Единственная для Цербера

Дани понимала сына, но хотела, чтобы спустя столько времени он, наконец, наладил отношения с отцом.                                                                       

— Тимур, — услышал он зов матери. — Ты бы поговорил с отцом.

Тимур вздохнул. Он и сам понимал, что нужно это сделать, но никак не мог. Не мог этого сделать, потому что до сих пор не простил отца за все, что он сделал с мамой. Она его простила, а сын никак не мог простить отца.                                   

— Я поговорю, — пообещал матери, а сам подумал, что обязательно сделает это завтра.

Когда у него будут силы видеть отца, потому что сейчас единственное, о чем он думал — Аня и его еще не родившийся ребенок. Он винил себя во всем, что произошло. В неосторожности, неаккуратности и в том, что Аню похитили и теперь она по его вине вынуждена находиться в больнице.

Он провел дома несколько часов, после чего все равно не выдержал и рванул к ней. Часы показывали далеко за полночь, в больнице наверняка все спали, но он не мог ждать, добрался до поликлиники за полчаса, после чего договорился с сонной медсестрой о том, что будет рядом с женой. Та поначалу не хотела соглашаться, но Тимур тыкнул ей в руки несколько свернутых купюр и она тут же его пропустила.                                   

Палату Ани нашел сразу, тихо вошел, чтобы не разбудить ее и сел на соседнюю кровать, придвинув ее ближе. Он аккуратно коснулся ее руки и Аня вздрогнула, открыв глаза.

— Тимур?                                   

— Я, — он улыбнулся, заметив, как изменилось ее лицо: от испуганного до довольного. Она была рада видеть его и Тимуру это нравилось.

— Что ты тут делаешь? Где Давид? — Аня тут же приподнялась, но Тимур положил руку ей на плечо.

— Тише, Давид с мамой и Зеки. Он в безопасности, а я просто не смог уснуть в кровати, где нет тебя.

Щеки Ани покрылись краской, а Тимур улыбнулся, заметив это. Он до сих пор удивлялся тому, как она реагирует на него и его слова. Они уже давно вместе, а Аня до сих пор краснела в его присутствии, что удивляло Тимура, но и льстило ему одновременно. Ему нравилось смотреть на то, как Аня краснеет, как ведет себя в его присутствии, слегка тушуется и будто смущается.

— Я соскучился, — произнес Тимур и взял ее за руку. — Чертовски по тебе соскучился, Аня, — его голос звучал искренне.                                   

— И я, — робко произнесла девушка.                                   

Тимур уснул рядом с ней, придвинул кровать поближе, взял ее за руку и уснул. Забылся крепким сном и проснулся только утром. Отодвинул кровать подальше и стал дожидаться доктора. Он хотел поговорить с ним, узнать о состоянии его девочки, спросить, как долго ей придется здесь находиться и можно ли будет забрать ее домой.                                   

Первой в палату зашла медсестра, подключила систему Ане и ушла и только ближе к обеду, когда Аня уже успела позавтракать, пришел доктор. Он спросил о самочувствии, о тянущих болях внизу живота и сказал, что полечиться придется недельку в стационаре. Потом можно будет домой.

Тимур молча слушал и кивал. Надеялся, что Аню выпишут скоро и когда услышал про неделю, обрадовался. Это ведь совсем скоро.                                   

— Доктор, скажите, угрозы для ребенка больше нет?                                   

— Угроза будет всегда, — Тимур Эмирович, — Анне нельзя нервничать, поднимать тяжести, после лечения можно будет заниматься сексом, но… — доктор замолчал на несколько секунд, после чего продолжил: — без фанатизма, — подмигнув, закончил он.

***

К отцу Тимур таки поехал. Сразу, как поговорил с доктором, обсудил с ним лечение Ани и ее выписку, поехал к отцу. Знал, что разговор будет сложным, понимал, что будет непросто, но поехал, потому что поблагодарить Эмира нужно было, да и в общем пора было налаживать отношения. Пусть они и не будут идеальными, но хотя бы они больше не ненавидели друг друга, как ярые враги.

