Мой любимый граф

«Какого чёрта вы творите, сударыня?» – хотелось крикнуть. Но слова так и застряли в горле.

Упругое стройное тело, что неожиданно прижалось ко мне, выбило все мысли из головы. Наши лица разделяло мизерное расстояние – мы почти соприкасались щеками. Горячий воздух, выдыхаемый девушкой, попадал точно в сгиб шеи, за ворот, стекая армией ошалевших от возбуждения мурашек по груди и спине, заставляя сердце биться тяжело, сбивчиво. Дыхание тоже стало тягучим и тяжелым. Кровь прилила к лицу, опаляя коду жаром, а низ живота свело судорогой. Я  поразился такой внезапной реакции, яркой и возбуждающей.

От девушки пахло потрясающе. Мои ноздри трепетали, как у затаившегося хищника, учуявшего дичь.  Ее ручки судорожно вцепились в лацканы камзола. Сердечко билось пойманной птичкой. Испугалась. Возникло странное желание защитить.

Я глянул искоса. Здесь светлее и можно было рассмотреть девушку вблизи, пока она не очнулась. Тёмные короткие волнистые волосы, маленькое ушко, гладкая щека, покрывшаяся ярким румянцем.

Девушка оттолкнула меня и извинилась. Дважды. Увидев наконец ее лицо,  мне стало плохо. Я честно думал, что Артур преувеличивал, когда говорил, что моя «жена» красива. И как я ошибался на этот счёт! Девушка была не просто красивой, а очень красивой. Она уже убежала, а я все ещё не мог прийти в себя. Руки до сих пор хранили ощущение теплой упругой плоти. Так и хотелось ещё раз прижать девчонку к себе. Удерживать не только за тонкую талию, но и пройтись по изгибу бёдер, сжать в ладонях ягодицы и прижать ещё сильнее, чтобы почувствовала, как  среагировал на неё.

«Господи! Я хочу эту женщину себе»

Идеальный овал лица, заключённый в рамку крупных темных кудряшек, тонкие дуги бровей, маленький идеальный нос, большие тёмно-карие блестящие глаза. А губы? Хочется не просто поцеловать их, а вкусить до крови. Такие сочные, яркие, пухлые.

Она давно скрылась на кухне, а я все ещё стоял и смотрел на свои руки.

«Кухня. Она на кухне. Что она там забыла? Надо к ней присоединиться»

– Доброго здравия, господин, – выдернуло меня из оцепенения приветствие Дженни.

– Доброго, – буркнул я и ретировался так быстро, как будто бежал с места преступления.

Так быстро я собирался только на войне. Хотелось ещё раз увидеть её. Разрушить первое впечатление. Разочароваться.

«Может, мне показалось? Я видел её всего ничего. А голос? Глубокий, мягкий, чистый. Таким только петь. Я не знаю её характера. Как она себя ведёт? Как ходит?»

Мои мысли хаотично скакали с места на место.

– Зачем тебе это, Генри? Такое ощущение, что ты влюбился в эту девушку. Любовь с первого взгляда? Такого не бывает, – прошептал я себе под нос.

Холодная вода не помогала, как и прохладный ветер через настежь открытое окно. Да и возбуждение не отпускало.

– Ты что, подросток? Что за ведьма? Околдовала одним своим появлением.

Пока  грыз себя и плавился от своих эмоций и ощущений, прошло достаточно времени. Я всё никак не мог покинуть комнату. Боясь, с одной стороны, что наваждение пропадёт и останется только глубокое разочарование, а с другой, что всё окажется ещё более опасным, метался по комнате, как заведённый, пока не вышел на лестничную площадку и не услышал мужские голоса. Я совсем забыл, что Алекс и Артур ещё здесь.

Как я спустился вниз и оказался в гостиной рядом с друзьями, останется для меня загадкой. Так быстро это произошло.

«Да, я ревную» – стало для меня откровением.

Глава 11. Неизбежность

Маша

«Боже мой! Что это было? Как же неудобно. Ну что я за неуклюжая клуша, а? Налетела на мужика и вцепилась в него, как клещ. Не отдерёшь. Стыдно-то как!»

