Страница 14 из 86
— Не могу больше спать. Кошмары замучили.
— Тогда помоги. Кинь пару камушков на могилку своей подружки. А заодно разомнёшься и согреешься, — Смарт небрежно кивнул на груду камней, скрывающую чёрное неподвижное тело хищницы с мёртвыми глазами.
Странно, но горечи утраты я больше не чувствовала, только пустоту и равнодушие. Горе душило, пока кошка ещё была живой. Её мёртвое тело меня вовсе не трогало, казавшееся теперь опустошённой, безликой тряпкой. Хлопоты Смарта удивили. Уж ему-то чего так надрываться? Вряд ли Соня пощадила бы чужака.
— Зачем тебе это? — спросила, не торопясь подряжаться во временные могильщики.
Он ответил, стараясь выглядеть бесхитростным. Ясное дело, доверие к себе пробуждает. Только жизнь сделала из меня уж очень недоверчивую и подозрительную особу.
— Могилка, может, кошке и без надобности, но убраться за собой не помешает.
— Следы заметаешь, — хмыкнула я. — Зря стараешься. Кот быстро этот трупик унюхает.
— Ничего, — отмахнулся старательный труженик, упрямо продолжая своё бессмысленное занятие. — В любом случае, ему для этого понадобится какое-то время. Это хотя бы немного его задержит. А время для нас нынче на вес золота. Лишний день нам не помешает.
Я в каменной долине, видимо, настолько освоилась, что на зашипевшую у ноги змею даже внимания не обратила. А ещё днём обязательно визжать бы начала, нервно вздрагивая. Странное человек существо — к чему угодно приспособиться может. Впрочем, местная хозяйка нападать на меня и не думала. Спала себе мирно под камушком, а тут я ногами топаю — любой бы огрызаться начал, возмущаясь через потревоженный сон. Медленно подойдя к Соне, заваленной камнями, я вздохнула. Хорошая у меня была подружка, верная.
— Прощай, — сказала тихо и равнодушно. — Лёгкого ветра твоей душе.
Вспомнилось, как Лордин принёс крошечную кошечку в комнатку третьеразрядного борделя, где устроил мне тайное временное жильё. Убираться за потаскухами было брезгливо, но есть хотелось и желательно каждый день. На улицу я в то время без лишней надобности не высовывалась, едва избежав «застенок» учёных. Даже теперь не знаю: та облава на бродяг, из которой Лордин меня вытащил, была плановая, или стражи искали персонально меня, как уверяли некоторые сомнительные предсказатели из-за «черты».
— Вернушка, у меня для тебя подарочек есть, — шепнул кот мне на ушко, прикрыв дверь комнатушки. Я своего спасителя тогда боялась до дрожи в коленках. Но когда он ко мне прикасался, даже если мельком, всегда обмирала, не в силах усмирить трепещущее глупое сердце. Ответить тоже не могла. Испугано немела с ним рядом, и лишь таращилась будто корова, бессмысленно и обречённо. Правда, его обаянию сопротивляться было очень трудно. Знающие люди говорили, что коты обладают врождённой любовной магией. Скорее всего, это было правдой. Не помню, чтобы кто-то мог устоять перед улыбкой Лорда, чем он, естественно, беззастенчиво пользовался, жестоко разбивая девичьи сердца одно за другим. Искусный соблазнитель на утро, обычно, напрочь забывал о своей очередной жертве, поэтому и имён у бедняжек никогда не спрашивал, всех поголовно обзывая «солнышками». Лишь ко мне относился иначе. Опекал почему-то, не позволяя обижать ни другим, ни самому себе. То, что он меня выделял и даже имя выучил, рождало в неокрепшей юной девичьей душе хрупкие смутные надежды, бессмысленные, сладкие мечтания. Когда услышала про подарок, даже голова закружилась. Подарков Лордин обычно никому никогда не делал. Он же с таинственным видом распахнул на груди подбитый белым мехом короткий чёрный плащ, вынув из нагрудного кармана крошечный пушистый комочек, громко сопящий во сне.