Подъехав к дому Эмира, остановился и некоторое время молча сидел в машине, пытаясь собраться с мыслями. На взаимные обвинения переходить не хотелось, но он знал, что без этого не обойтись, отец начнет, а он просто не сможет сдержаться. Наконец, Тимур вышел из автомобиля и направился в дом. На входе его встретила служанка, оповестив, что Эмир находится в саду.

Тимур тотчас же направился туда, прошел через лужайку, где играл ребенком и остановился у бассейна. Воспоминания захлестнули его. Он стал вспоминать, как ребенком играл на этой же лужайке, как развлекался с мамой и братом Адемом. Здесь практически ничего не изменилось за прошедшее время, та же густота и высота травы, тот же прудик и бассейн, те же деревья, что и раньше. Для Тимура это было как удар под дых. Стало болезненно и неприятно от того, что отец так поступил и буквально вынудил его уехать, бросив то, что было ему дорого и важно.

Отца он нашел сидящим в беседке. За то время, что они не виделись, Эмир постарел, иссох и больше не создавал угрожающее впечатление, хотя Тимур и так давно перестал бояться отца.

— Не думал, что ты когда-то решишься прийти, — услышал бас отца.

— Дани попросила, ты же знаешь, — отмахнулся Тимур. — Да и я должен поблагодарить за сына. Все же, если бы ты не забрал их, у меня забрали бы обоих.

Тимур не умел говорить слова благодарности, тем более человеку, с которым он столько времени не разговаривал, а когда начинал, единственное, что получал в ответ — спор. Спорить больше не хотелось, обычный разговор, он считал, будет более действенный.

— Я действительно благодарен тебе, — наконец, более искренне произнес Тимур.

Эмир удивленно посмотрел на сына и даже встал со скамейки, на которой сидел. Сделал несколько шагов к Тимуру и, обняв его за плечи, притянул к себе. Это были первые объятия отца и сына за долгие годы. Оба были слишком высокомерны, чрезмерно горды, чтобы сделать шаг друг к другу раньше. Сейчас они сделали. Оба.                                   

Эмир, отстранившись от сына, произнес:                                   

— Не думал я, что ты когда-либо придешь ко мне.                                   

— Однако я здесь, — тихо ответил Тимур.                                   

Он не знал, о чем разговаривать с отцом. Они давно потеряли нить разговора и общие темы, но сейчас, казалось, им и не нужно разговаривать. Достаточно было одного присутствия и взглядов, которые выражали тоску и непонимание. Тимур не понимал, как отец так мог поступить с мамой, как не мог попросить у нее прощения, а Эмира возмущало пренебрежение сына, его отстраненность и нежелание подчиняться во всем.                                   

Мужчина не сразу понял, что Тимур — его точная копия, такой же упрямый, вспыльчивый и принципиальный. Это не Адем, уступчивый парень, вечно слушающий отца.

— У меня есть к тебе дело, — начал Эмир. — Я хочу, чтобы ты вместе с братом взялся за управление моим бизнесом. Я знаю, что ты против, знаю, что у тебя есть свое дело, но я уже стар. Адем сам не справляется, а ты так и числишься в завещании.                                   

Тимур хотел возразить, но Эмир лишь поднял руку, чтобы продолжить свой монолог. Ему необходимо было дорассказать все, что лежало на сердце.                                   

— Я не могу больше управлять компанией. Уже давно. Сейчас ты и Адем единственная надежда. Адем не бизнесмен, ты и сам это знаешь, ему многому предстоит научиться, а ты ему в этом поможешь. Я уже подготовил бумаги. Тебе нужно только подписать. Пожалуйста, — он впервые действительно просил, а не указывал сыну, — сделай это. Вы можете здесь остаться с женой и детьми. Тимур, — не выдержал Эмир. — Не отказывайся принять мое детище.

Глава 42

Тимур

Тимур пообещал отцу подумать на счет компании, хотя и так прекрасно знал, что первое время ему таки придется управлять и помогать с этим Адему. По-другому и быть не может, ведь они братья, а у Адема не получалось с управлением так, как должно было быть.