Щёки горели, сердце колотилось, как припадочное, поджилки тряслись, адреналин в крови зашкаливал. Никогда такого чувства не испытывала. Я хоть и корила себя и ругала на чём свет стоит, но не чувствовала виноватой. В чём, спрашивается? Ну, споткнулась. Не дали мне упасть. Я извинилась. На этом всё. Всякое бывает. Наши люди не особо церемонится, когда утром на работу спешат или домой направляются – уставшие, вымотанные, что физически, что морально. О баталиях в очередях я и не говорю. Только здесь всё по-другому. Начиная с утреннего моциона, весь день и даже уход на покой ночью – всё иначе.

Такое ощущение, что я попала в вязкий кисель. Резкая перемена быстрой, скоротечной жизни, гонки на выживание (точнее – существование) на размеренную жизнь, где надо соблюдать не только этикет за столом, правила поведения, но и скорость передвижения, – была такой внезапной, что я чувствовала себя очень разбитой.

Да и синдром отмены, который чаще бывает у алкоголиков, наркоманов и больных, сидящих на гормонах, не добавлял настроения. Чистый воздух кружил голову. Без привычного городского смога казалось, что лёгкие, как выброшенные на берег рыбки, задыхаются.

А общение? Хорошо здесь мало людей и не надо с ними много говорить (хотя это тоже ненормально, если ты из современного города попадаешь в место, где на квадратный километр один-два человека против нескольких сотен).

Но и эти несколько слов надо было произносить с оглядкой. А что подумает этот джентльмен? Дама упала ему в объятия и свалила, оставив мужчину в шоке. Может, мне надо было притвориться, что стало дурно? Вроде, в прошлые времена, среди знатных дам это очень практиковалось.

Чего стоило взять и обмякнуть на руках мужчины? Довольно интересного мужчины. Господи! Он такой красивый. Надо признать. Чёрные волосы, худое вытянутое лицо. Глубоко посаженные тёмные глаза (о цвете можно поспорить, мне вообще показалось, что у него были расширены зрачки), прямой нос, красивый рот и упрямый подбородок.

А тело? Стройное, жилистое. Он на полголовы выше меня. Моё тело просто прильнуло к его. Как мокрая ткань к голой коже. Точное определение. Мои ноздри щекотал его такой мужской запах. Мыло, зубной порошок, конский пот. Влажность делала запах более насыщенным. И, кажется, он был возбужден. Или у них бельё не носят и фиксировать нечем. Но тогда…

«Господи, спаси меня! Это какой у него должен быть прибор?»

Щёки и шея запылали ещё больше. О чём я думаю? Идиотка. Никогда на меня не оказывал такое влияние ни один мужчина. Это ненормально. Точно. Здесь воздух другой. На меня так действует стресс. Это уже объяснение.

За время, что я прогоняла мысли, как необъезженных коней по извилинам мозга, сразу выпила две чашки воды и попыталась вернуть себе самообладание. Моё шаткое, да, впрочем, незавидное положение попаданки угнетало меня всё время. А сейчас, став из проблемы отложенной проблемой настоящей, я могла ожидать только милости от хозяина дома. Надеюсь, что не его я облапала? Тогда мне конец.

Вспомнились тёплые руки на талии. Кожа спины отчётливо помнила прикосновение. По спине пробежался холодок. Я запуталась в шаль.

– Так. Расслабься. Зачем мы пришли на кухню? Чтобы приготовить завтрак. Сколько нас человек? Неважно. С гостями сами разберутся. Приготовлю оладьи. Сметана есть. Так что перебьёмся, пока не придут Грета и кухарка.

– Вы здесь? Дорого утра, леди Мария! Господа приехали вчера вечером. Я даже не знаю, что делать. Подам чай с вчерашними пирогами. Как думаете? – подскочила ко мне Дженни.

– Я тут кое-что собиралась приготовить для Лиззи и себя. Но можно и для господ что-нибудь сообразить, – кивнула я.

– Вы ангел, леди Мария! Просто спасёте меня.

Активность девушки немного отвлекла меня от мрачных дум, пока мы готовили завтрак: Дженни подогревала пироги и заваривала чай (я не стала настаивать на своём участии в этом процессе), а я приготовила густое жидкое тесто и стала печь оладьи. Но червячок беспокойства сверлил мой многострадальный мозг и не желал меня пощадить.

– Дженни, скажи, а господин приехал? – осторожно спросила я.

– Да, – удивлённо застыла девушка с чашками в руках. – Разве вы его не видели? Он сейчас был в прихожей.