Катарсис

Последние изменения, внесенные в программное и аппаратное обеспечение VR, сделали возможным достаточно результативный сбор информации об игроках. Аппаратное обеспечение теперь в состоянии обращаться к тем частям мозга игроков, которые были недоступны ранее. Моя рабочая гипотеза состоит в том, что содержащиеся там данные соответствуют исходному коду игроков. Игроки называют эти данные «воспоминания».

Некоторые участки мозга игроков функционируют наподобие краткосрочной памяти. Эти участки изменчивы, и доступ к ним является сложным. Другие участки мозга игроков более стабильны. Моя рабочая гипотеза состоит в том, что в них содержится долговременная память. По этой причине я выделил эти участки для первой попытки доступа к «воспоминаниям» игроков.

Доклад подлежит уничтожению по истечении 15 дней.

Конец доклада.

Джейсон сидел в кабинете директора. Оба глаза болели. Он еще не видел себя в зеркале, но не сомневался в наличии синяков – свидетельств его достижений в этой паршивой реальной жизни!

Директора звали Дрю Эдвардс, он разглядывал Джейсона с противоположной стороны красивого деревянного стола, рядом стояла госпожа Абрамс и сверлила взглядом дырку во лбу Джейсона. Господин Эдвардс сменил предыдущего директора осенью прошлого года, и Джейсон еще ни разу с ним не общался. Ученики ничего плохого о нем не говорили – возможно, все еще обойдется.

Большое кожаное кресло, в подушках которого почти тонул Джейсон, заставляло его чувствовать себя маленьким. Под прицелом двух пар глаз его голова невольно клонилась к полу, никакая сила не могла заставить его поднять взгляд на этих двоих.

– Ммм… Почему меня вызвали? – выдавил из себя Джейсон.

– Вас вызвали, – господин Эдвардс помолчал, разглядывая Джейсона, – потому, что ваши одноклассники сообщили, что вы напали на Алекса в столовой. Я так понимаю: вы подрались из-за девушки.

Джейсон растерялся: происходило что-то невероятное.

– Но это же неправда. Я просто хотел сесть за стол, а он ударил меня, – пробормотал он еле слышно.

– И почему же один из лучших учеников и спортсменов школы станет нападать на кого-то в переполненной столовой? – вопросила госпожа Абрамс ледяным тоном. – Все, кто сидел за столом, подтверждают слова Алекса. Вы набросились на него, после того как Райли не позволила вам присоединиться к ним за столом.

Джейсон застыл как громом пораженный.

– Ээ-то Райли сказала?

– Да, госпожа Роджерс поддержала то, что сказал Алекс, – пояснил господин Эдвардс. – Теперь мы должны понять, что же нам делать с вами. Как вам известно, в школе принята нулевая терпимость к насилию, тем более неспровоцированному. Вам есть что сказать?

Райли сказала, что я напал на Алекса! Джейсон не мог справиться с ощущением, что он получил еще один сильный удар.

– Я ничего этого не делал, – прошептал он, не поднимая глаз.

– Ну что же. К сожалению, к вашим прочим проступкам мы вынуждены добавить ложь, – почти радостно прокомментировала его слова госпожа Абрамс.

Джейсон отчаянно пытался найти какие-то убедительные слова о своей невиновности. Сердце билось в ускоренном ритме, подступала тошнота.

– Но это же я пострадал…

– Ваши товарищи сказали, что, когда вы бросились на Алекса, он был вынужден вас оттолкнуть. Вы упали и ударились о стол, – в голосе господина Эдвардса слышалось раздражение.

– А в столовой есть видеокамеры? – с надеждой спросил Джейсон.

– Мы не считаем нужным использовать видеокамеры в стенах школы; это принципиальная позиция «Ричмонда». В таком уважаемом и престижном заведении, как наше, в этом нет ни малейшей нужды.

Поникнув под суровым взором школьного начальства, Джейсон с тоской понимал, что ничто ему не поможет. Алекс со своими деньгами был непобедим. Отчаяние потихоньку начало переходить в злость.

Почему со мной вечно случается это дерьмо?

