Сансара

– Ну так прикончи! – крикнул он и расхохотался.

Волосатые лапки паука, конечно, ухудшали его аэродинамические характеристики, но это не помешало ему пролететь пару метров и врезаться в грудь Крепыша. От баса не осталось и следа, и он завизжал как девчонка, стряхивая с себя тварь, которую только что собирался прикончить. Паук упал на землю и пополз так быстро, что точно мог бы выиграть в каком-нибудь любительском забеге. Тима покоробило от вида ползущего с такой скоростью насекомого, и он отвернулся, а затем резко дернулся от неожиданности, услышав пистолетные выстрелы. Крепыш, вне себя от гнева и испуга высадил в землю всю обойму, продолжая кричать тонким голосом, а Джек и второй его товарищ громко хохотали.

– Ты с ума сошел, Джек! – опустошенная обойма немного успокоила Крепыша, и голос его вновь начал обретать басовые ноты. – Ты же знаешь, как я ненавижу этих тварей!

– Есть вещи, которых действительно стоит бояться, – загадочно повторил Джек и взглянул на Тима. – Паучок не всадит тебе нож в спину.

Тим не понял, к чему это было сказано, но отчетливо понимал, что эта встреча не приведет ни к чему хорошему. В одном Джек был прав – не стоило бояться паука. Стоило вскочить на ноги и что есть сил бежать подальше от дороги.

В дальнейшем Тим Фоллис будет вспоминать эту историю и благодарить небеса за то, что послали ему это насекомое.

4

Два человека стояли во дворе перед фермерским домиком, напротив парадной двери, и беседовали на философские темы.

– Говорю тебе, Фредди, надо набрать побольше хабара и валить с этой фермы.

Фредди, долговязый и тощий мужчина со смуглым лицом и седеющей щетиной придерживался другой точки зрения:

– Подумай сам, Чемодан, зачем нам покидать плодородную ферму, где всегда есть что похавать, и уходить непонятно куда?

Второй мужчина был низкого роста, но с выдающимся животом и блестящей проплешиной на макушке. Он изобразил гримасу гнева на лице и с кулаками набросился на Фредди.

– Ах ты, говнюк! Ты же знаешь, что я ненавижу это погоняло!

– Ладно-ладно, я же пошутил, успокойся, дружище!

Ноздри Чемодана широко раскрылись, а сам он тяжело дышал, однако пыл свой умерил и опустил кулаки. Фредди, опуская поднятые для защиты руки и снова принимая естественное положение, усмехнулся и еле слышно пробубнил:

– Гы-гы-ы, Чемодан.

В общем, эти двое прекрасно ладили. От дальнейших выяснений отношений их отвлек столб пыли, вызванный приближающимся автомобилем марки «Порше», который вскоре остановился рядом с ними.

– А вот и Джек, – потер руки Фредди. – Интересно, что ему на этот раз удалось раздобыть.

Водительская дверь открылась, и Джек вышел наружу. Он сразу посмотрел на Фредди, и на губах его заиграла загадочная улыбка. Двое его товарищей тоже вышли и тут же закурили сигареты и начали разминать суставы, будто поездка заняла у них не полчаса, а часов шесть. Тим не торопился выбираться из автомобиля, однако Джек учтиво открыл ему дверь и пригласил выйти.

Тим сглотнул и неуверенно ступил одной ногой на землю, ощущая холодок, проходивший по спине несмотря на жаркий летний день. Нога его вдруг подкосилась, и он чуть не упал, но Джек придержал его за руку, а на лице его играла все та же улыбка, которая теперь казалась какой-то мерзкой. Тим осмотрелся вокруг, хотя он уже давно понял, куда они едут, и место это было ему знакомо. Они приехали на ферму Бена Уотсона, близкого друга дяди Тима. Но самого Бена нигде видно не было, и факт присутствия здесь пятерых подозрительных типов наводил на некоторые мысли.

– У меня для тебя подарок, Фред, – ровный и уверенный голос Джека вывел его из раздумий.

Тим посмотрел на двух людей, стоящих во дворе. Один из них был тощий и длинный, а второй, наоборот, низкий и толстый. Тим не знал, кто из них Фред, и какой подарок Джек ему приготовил, но ему не нравилось ощущать на себе пристальный и даже маниакальный взгляд длинного.

– Жратва готова, Джек, – сказал Чемодан, глядя на часы. – Вы задержались, поэтому все немного остыло, но не переживай – я с этим разберусь.

