Могильный червь (ЛП)

В этот момент он осознал, как возраст подкрался к нему и украл солнечный свет из его тела. Он устал. Ему было холодно. У него болела спина. Его колени пульсировали. Боже милостивый, и подумать только, что его старое тело когда-то было молодым, подтянутым и способным. Он бежал по полям, перепрыгивал через заборы и со смехом бросал его в кучи листьев. А однажды, в старшей школе, он пролетел шестьдесят ярдов для приземления с двенадцатью секундами, оставшимися на часах. Та ночь была очень похожа на эту. Но тогда, когда ему было семнадцать, осенний холод придал ему сил и бодрости, ему захотелось бежать и никогда не останавливаться. Теперь ему просто захотелось свернуться калачиком в коробке и мечтать о вечности.

Перестань ныть.

Он включил фонарик и просмотрел составленный список. Бойфренд Тары, Стив Круз, припарковался у ее дома незадолго до восьми, а затем Тара вернулась домой сразу после девяти. Они были единственными, кто показался там. Они все еще были в доме. Свет был выключен. Бад решил, что он не слишком стар, чтобы понять, что это значит.

Он знал Стива лишь немного. Достаточно, чтобы здороваться с ним. Но он казался нормальным парнем. Но, с другой стороны, когда-то Тара казалась вполне нормальной девушкой.

Но сейчас? Что ты теперь о ней думаешь? Когда-то ты был полицейским и неплохо справлялся со своими инстинктами. Что говорят тебе сейчас твои инстинкты?

Он уже знал ответ на этот вопрос: они посылали предупреждающие сигналы во всех направлениях. Но было ли это потому, что они были правы насчет Тары? Он не был уверен. На этот раз он был слишком близок к вещам, и возраст, нравилось ему это или нет, определенно сыграл свою роль. И печальным фактом было то, что за четырнадцать лет, прошедших с момента выхода на пенсию, он не выполнял никакой реальной полицейской работы. И даже тогда, ну, последние десять лет были кабинетной работой.

Так что его инстинкты определенно заржавели.

Но это не означало, что они ошибались.

Он думал о Маргарет, потому что в эти дни почти ни о чем другом не думал. Когда он только поступил на службу в полицию, они жили в маленькой квартирке на Элм-стрит над химчисткой, которая позже сгорела в 68-м. К тому времени они были женаты уже несколько лет и скопили немного денег, чтобы купить телевизор "Магнавокс" 1961 года выпуска. Он был центральным элементом их крошечной гостиной. Бад тогда работал в ночную смену, с полуночи до восьми утра. Он все еще чувствовал вкус простых блюд, которые тогда готовила Маргарет. Вечерами они вместе смотрели шоу Дика Ван Дайка и Питера Ганна. В последующие годы у них все шло гораздо лучше, дом стал больше, игрушек стало больше, и они проводили настоящие каникулы, но он знал, что никогда еще не был так счастлив, как в той маленькой квартирке с горячим радиатором и гудящими трубами. О, Мардж... O, Господи, куда все это делось? Как эти годы ускользнули от нас?

Бад вытер немного росы с глаз и подумал, что еще одна чашка кофе пойдет ему на пользу, когда увидел фигуру, стоящую под уличным фонарем. Просто какой-то парень. Нет причин обращать на него внимание. И все же Бад был ошеломлен тем, кто это был. В животе у него что-то странно зашевелилось. Парень был высоким, почти мертвенно-худым. Он шел, слегка сгорбившись и осторожно ступая, как будто боялся наступить на что-то. Любопытно. Он исчез из света, и всего на одну короткую секунду Бад увидел его лицо.

И это его остановило.

Я знаю это лицо. Я уверен, что знаю его.

По причинам, в которых даже он не был уверен, вид этого лица наэлектризовал его. Это заставило его насторожиться и даже немного испугаться. Он порылся в своей памяти, пытаясь вспомнить этого парня. У Бада было хорошее зрение. Это было единственное, что по-настоящему работало. Он знал, что видел это лицо раньше... но много лет назад. Инстинкт подсказывал ему, что это было связано с чем-то... уродливым.

Ну же, старина. Кто, черт возьми, этот парень?