— Что это за соня такая! — восторженно ахнула я, забывая о своём смущении.
— Такая же сиротка, как и ты, — мурлыкнул в ответ заклинатель, вручая мне, похожую на уголёк крошку. — Отогреете друг дружку. Береги её, Верна. Сумеречных котов в нашем мире осталось мало. Стражи их любят не меньше, чем бродяг, и отлавливают так же беспощадно, уверенные в их магической силе.
— Да, она ещё и волшебная, — с сомнением хихикнула я.
— В каждой сказке есть намёк на правду, — загадочно улыбнулся он, оставляя меня с моей новой подругой по несчастью.
Соня росла быстро, была удивительно ласковой и послушной. Очень скоро она подросла настолько, что я могла бы при желании на ней прокатиться, словно на пони. Имечко ей подходило чрезвычайно — кошечка очень любила поспать. Днём она обычно только это и делала, а вот ночью исчезала, растворяясь в воздухе с приходом вечерних сумерек. Лордин навещал нас, каждый раз обучая малышку разным кошачьим премудростям. Мне забавно было наблюдать их общение. Обычно они, молча, глядели друг другу в глаза, изредка издавая мелодичные мурлыкающие звуки, а порой даже тихо рыча друг на друга. Меня поражало это умение заклинателей понимать язык различных живых существ. Как-то, набравшись смелости, я спросила его о повреждённом ухе, предположив, что это последствие воспитания не столь благодушной кошки, как Соня.
— Да, это кошка, — согласно кивнул заклинатель, после, нахмурившись, глубоко вздохнул. — Особенная кошка. Она никому и никогда не покорялась. Только однажды изменила себе, что и погубило её. Вот оставила когда-то на память мне эту отметину. Глупыми были тогда котятами, дрались без устали. Зато теперь меня ни с кем не удастся перепутать. Жаль только, что и стражам известна эта примета.
Больше я расспрашивать не решилась, ощутив, как не желает он вспоминать своё прошлое. Поторопилась перевести разговор на его прилежную ученицу.
— Она тебя слушается, — благоговейно заметила я, когда Соня лениво выполнила очередное учебное задание Лордина. Она никогда не ошибалась. Например, могла легко и быстро отыскать нужного человека, или припрятанную вещь. Думаю, по приказу она могла и убить. Но на моей памяти этого не случалось.
— Слушаться-то слушается, — недовольно ворчал кот. — Только любит она тебя. И убить, если понадобится, не сможет.
— За что же меня убивать? — таращилась я недоумённо. — Разве ты этого хочешь?
— Жизнь — штука сложная, малыш, и непредсказуемая. Никто не знает, что случится завтра. Возможно, ты ещё и сама захочешь всадить мне нож в спину.
Я думала, он шутит. Но его глаза глядели пытливо, без тени улыбки, отчего холодок беспричинного беспокойства начинал щекотать спину между лопаток. Я решительно кивала головой, отказываясь верить в то, что можно захотеть убить того, кого любишь. А я любила Лордина, хотя и не хотела в этом признаваться, но сияющие при его появлении глаза выдавали меня с головой. Любить вора, убийцу и отверженного правящим обществом заклинателя было глупо, даже, наверное, стыдно, но сердцу приказать не удавалось. Оно без спросу пыталось выпрыгнуть из груди навстречу его кошачьим глазам.
Заклинатель был мудр не по годам. Возненавидеть любимого оказалось очень легко. Вот только разлюбить и забыть было невозможно. Забавно, подумалось с ухмылкой, не прошло и пары лет, как я уже размышляю о способах избавления нашего мира от моего любимого. А ранее ведь и помыслить о том, чтобы нанести ему какой-либо вред, не могла. Прервал мою задумчивость Смарт громким протяжным выдохом: