Макото. Том 5

Обрубать щупальца я не стал, а наоборот, дал им себя захватить, через присоски в моё тело тут же устремились управляющие энергетические каналы, похожие на те, что использовала кукольница для управления своими марионетками. Вот только внутри управляющие каналы уже поджидала энергия изнанки.

Стоило тёмной обжоре начать свой пир, как щупальца тут же попытались отпустить меня. Но на этот раз их держал уже я. На удивление руки не скользили, а потуги щупалец вырваться были настолько слабыми, что их смог бы удержать даже ребёнок.

Такой подлянки с моей стороны амёба уже не выдержала. С отвратительным чавканьем она начала отрывать удерживающие её тушу присоски, открывая в тех местах, где они находились истекающие энергией дыры.

Пара мгновений и несколько тонн непонятной биомассы, с раззявленной зубастой пастью навалились на моё бедное, неизвестно сделанное из чего в этом пространстве, тело. Правда, я заранее создал вокруг себя защитный купол из тёмной энергии и как только попал в пасть к этой дряни, тут же разрешил лентяйке повеселиться, полностью отпуская контроль.

Повторять дважды мне не пришлось. Со всех сторон в меня сейчас летели энергетические присоски, но встретили они лишь тьму, которая тут же начала пировать. Монстр забился в агонии, пытаясь выплюнуть меня, но было уже слишком поздно. Теперь моя обжора не остановится, пока полностью не поглотит эту мерзость.

Тварь сопротивлялась до последнего, но все её потуги были совершенно бессмысленны. Под конец, когда от туши монстра осталось совсем ничего, он попытался ускользнуть, выпустив присоску в одну из проделанных им ранее дыр. Как только присоска заняла своё место, тварь устремилась следом за ней, пытаясь втянуться в маленькое отверстие. От такой наглости, уже обожравшаяся энергия изнанки, даже не успела отреагировать. Пришлось вмешиваться самому, разрезая остатки монстра концентраторами.

— Ты вообще собираешься это доедать? — обратился я к лениво стелящейся по полу тьме. Ответом мне стало толстое щупальце неторопливо подползшее к останкам управляющего модуля и начавшее его поглощать.

Похоже, Инесса теперь свободна, осталось только найти её настоящее я и снять с него подчинение. Предать империю Маннергейм совершенно точно не могла. Тварь, поглощённая энергией изнанки, просто не позволила бы ей сделать этого. Напасть на нас, это всегда, пожалуйста, но вот предать империю нет. Думаю, на подобный случай в ней была заложена программа по уничтожению своего носителя. Но подробности об этой дряни я узнаю, после того как найду императора. Ох и придётся ему отвечать на мои вопросы, которых с каждым днём становится всё больше и больше.

Как только амёба была полностью поглощена комната, в которой мы находились просто перестала существовать, растворившись в белом ничто. С трудом загнав объевшуюся тьму обратно, оставил лишь её малую часть и начал дальше искать. На этот раз мне нужна была дверь, за которой скрывалась управляющая Инессой техника.

На удивление она отыскалась очень быстро, буквально через пару десятков поглощённых воспоминаний, уже разросшийся до приличных размеров кусочек тьмы остановился, возле очередной двери.

Внутри меня ждал очередной сюрприз. Вот только на этот раз не было никаких монстров и чего-то сверхъестественного. Я оказался в парке. Светило яркое солнце, дул лёгкий, тёплый ветерок, а вокруг играли счастливые дети, со своими родителя. В одной из таких счастливых семей я увидел ту маленькую девочку, что заставляла женщину резать саму себя.

Но это был совершенно другой ребёнок. Её взгляд кардинально отличался оттого изучающе — любопытного, что был у маленького монстра в шкафу. Сейчас она смотрела на своих родителей с любовью, как это назвать по-другому я просто не знал. А вот родители её мне были знакомы. Их лица я видел совсем недавно, когда они сбегали от меня, исчезая в портале.

Кукольница не придумала ничего лучше, чем внушить девчонке, что она и тот азиат-портальщик являются её родителями. Но, кажется, это вполне действенный способ и Инесса теперь выполняет все их просьбы.

— Прекрасный день, не правда ли? — спросил я, подойдя к счастливой семейке.

