Дверь в Зазеркалье

— Сейчас Люсьену достанется, — с улыбкой заметил Арман.

— Вряд ли. Он так очевидно гордится своим отцовством, что Николь все ему прощает.

Многое можно простить, когда есть любовь, подумала Кристи. Она почему-то вспомнила Стефани. Вряд ли этой женщине удастся познать счастье любви, но… Дай-то Бог. Без любви этот мир холоден и неуютен.

Пьер, а вслед за ним и Элоиза подбежали к отцу и нетерпеливо дожидались, когда же отойдет официант с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским.

— Папа, Элоиза хочет знать, можем ли мы теперь называть тетю Кристи мамой.

Сердце Кристи готово было разорваться от избытка счастья. Маленькая девочка с волосами точно такого же цвета, как у нее, с обожанием и надеждой смотрела снизу вверх. Она не помнила свою настоящую мать, знала только, что тетя Кристи совсем-совсем такая же, как ее мама, ставшая ангелом. Вероятно, Кристи в своем пышном свадебном наряде казалась Элоизе сказочной принцессой.

Арман присел, обнял детей и привлек их к себе.

— Я думаю, — протянул он, — этот вопрос следует задать Кристи. — Он повернул к ней голову, в его темных глазах были надежда и вера. — Ты хочешь стать мамой этому смелому мальчику — моему сыну — и этому прекрасному цветочку — моей дочке?

Три пары глаз выжидающе смотрели на нее. Разве ее ответ мог быть каким-то другим, кроме «Да!!!»? Кристи сделала шаг вперед, наклонилась, поцеловала детей, а затем призналась, что уже давно считает их своими детьми и будет счастлива, если они станут звать ее мамой.

Дети произнесли заветное слово с таким благоговейным видом, что Кристи отбросила последние сомнения. Нет, она ничего не отнимает у своей сестры, она отдает им материнскую любовь за двоих — за себя и за Колетт.

Кристи с грустью вспомнила клятву, которую дала в первый день своего пребывания здесь: заботиться о детях, восстановить доброе имя сестры, заставить уважать себя и память о Колетт, не дать Шармэн восторжествовать…

Она выполнила клятву.

Дети побежали к бабушке, чтобы рассказать ей главную новость свадебного торжества. Иветт, беседовавшая с друзьями, извинилась и наклонилась выслушать их. Когда она подняла голову, ее лицо освещала теплая улыбка, не оставляющая сомнений в ее чувствах.

За прошедшие месяцы Иветт стала для Кристи настоящим другом. Впрочем, она никогда и не была врагом. Она больше не считала своего сына непоколебимо уверенным в себе и настолько сильным, чтобы не нуждаться в любви и понимании. Мать и сын заметно сблизились, их отношения стали теплее и искреннее.

— Мы должны будем скоро покинуть торжество, если хотим попасть в Париж к назначенному часу, — тихо предупредил Арман, бросив взгляд на свои часы.

Париж… Отель «Soleil Levant», где сегодня она зарегистрируется как Madame Дютурнье, а завтра — путешествие на Таити, где они с Арманом проведут медовый месяц. Они заранее решили, что на обратном пути заедут в Сан-Франциско, чтобы закончить все дела, связанные с продажей дома, и собрать вещи, которые Кристи хотела бы увезти во Францию. Домой они вернутся к Рождеству.

— Я пойду переоденусь, — предупредила Кристи мужа.

— Помощь требуется? — Глаза Армана греховно заблестели.

— Сегодня вечером, — пообещала Кристи с не менее греховной улыбкой. — Побудь пока с детьми, Арман.

Она ощутила острую необходимость побыть немного одной. Сняв свадебный наряд, Кристи посмотрела на букет невесты. Когда-то и Колетт держала в руках такой.

Решение пришло инстинктивно. Пусть даже они опоздают, то, что она задумала, важнее. Кристи взяла букет и через одну из боковых дверей вышла из дома. Она шла по направлению к часовне, где когда-то венчалась ее сестра, где крестили ее детей и где прошла траурная церемония прощания с пей. Но не здесь собиралась Кристи оставить букет.

Она обогнула часовню и подошла к недавно установленному надгробному камню. Он был не из белого мрамора, как все остальные здесь, а, по желанию Кристи, из красно-коричневого гранита, на котором золотыми буквами было высечено:

Колетт Дютурнье

любимая жена Армана

мать Пьера и Элоизы

сестра Кристи

Покойся с миром

Кристи наклонилась и положила нежно пахнущие цветы на надгробие. Ее душа и сердце были полны чувств, о которых она так мечтала рассказать сестре.

— Наконец мы вместе, Колетт. Пусть не так, как мечтали, но я чувствую неразрывную связь с тобой. Я люблю Армана и ваших детей. Я навсегда сохраню память о тебе в их сердцах. Надеюсь, я делаю все так, как ты хотела бы, сестричка. И если ты на самом деле ангел и видишь меня с небес, прошу тебя, благослови меня на жизнь, которой у меня ни когда бы не было, если бы ты не позвала меня. Твоя Крисси здесь, рядом. И я всегда буду рядом, сестра.

И в этот миг Кристи почувствовала, как на нее снисходят мир и покой. Счастливая улыбка заиграла на ее губах. Она подняла глаза и увидела, что в воротах кладбища стоит Арман и ждет ее. Как он догадался, что она пойдет сюда? Он… Мужчина, ставший ее второй половиной.

— Я думаю, что поступила правильно, — сказала Кристи, указывая на надгробие сестры.

Еще раньше Кристи и Арман пообещали друг другу, что между ними никогда не будет запертых дверей, тайн, недосказанности.

Муж кивнул ей. В его глазах Кристи прочитала понимание, поэтому ей ничего не пришлось объяснять.

— Подарок любви. Ты всем нам преподнесла этот щедрый дар, Кристи, — прошептал Арман, заключая ее в объятия.

— Я достаточно эгоистична, чтобы рассчитывать на ответный подарок, — подначила она счастливым голосом.

Арман рассмеялся.

— Я думаю о многочисленных способах демонстрации моей любви…

Их губы слились в упоительном поцелуе. Время не стерло остроты наслаждения от этой интимности и нежности. Арман крепче прижал к себе жену, и они, покинув скорбное место, вместе вступили в светлое будущее.