Они сели за большой обеденный стол, расположенный в просторной гостиной. Чемодан, как и обещал, разобрался с остывшей едой, разогрев ее в микроволновке. Тим уже понял, что Фред – это длинный. Но он не понимал, какого черта Фред все время пялился на него, будто на голую бабу в очередном выпуске Плейбоя. Этот взгляд жутко нервировал. Если у Джека для него есть какой-то подарок, то пускай лучше пялится на него.

– Эй, Джек, – сказал тот, будто прочитав мысли Тима, – а какой у тебя для меня подарок, а?

Сказав это, он вновь бросил взгляд на Тима и расплылся в отвратительной улыбке, обнажая желтые зубы. Тим опустил глаза и начал ковырять ложкой в тарелке с остатками супа, но спустя несколько секунд понял, что лишь его нервные движения нарушают тишину. Он поднял глаза, осмотрелся и обнаружил, что все смотрят на него. Чемодан выпучил глаза и прикусил губу, будто предвкушая какой-то очень важный и знаменательный момент.

– Гы-гы, – промычал Фред. – Какой же у Джека подарочек для меня, а, сопляк?

Гостиная содрогнулась от хохота, а у Тима потемнело в глазах от внезапной и ужасной мысли, которая подобно молнии пронеслась у него в голове. Кажется, что он – и есть подарок для этого длинного, худощавого и тупого мужика со смуглым лицом.

– Джек всегда подкидывал мне молокососов, пока я гнил в тюряге, – подтвердил его догадки Фред. – А знаешь, за что меня посадили?

Тим быстро замотал головой и почувствовал, как большой комок подбирается к горлу, а глаза застилает туман.

– Я хочу, чтобы ты сам догадался, – Фред продолжал лыбиться. – Так мне будет приятней.

Тим опустил голову, и крупная слеза упала в тарелку с остатками супа.

– Говори! – Заорал длинный, резко вставая и хлопая ладонями по столу.

Комок наконец подступил к самому горлу, и Тим разрыдался, вызывая новый взрыв хохота, настолько мощный, что казалось, будто внутренности вибрируют. Похожие ощущения можно испытать на любом рок-концерте, если встать неподалеку от мощных колонок. Утерев рукой слезу, Тим поднял глаза и посмотрел на неровные желтые зубы Фреда.

– За… за совращение малолетних.

– А особенно мальчиков, – прошептал тот, изображая страсть. – Я наряжу тебя в женский костюм. Мне так больше нравится.

Второй раз за день Тим Фоллис пребывал в полной уверенности, что его жизнь закончена. Он снова всхлипнул и бросил взгляд на дверь, а в следующее мгновение резко вскочил, отшвырнул тарелку и побежал. Все окружающие звуки слились в один глухой гул, как будто доносились откуда-то издалека. Тим смотрел только на дверь, но она почему-то вовсе не приближалась, а только отдалялась от него, словно кто-то потянул за веревочки и растянул пространство. Тим почувствовал фантомное прикосновение к своей левой руке, которая, судя по ощущениям, находилась от него так же далеко, как и дверь. В висках ударами маленьких, но сильных молоточков, застучал пульс, и весь мир начал терять краски и погружаться в темноту, а пол начал уходить из-под ног. Из окружающего гула можно было отчетливо выделить только один звук – тот, с которым смеется проклятый извращенец: «Гы-гы-ы». А затем Тим потерял сознание.

5

Окружающий мир твердо отказывался возвращать краски, будто оставаться в кромешной темноте ему было комфортнее. Тим точно знал, что он очнулся, и об этом свидетельствовали легкая головная боль и железный привкус во рту – признаки состояния, которое приходит после обморока. А еще Тим точно знал, что его глаза открыты и находятся на своих местах – тогда куда, черт побери, пропал весь окружающий свет? Даже ночью не могло быть так темно.

Тим почувствовал учащенное сердцебиение и нарастающую панику. Ему вовсе не хотелось становиться слепым. Уж лучше видеть этот оставленный человечеством мир, полный убийств и разврата, чем не видеть ничего. Тим открыл рот, но крик застрял где-то ниже горла, а слезы начали течь по его щекам, на которых только-только начали появляться первые темные волоски. Тяжело дыша, он смахнул слезы и закрыл глаза, а затем снова открыл – и снова увидел лишь темноту.