы её благополучно удалили. Было бы всё замечательно, если бы удар не пришелся по старому рубцу. Относительно старому. Я постарался, чтобы не было грубого шрама. Заживёт, под волосами видно не будет, – аккуратно смотрел рану доктор.

– Скоро они не отрастут, – пощупала я пальцами доступный участок, который кололся щёточкой волосиков.

– Да. Вам надо пройти курс лечения. Иначе могут образоваться спайки и головные боли на будущее будут обеспечены. Не хочу пугать, но одно из осложнений – судорожные припадки.

В груди защемило. Появилась болезненная пульсация в голове.

– Не надо делать скоропалительных выводов. Я не говорю, что это случится. Нужно время и лечение, – понял моё состояние врач, накладывая повязку и закрепляя её сеточкой.

– Ясно. Спасибо.

Со следователем разговор вышел совсем короткий. Никому не охота было возиться с такими делами. Решили, что это ограбление. Я сказала, что у меня пропала цепочка с кулоном и золотые серьги. Таковые были, остались в коммунальной квартире. Я знала, что вещи мои пропали. Вот и всё.

Прошло десять дней. Причин держать меня в больнице не было. Швы удалили. Мой лечащий врач, что проявлял ко мне симпатию, настоял, чтобы меня перевели на два этажа ниже, в неврологическое отделение. Я и не сопротивлялась. Идти мне было некуда. Лечиться было обязательно. А попаду я в прошлое или нет, я не знала. Не стоило рисковать здоровьем. Я нужна Генри здоровой. От него у меня осталось только кольцо с розовым бриллиантом. Я носила с тобой целое состояние. Но мне оно было дорого тем, что это был мой единственный якорь, за который я цеплялась.

Впервые взглянула на себя в зеркало, когда меня поместили в палату с суровой тёткой. Меня это устраивало. Не было желания ни с кем общаться.

Я похудела. Очень сильно. На лицо нельзя было смотреть без слёз. Глаза стали больше или это только казалось из-за того, что их украшали темные круги, а впалые щёки делали скулы острее. Левая щека была отмечена синевато-бордовым пятном, после того как коричневая корка сошла. Тёмные волосы немного отросли. Я была похожа на солдатика-призывника.

«Да, уж. Красавица. Вряд ли я нужна буду Генри такой»

Слёзы непроизвольно потекли из глаз, и я впервые за всё время заплакала.

– Не надо плакать. Скажи спасибо, что осталась жива и не стала инвалидом, – привела меня в чувство соседка.

Я кивнула головой, шмыгнула носом и улеглась в кровать, накрываясь одеялом и отворачиваясь.

– Извините, – сказала запоздало.

– Ничего, милая. Не переживай, всё образуется.

Дни шли однообразно. Режим, таблетки, периодические боли, лёгкая тошнота и головокружения. Блеск!

Единственным человеком, который меня посещал, был мой бывший врач. Олег приходил каждый день. Открыто ничего не предлагал, но я знала, что он хочет продолжения встреч и отношений.

– Маша, можно тебя спросить? – начал он разговор однажды, когда мы сидели на скамейке в больничном парке. Я сразу поняла, что он хочет сказать. Ждала, но эгоистично не отваживала мужчину, боясь остаться совершенно одна, даже без псевдо-друга.

– У меня есть любимый человек, Олег. Прости.

– Но…

– Он очень далеко и не может до меня добраться. Я знаю, что ему больно и он боится, что я не вернусь к нему. Как и я боюсь его потерять.

– Ясно. Прости. Я думал… Всё нормально.

Мне стало грустно и одиноко. Как я и предполагала. За день до выписки к Анне Борисовне пришли посетители. А к вечеру она предложила попить с ней чайку и поговорить.

Даже не знаю, как, но я рассказала ей все. Плакала, смеялась и рассказывала. Женщина меня слушала очень внимательно и ни разу не перебила.

– Вот значит как?! Держи. Я просила принести мне её. Она вернёт твою красоту.

Анна протянула мне баночку из-под крема с пахучей мазью.

– Вы мне верите? – посмотрела я на неё сквозь мокрые от слёз глаза.

– Конечно верю. Такое невозможно придумать, и так переживать. В жизни случаются удивительные вещи, дорогая. Одна из них истинная любовь. Держи, – сунула она баночку мне в руки. – Мажь тонким слоем, не втирая. Ты очень красивая женщина. Я таких и не встречала.

– Вы смущаете меня. Красивых очень много, – всхлипнула я, вытирая глаза.

– Нет, дорогая. Ты красива не только внешне, но и внутри. Я понимаю одержимость Генри, понимаю, почему и остальные мужчины смотрят тебе вслед. Береги свою внутреннюю красоту. Она даётся нам всем с рождения, но не все умеют её сохранить.

Анну выписывали на следующий день. Когда выписали меня, она приехала за мной на машине и ждала у ворот больницы.

Мы в тот же день поехали на кладбище. Чуда не случилось. В тот день я поняла, что могу и не увидеть больше Генри. Моё сердце, казалось, превратилось в кусок льда.

Глава 38. Ожидание

Маша

Мы с Анной очень сдружились. Она жила в пригороде, в небольшой деревеньке, что присмотрели для постройки своих особняков современные богатеи.

Пока что деревню не трогали. К счастью. Потому, что обидно будет, если такой замечательный уголок исчезнет.

Деревянная изба с резными наличниками и искусно сделанной резкой по дереву крыльцом стояла прямо посреди участка. Сзади сад, сбоку огород, цветники во дворе. Просто буйство красок.

Закрывая за собой высокие деревянные ворота, чувствовала особенную атмосферу вокруг дома. Я знала, что в метрах ста находится речка. Представляю, как здесь здорово летом.

Сейчас же весна вступила в свои права. Молодая листва ласково шелестела о чём-то своём. Птицы спешили обустроить свои жилища ещё лучше. Тюльпаны и нарциссы жёлто-алой палитрой радовали глаз на фоне сочной зелени.

– Что застыла? Проходи, – крикнула Анна, заходя в дом. Я зашла следом. Вещей у меня не было. Надела то, что принесла Анна. Шерстяное платье, жакет и туфли из мягкой кожи.

Изба внутри значительно ближе стояла к современному обустройству, чем к историческому. Комнаты сверкали чистотой, но не выглядели, как логово педанта. Гостиная или горница, если следовать жанру, была очень уютной. Огромный диван с кучей подушек, два удобных глубоких кресла, длинный низкий стол перед диваном, плазма на стене, столик с кучей дисков и видеоплеером. На полу – однотонный пушистый ковёр, на большом окне – ажурные решетки тяжёлых занавесок, облегченные лёгким белоснежным тюлем.

Спальня обычная. Кровать, шторы, ковер, гардероб, тумбочка с лекарствами. Кабинет выглядел более обжитым, чем остальные комнаты. Книги во всю стену, компьютер, принтер, обычная печатная машинка и куча исписанных и напечатанных листов. Удобное кресло за письменным столом, небольшой диванчик и два стула. Самое замечательное – камин.

Больше всего радовали кремовые, салатовые, голубовато-серебристые цвета.

– Поселишься наверху, – услышала я голос с кухни.

Вот кухня и ванная комнаты были просто супер-оборудованными, в стиле хай-тек.

– У тебя, вроде, нет второго этажа, – ответила я.