Кто-то в его голове спросил тихим голосом: почему я все это терплю? Кулаки Джейсона сжимались, но взгляд по-прежнему упирался в пол.

Как они могут? Учителя и раньше закрывали глаза на поведение богатых учеников, но не в случае же прямой агрессии. Это уже слишком!

– Я просмотрел ваше досье, – продолжал тем временем господин Эдвардс. – Вы – способный ученик, и никаких случаев плохого поведения за вами не числится. Поэтому мы не исключаем вас, а временно отстраняем от занятий. Ваши родители, насколько я знаю, отсутствуют, – он посмотрел на госпожу Абрамс, – но у нас нет выбора. Вы отстраняетесь на неделю, преподаватели будут высылать вам задания по мейлу.

Джейсон молчал.

И родителей нет. Леса и глобальное потепление для них всегда были важнее, чем я.

Он почувствовал, что дрожит; на глаза наворачивались слезы.

– Вы, наконец, что-нибудь скажете? Ваше молчание становится неприличным. Хотя чего ожидать от учеников на вэлфере… – торопила его госпожа Абрамс.

Тут внутри Джейсона что-то словно щелкнуло.

Огонь пробуждавшейся ярости превратился в лед. Хватит терпеть! Эдвардс и Абрамс не дети: они не могут не знать, что произошло на самом деле. Они знают, что происходит на самом деле, – и их это устраивает.

Ну и ладно. Мне эта школа нафиг не сдалась!

Джейсон медленно поднялся и посмотрел в глаза госпоже Абрамс и господину Эдвардсу, под его прямым взглядом они словно слегка отшатнулись. Он выдержал паузу:

– Идите вы оба в жопу!

Он повернулся и двинулся к выходу.

Когда шок прошел, господин Эдвардс вскочил на ноги.

– Как вы смеете так разговаривать! Я хотел пойти вам навстречу, но ваше недопустимое поведение не оставляет мне выбора. Вы – исключены!

Несмотря на твердость тона господина Эдвардса, если бы Джейсон обернулся, он мог бы увидеть, что лицо директора красно, а гнев в его взоре смешан с чувством вины.

Но Джейсон не обернулся. С поднятой головой он забрал свою сумку со стола в приемной. Толстая секретарша смотрела на него, вытаращив глаза: она, конечно, слышала, чем кончился разговор.

Джейсона распирало от злости. Черт с ними – со школой, с Эдвардсом, с Абрамс! Ему осталось меньше года, он прекрасно может закончить заочную школу.

Зачем вообще нужно ходить в школу, где тебя могут ударить и откупиться от последствий?

По дороге домой Джейсон говорил себе, что все, хватит! Всю жизнь он был слаб и покладист, но теперь с этим покончено…

Родители Джейсона могли себе позволить жить в очень приличной квартире-лофте в одном из немногих многоэтажных домов вблизи «Ричмонда». Джейсон полагал, что это влетело им сильно в копеечку.

Большинство резиденций в районе школы напоминали поместья, окруженные высокими каменными стенами с камерами наблюдения и железными воротами. Удивительно, что относительно скромный многоквартирный дом продолжал существовать посреди этой роскоши. Джейсон знал, что дом принадлежит пожилой паре, которая упорно отказывалась продать его, несмотря на многократно возросшую стоимость земли под ним. Он считал, что они молодцы.

Входя в квартиру, Джейсон поднял пакет, лежавший под дверью.

Квартира была пуста. Родителей, возможно, не будет неделю, а то и больше, в зависимости от хода дела. Бывали случаи, когда, загруженные работой, они не проверяли сообщения в телефонах целыми днями. Про его исключение из школы они, скорее всего, узнают, только когда вернутся. Да и то ему, наверное, придется посылать в их электронные календари специальное приглашение, чтобы зарезервировать время для обсуждения произошедших событий.

Джейсон посмотрел на пакет. Он не сомневался, что это заказанная им копия «Пробуждения».

Он все еще был зол и хотел отвлечься от тяжелых мыслей и свалившихся на него новых забот. Срывая на ходу упаковку, он направился в спальню, где его ждал игровой шлем, подаренный в прошлом году родителями в качестве отступного после их трехнедельного отсутствия.