— Просто восхитительный! — ответила мне смеющаяся Инесса.

Мужчина только, что отпустил её на мягкую траву, а до этого подбрасывал вверх, под заливистый детский смех.

Она меня заметила, а вот её родители никак не отреагировали. Они были очередной программой, зацикленной повторять одни и те же действия. Но для маленькой девочки, которая провела всё детство в лабораториях на это было наплевать. Главное, что у неё появились родители. Теперь мне стало понятно, каким образом кукольнице удалось пробить защиту Инессы и подчинить её себе. Скорее всего, она даже не сопротивлялась, а наоборот, помогла сама, в обмен на возможность получить хоть и не настоящую, но семью.

Пускай только в собственном разуме, но и этого у неё никогда не было.

— А вот за пределами этого места, не всё так хорошо. — произнёс я, пытаясь помочь Инессе справиться с этой проблемой самостоятельно.

— Тогда оставайтесь здесь. — ответила мне улыбающаяся девчонка. — Здесь есть качели и горочки, а ещё вон там, под большим деревом — песочница. Там даже есть формочки, из которых можно лепить разные фигуры. Пойдём, я тебе покажу.

Ухватив меня за руку, Инеса побежала к песочнице. Её псевдородители пошли следом, совершенно не замечая меня.

— Если я останусь здесь, то плохие люди будут обижать моих друзей. — если она ассоциирует себя в этом месте с маленькой девочкой, то и разговаривать с ней нужно соответственно.

— Это плохо. — совершенно серьёзно произнесла маленькая Инесса. — А твои друзья они хорошие?

— Хорошие. Вот только они не только мои друзья, но и твои тоже.

— Как это? Я же их не знаю! — воскликнула девчонка. — И ты, получается, тоже мой друг?

— Получается и я твой друг. — согласился я с ней и начал насыпать песок в формочку.

Стоило нам только подойти к песочнице, в которой мгновение назад играло с десяток детей, как она оказалась пустой. Остались только формочки, совочки и грабельки.

— А много у меня друзей, которых могут обидеть? — тоже начав лепить куличики, спросила Инесса.

Её родители сели на край песочницы и начали помогать девочке, постоянно повторяя, как они её сильно любят. И что никогда не оставят её одну.

— Если считать вместе со мной, то четверо. Но я думаю, что их гораздо больше. Просто это самые, самые близкие друзья, которые надуются на твою помощь. — тут же пояснил я, увидев, что Инесса начала надувать губки.

— Много друзей это очень хорошо. — многозначительно произнесла девчонка. — Мама, папа, можно я пойду и помогу своим друзьям? Их могут обидеть, а я не хочу этого. Я не хочу, чтобы вообще кого-то обижали.

— Ну что ты дорогая. — всплеснула руками кукольница. — Неужели тебе плохо с нами? Зачем куда-то уходить. Давай лучше поиграем?

— Во что мы будем играть?

— А давай ты найдёшь своих друзей и сделаешь так, чтобы они тоже слушались нас с папой.

Вы посмотрите, какая способная программа. Практически в открытую сказала, чтобы Инесса захватила наш разум.

— Как я сделала с дядей Валерой? — наконец слепив куличик, спросила Инесса.

— Да.

— Но ему это не понравилось. Я помню, как он кричал и не хотел выполнять, то, что я ему говорила. Да и потом он стал совсем неинтересным. Когда с ним начала играть та, странная тётя.

— Просто если ты хочешь, чтобы друзья играли с тобой ты не должна заставлять их делать это. — вмешался в их разговор я.

— Но мама говорит, что я должна играть только с теми, кто слушается, что я им говорю. — смешно сморщила носик Инесса.

— В таком случае у тебя никогда не будет друзей. Вот скажи мне, ты же хочешь, чтобы у тебя было много друзей и они всегда соглашались играть с тобой?

— Очень хочу. — буркнула ещё сильнее насупившаяся девчонка.

— Настоящих друзей, или которых ты заставила считать себя их другом? Которые могут тебе сказать, когда ты поступаешь неправильно и отказаться выполнять то, что нужно тебе. — похоже, в нашем разговоре намечается прогресс.