Страница 4 из 13
Командиры диверсионных групп с начальником штаба отряда вышли из канцелярии. Кудреев остался в канцелярии один. Он сложил карту, подошел к окну, задумался.
Все вроде оговорено, решение принято, осталось передать его на утверждение генерал-лейтенанту Тарасову – Бригадиру, который являлся непосредственным начальником командира отряда спецназа, и... как говорится – вперед, на мины! Но сегодня особого боевого настроя подполковник почему-то не ощущал. Не было обычного куража перед предстоящей схваткой. Он появится, и это знал Кудреев, появится обязательно, как только группа высадится из вертолета в зоне боевого применения. Тогда и настроение мгновенно изменится. Мозг перестроится, запрятав ненужные эмоции в дальние запасники, и начнет работать, как и весь организм, только на одно: на успешное выполнение задачи. Это будет, пусть и позднее, а сейчас подполковник чувствовал себя немного не в своей тарелке.
Кудреев взглянул на часы – 11.30.
Можно и в секретку двигать. Пока он текст решения составит, а Ермолаев свои шарманки настроит, тут и время связи с Бригадиром подойдет.
Командир отряда, положив карту во внутренний карман кителя, вышел из казармы. В 11.35 он уже находился в комнате секретной части.
Ровно в полдень прапорщик отправил в Центр шифровку, которая передавала суть принятого командиром отряда спецназа решения по боевому применению диверсионных групп по отработке цели в Чечне.
Ответа пришлось ждать довольно долго.
Видимо, генерал Тарасов детально разбирал предложенный Кудреевым вариант. Наверняка Бригадир имел свое видение ситуации и сравнивал его с планом офицера.
Наконец, аппарат специальной связи начал выдавать цифры шифрограммы. Прапорщик Ермолаев быстро раскодировал их, протянул текст командиру отряда. Он гласил:
«Совершенно секретно!
По ознакомлении уничтожить!»
«Бригадир – Утесу.
Принятое вами решение утверждаю. Время вылета на отработку цели – 15.40. После завершения акции связаться с Востоком, это позывной части, где дислоцируется Белопольский ОМОН, сообщить им о результатах операции, не раскрывая себя. Желаю удачи.
Бригадир».
Подполковник, прочитав документ, сжег его в пепельнице.
– Ну, вот и все, Юра! Начинаем работать!
Прапорщик поднялся:
– Товарищ подполковник, может, я и не вовремя со своим вопросом, но согласно вчерашней шифровке, как я понял, к нам прибывает штатный секретчик?
– Ну и что?
– А если он прибудет в ваше отсутствие?
– Ты что, первый год служишь? При чем здесь я? В отряде всегда присутствует командир, даже если весь личный состав отсутствует. А в данном случае, на время боевого выхода, за командира остается подполковник Щукин. Он и примет начальника секретной части. Тебе же предстоит передать ему должность и вернуться в отделение связи капитана Быкова.
– Ясно!
– Готовься к сдаче секретки и параллельно с момента убытия групп на задание постоянно будь со мной на связи, никуда отсюда не отлучаясь и меняясь, по необходимости, лишь с Быковым. Окончательно прием-передачу должности оформите после моего возвращения, если, конечно, за это время твой сменщик явится.
Кудреев отправился к себе домой. Все его полевое обмундирование находилось на временной квартире, и ему нужно было подготовиться к выходу, а перед этим немного отдохнуть. Ночь предстоит непростая и уж точно бессонная.
Первое, что сделал подполковник дома, так это достал из десантной сумки боевой камуфлированный комбинезон. Бронежилет. Пояс с отсеками для гранат, автоматных магазинов и ножей трех различных калибров, а также дополнительной, боевой аптечки. Зеленый, выцветший на солнце, платок, который повязывал на голове при боевых выходах с первой еще войны в Чечне. Все это он разложил на креслах и журнальном столике. На трюмо выложил несколько тюбиков с краской для маскировки лица и рук, пузырек с жидкостью, отпугивающей своим, нечувствительным для человека, ароматом разных ядовитых и неядовитых ползающих и летающих тварей. Подготовив снаряжение и приняв душ, Кудреев лег на софу, поставив будильник наручных часов на 14.45. На отдых ему осталось чуть более полутора часов. Но и этого было достаточно тренированному организму, чтобы полностью восстановиться перед длительным периодом напряженной боевой работы.