Бад смотрел, как он проходит мимо дома Кумбсов. Он исчез в тени... потом вернулся. Прошел мимо дома, повернул и снова вернулся, прячась в тени раскидистого дуба. Он стоял там пять, потом десять минут, просто глядя на дом. Это могло означать многое. Может быть, он был чужаком в городе и ему нравилась архитектура. Может быть, он играл там в детстве. Может быть, он там вырос (маловероятно, поскольку Кумбсы жили там целую вечность).

Конечно, было много возможностей.

Но даже после того, как он ушел, Бад все еще думал о нем. Все еще волнуясь. Все еще удивляясь. Он все еще не мог вспомнить это лицо, которое, он был уверен, знал из другого места, из другого времени.

Оно схватило его и не отпускало.

Вот почему он решил пойти домой и сесть в свое кресло. Ему нужно было подумать. Чтобы вспомнить. Это была, как сказал бы Шерлок Холмс, проблема двух трубок. Нужно было тщательно просеять его воспоминания.

Поэтому он отправился в дом, чтобы сделать именно это.

65

- Ты должен отпустить девушку, - сказала Элиза.

Генри моргнул, темнота держала его в безопасности и тепле, как утроба.

- Почему? Я нашел ее, и теперь она моя.

- Ее сестра...

- Тара сделает то, что я скажу. Она не посмеет причинить неприятности.

Рядом с ним, вытянувшись, неподвижно лежала Элиза.

- Генри, Генри, Генри, - сказала она. - Ты так мало знаешь о женщинах. Ты еще меньше знаешь о любви и связывающих ее узах. Вложи свою руку в мою, - Генри так и сделал. - От Тары будут неприятности. То, что ты заставляешь ее делать. Она оставит след, и он приведет их сюда. Тебе не нужна девушка... как ее зовут?

- Лиза, - сказал он.

- Какая тебе от нее польза?

Генри попытался придумать какую-нибудь причину, по которой он хотел эту девушку, но не смог придумать ни одной. Она была слишком яркой, слишком теплокровной. В самом деле, какая ему от нее польза? Но если он отпустит ее, она сообщит в полицию, и полиция обыщет каждый дом в городе, если понадобится, и рано или поздно...

- Если у меня не будет девушки, Тара не будет играть в эту игру.

- Девушка не та, кого ты хочешь.

Он моргнул.

- Нет?

- Конечно, нет. Ты хочешь Тару.

- Нет.

- Да, - и Элиза продолжила объяснять ему почему, и он боролся с этим, потому что это были сумасшедшие разговоры, и ему не нравилось, когда Элиза заводила сумасшедшие разговоры.

Он просто хотел, чтобы Тара играла в эту игру, вот и все. Уже долгое время он искал кого-нибудь, кто мог бы сыграть в эту игру. Он не был одержим Тарой.

- А как насчет прошлой ночи? А как насчет того, что ты принес в подвал? Ты дал этому имя, ты назвал его...

- О, но это так.

- Ты совершенно одержим ею, - сказала ему Элиза. - Сначала тебе нравилось, когда она тебя боялась. Но тебе еще больше понравилось, когда она начала угрожать тебе. Она свирепая, злая и неконтролируемая. Тебе это нравится. Она тебе нравится, потому что она будет доминировать над тобой.

- Я ей не позволю.

- У тебя не будет выбора. Она намного сильнее тебя. Ты втянут в ее паутину, нo она высосет из тебя кровь.

- Нет.

- Тебе нравится, когда тобой командуют. Тебе нравится подчиняться.

- Не говори так.

- Но это правда. Мать доминировала над тобой, когда ты был мальчиком, и она все еще доминирует над тобой из могилы.

- Это неправда. Это неправда. Я ненавижу эту старую ведьму. Я всегда ненавидел эту старую ведьму. Я всегда хотел, чтобы она умерла. Скулила, кричала, дисциплинировала, причиняла боль... она не была матерью. Просто ведьма. Гнилая чертова ведьма.

- Она забрала твою душу, Генри.

- Нет...

- Она владеет тобой, - сказала Элиза. - Ее мертвый разум кричит в твоей голове. Она заставляет тебя что-то делать. Ужасные вещи.

- Нет!

(не слушай, Генри, не слушай эту шлюху! маме виднее! мама всегда знает лучше всех! послушай мой голос... ПОСЛУШАЙ ЕГО!)