Подполковник заставил себя уснуть.
Проснулся он от тонкого писка часов.
Спрыгнув с софы, прошел в ванную, встал под холодную струю душа.
Постоял так минуты три, чувствуя, как проясняется голова, а тело наливается свежестью. Быстро одевшись, встал перед трюмо.
Он уже заканчивал боевую раскраску, когда в дверь позвонили. Сей факт удивил подполковника. Кого это принесло? Свои сначала связались бы с ним по телефону, а больше в принципе к нему никто прийти и не мог. И все же кто-то продолжал настойчиво нажимать на кнопку звонка. Кудреев прошел в прихожую, открыл дверь и... тут же услышал испуганный вскрик:
– Ой!.. Что это?.. Подполковник?
Перед командиром спецназа стояла официантка Люда.
Она широко раскрытыми от удивления глазами смотрела на Кудреева.
– Привет, красотка! Какими судьбами?
– При-привет! А... это... чего ты раскрасился, как индеец? Да и форма эта? Ты... как эти... как их... ну по «ящику» показывали... снайперы! Точно... фильм так и назывался «Снайпер». Там тоже у двоих лица раскрашенные были, только одежда другая, лохмотьями!
Кудреев сказал сухо:
– Что привело тебя ко мне?
– Да я, собственно, шла не к тебе, только не подумай чего. Просто соседям твоим письмо пришло. Валька, почтальонша, попросила занести, а у них закрыто. Вот и подумала отдать письмо это тебе, чтобы передал потом.
– И как же ты определила, что я дома? В это время я, как правило, бываю на службе!
Людмила думала недолго:
– Так тебя через тюль видно было, ты по комнате ходил.
– Люда! Врать нехорошо!
– Ну, ладно, ладно! Я на самом деле принесла соседям письмо, вот оно, и их действительно нет дома, тут и решила заглянуть к тебе. Мне днем делать нечего, вот я случайно и увидела, как ты вернулся в обед к себе. Вот так, подполковник.
– Заглянула?
– Да.
– И что?
Женщина кокетливо наклонила голову, проговорив:
– Ничего! Просто хотела увидеть тебя... Слушай, подполковник, а серьезно, чего это ты так приоделся и раскрасился?
И тут, видимо, какая-то догадка пришла ей в голову, она, закрыв рот ладонью, еле слышно произнесла:
– Ты же спецназ? И эта форма, в которой уходят на войну. Ты на войну собрался, Андрей?
– Нет. Учения у нас.
– На полигоне?
– Да, но не здесь, а в другом месте. Хватит разговоров, положи письмо соседям под дверь и иди по своим делам, а я займусь своей работой. И больше... не приходи ко мне, договорились?
Ответить Людмила не успела.
Ее внимание и слух привлек нежданно возникший и явно приближающийся рокот вертолетного двигателя. Вскоре «вертушка», едва не касаясь крыш, медленно проплыла за казармы и зависла над плацем. Затем медленно опустилась, скрывшись от глаз Людмилы и Кудреева.
Женщина, повернувшись, показала рукой в сторону казарм:
– А это... за вами?
– За нами, но ты так и не ответила на мой вопрос, мы договорились, что тебя никогда больше не будет у моих дверей?
– Договорились, пока ты сам не приведешь меня к себе!
– Этого не будет.
– Не зарекайся, подполковник. Время покажет.
– До свидания, мне пора в часть.
– Благополучного тебе возвращения, Кудреев! Ведь ты не на учения уходишь?! А еще говоришь, что врать нехорошо.
Подполковник молча взглянул на женщину, и ему показалось, что пожелание скорого возвращения Людмила произнесла от сердца.